Махабхарата. Ревизия смыслов. - Пётр Степанович Лосев
Богам Васу не повезло еще больше: они слишком приблизились к незаметно сидящему в сумраке брахману Васиштхе. Разве боги виноваты, что не заметили мудреца? И вновь проклятие! Да что же это такое?! Не на ногу же ему наступили в конце концов... Несоразмерность проступка и наказания поражает, впору говорить о наказании невиновных. Неужели несправедливость царит и среди божественных мудрецов, а ее жертвой становятся бессмертные боги? И откуда такое презрение к человеческой утробе? Понятно, что второе рождение — обряд посвящения в брахманы — выше первого, но второе без первого невозможно.
Договор богов с Гангой почти безупречен. Удивляет только одно — несправедливо наказанные нашли согласие с женщиной, явившейся поводом для несправедливого наказания их самих.
По версии Ганги, супруга одного из Васу спровоцировала их на воровство. Конечно, воровать богам также не к лицу, как и смертным людям. Но как осудить женщину, даже если это богиня, мечтавшую об исполнении всех желаний! И кто упрекнет ее мужа, так поспешно пожелавшего доставить своей жене приятное. Конечно, втягивать других в решение своих проблем нехорошо, тем более что в конечном счете эти другие и пострадали за это. И вот оно — наказание в виде проклятия брахмана Васиштхи! Но Дьяус пострадал больше других. Мало того, что ему увеличили срок нахождения в человеческом теле, но еще и отказали в возможности иметь детей. Правда, угроза отсутствия потомства ничем не вызвана и носит совсем уж искусственный характер. Видимо, Дьяус уж очень чем-то досадил Васиштхе.
Стоит обратить внимание и на то, насколько противоречит рассказ о Васу в первом случае рассказу Ганги о Васу во втором случае. Что значит приблизиться незаметно к сидящему в сумраке мудрецу? Если признать вину за собой в этом случае, то в следующий раз такой мудрец будет утверждать, что ему мешает тень богов Васу. Во втором случае Васу, подстрекаемые супругой одного из них, совершили воровство. «Корова» Васиштхи не один раз является камнем преткновения его с другими персонажами Махабхараты, например, с Вишвамитрой. Можно считать, что обладание ей позволяет решать многие материальные проблемы. Таким образом, это — аллегория. Теперь понятно желание Васиштхи отомстить богам Васу: у него отняли власть и земли, позволяющие вести жизнь без материальных проблем.
Но зачем Ганга столь явно себе противоречит? Или она не помнит, или страдает стремлением все выдумывать, или у авторов своя логика или даже отсутствие таковой? В основе проклятия богов Васу Васиштхой лежат два исторических факта: обида, нанесенная богами Васиштхе, и желание объяснить рождение и появление при дворе в Хастинапуре Бхишмы волей Васиштхи.
В целом, в обоих случаях боги и брахманы ведут себя как люди, причем не как лучшие представители человеческого племени, а напротив: они гневливы, завистливы, вороваты, спешат проявить власть, нисколько не задумываясь о справедливости и законности своих действий. А отсюда злоупотребления в форме самодурства. Верное указание, что их власть ничем и никем не ограничена. Их конфликты являются ярким свидетельством произвола, царящего между ними. Разумным было бы держать их подальше от власти, а всем людям держаться подальше от таких богов.
Следует обратить внимание и на такой факт, как легкость и частота совершения проклятий брахманами и богами. Чаще всего жертвами в этих случаях выступают не просто люди, а правители. Проклятие богов и брахманов может разразиться по любому поводу. Все перед ними виновны! И все должны быть наказаны! Даже верные слуги, на всякий случай. А если повода нет, его легко придумать! Но кому нужны такие боги? Только разве если у людей есть потребность жить в страхе. А что делать тем, кто хочет быть свободным от страха? Таким как Пратипа или Шантану.
Но оставим на время богов и брахманов. А что же в мире людей? Почему они должны расплачиваться за ошибки и проступки богов и брахманов? И можно ли людям быть свободными и не играть по правилам, предложенным богами и брахманами?
Богиня Ганга превращается просто в женщину и прямо говорит, что не столько Шантану влюбился в нее, сколько она жила с ним «ради осуществления намерения богов». То есть у богов был план, а тогда получается что проклятие — это средство, заставляющее людей работать по плану. У богов всегда находятся люди, позволяющие осуществить этот план. Как мужчины, так и женщины. А как известно, женщины живут с мужчинами ради получения ребенка. Теперь возвратимся к Ганге, которая только что простилась с Васу и попала в мир людей.
Ганга подошла к сидящему на берегу реки Пратипе и села ему на правое бедро. Где же осталось ее и Васу намерение стать женой Шантану? Ведь тогда у нее будут совершенно другие дети, и все может пойти не так, как было запланировано. Неужели она до такой степени легкомысленна?
На берегу реки женщина, «прелестная, словно богиня красоты, мудрая и прекрасноликая, с божественными формами» делает предложение, от которого трудно отказаться любому мужчине. Разве ее ждет проклятие? (Обращаем внимание, что Махабхишу изгоняют из мира богов просто за взгляд на женщину). Но нет, ее ждет ответ чеканный и простой. Ответ мужчины, давшего слово верности своей жене. Насколько благороден Пратипа по сравнению с Брахмой! Как прекрасен любой мужчина, верный своему слову, спокойный и уверенный в своей силе по сравнению с мудрецом брахманом, всегда готовым произнести проклятие. И как бы ни была прекрасна женщина, как ни приятна связь с ней — но долг выше! Рассуждения о правом и левом бедре, как и пожелания Пратипы, чтобы Ганга стала его невесткой — это мысли либо человека, сдержанного в проявлении своих чувств, либо человека в возрасте, либо нежелание иметь внебрачных детей. В любом случае — это дипломатический отказ. Но все это может сочетаться и в одном человеке.
И тогда Пратипе уже за пятьдесят лет, это человек, не склонный поддаваться влиянию своих чувств, и он хорошо понимает, что значит для династии иметь внебрачного ребенка, когда идет завоевание страны. Это значит дать повод для междоусобной войны. Очевидно, что ему не нравится ни многоженство, ни институт любовниц. Другое дело сыновья, пусть они сами решают
