Ричард Дэвидсон - Пламя Яхве. Сексуальность в Библии
2. Эмоциональная близость: «изнемогаю от любви» (2:5; 5:8); сердце пленено и взволновано (4:9; 6:5); все внутреннее существо жаждет возлюбленного (5:4); любовный обморок (5:6); сильное эмоциональное желание (tĕšûqâ) (7:11).
3. Интеллектуальная близость: дружба [rēa, «друг» (5:1, 16); rayâ, «спутница»[2159] (1:9, 15 [СП 1:8, 14]; 2:2, 10, 13; 4:1, 7; 5:6; 6:4)]; речения мудрости (8:6–7).
4. Эстетическая близость: многочисленные упоминания о красоте (yāpâ или yāpeh) [1:8, 15 дважды, 16 (1:7, 14, 15); 2:10, 13; 4:1 дважды, 7, 10; 5:9; 6:1, 4, 10; 7:2, 7]; эстетические встречи с природой (2:10–13; 6:11; 7:12–14).
5. Творческая близость: сооружение царского паланкина (3:9–10), совместное пение (предполагается в 2:12).
6. Реакреационная близость: общение (2:3–4), посещение природы [1:16–17 (СП 1:15–16); 2:10–14; 7:12–14]; предложение побегать [1:4 (СП 1:3)] и другие упоминания о физической активности (2:8, 17; 4:6; 8:14); отдых на природе (4:8; 8:5).
7. Рабочая близость: пастушество [1:7–8 (СП 1:6–7)], виноградарство [1:6 (СП 1:5); 8:11–12], изготовление украшений [1:10 (СП 1:9)].
8. Кризисная близость: нападение ночных стражей (5:7–8), «большие воды» и «реки» (8:6–7).
9. Конфликтная близость: тема присутствия/отсутствия в двух снах (3:1–4; 5:2–8), «лисенята, которые портят виноградники» (2:15).
10. Близость в обязательствах: верность друг другу (2:16; 6:3; 7:11) и приготовление к браку (3:6–11).
11. Духовная близость (общий смысл жизни): речения мудрости о любви и смысле жизни (8:6–7).
12. Коммуникативная близость: активные диалоги между мужчиной и женщиной на всем протяжении Песни.
О физической/сексуальной близости главных героев мы поговорим в главе 14, при обсуждении целостной и святой красоты сексуальности. А пока лишь отметим, как чувство близости в Песни усиливается различными поэтическими приемами. Эти приемы создают иллюзию непосредственности, впечатление, что события не просто случились когда-то, а идут в настоящем, разворачиваются перед глазами читателя… Словно у нас на глазах возлюбленные обретают блаженство… Зов к любви – выраженный с помощью грамматических императивов, юссивов и когортативов – придает ситуации актуальность… Вкупе с императивами, вокативы усиливают ощущение присутствия возлюбленного в момент высказывания… Настоящий момент также хорошо передают причастия… Влюбленные без помех передвигаются по поэтическому ландшафту – виноградники, сады, дворцы, дома, скалы, пустыни, Ливан – находя удовольствие всюду, где появляются.[2160]
По мнению Клайнбеллов, коммуникативная близость – источник всякой другой близости. В связи с этим стоит отметить, что Песнь наполнена диалогом. Было показано, что эта особенность «глубоко отличает» Песнь от древнегипетской любовной лирики.[2161] Если в Песни возлюбленные постоянно общаются и разговаривают, египетские песни состоят целиком из монологов и не предполагают разговора между возлюбленными (или влияния друг на друга через речь). В египетской любовной поэзии любовь – это чувство, но Песнь «выходит за пределы чувства к взаимооживлению двух душ… Любовь в Песни – не только чувство. Оно есть слияние душ, которое столь хорошо выражается диалогом».[2162]
Еще один элемент коммуникативной близости: диалоги возлюбленных и их описания друг друга полны нежных слов. Можно выделить целых десять гипокористиков (ласкательных имен), которыми Соломон называет женщину.
• «Подруга моя» (rayātî) (1:9, 15 [СП 1:8, 14]; 2:2, 10, 13; 4:1, 7; 5:2; 6:4). Это слово обычно переводят как «возлюбленная моя», однако оно представляет собой женский аналог существительного rēâ («друг»). В ВЗ встречается лишь в Песни Песней.
• «Невеста» (kallâ): шесть раз (4:8, 9, 10, 11, 12; 5:1); лишь в описании свадьбы.
• «Сестра моя» (ăḥōtî): пять раз (4:9, 10, 12; 5:1, 2); лишь в описании свадьбы и непосредственно после него.
• «Голубица моя» (yônātî): три раза (2:14; 5:2; 6:9).
• «Прекраснейшая из женщин» (hayyāpâ bannāšîm): три раза [1:8 (СП 1:7); 5:9; 6:1].
• «Прекрасная моя» (yāpātî): дважды (2:10, 13).
• «Суламита» (haššûlammît): дважды (7:1).
• «Совершенная моя» (tammātî): дважды (5:2; 6:9).
• «Дочерь княжеская» (bat-nādîb): один раз (7:2).
• «Любимая» (ahăbâ): один раз (7:7).
К Соломону применяются четыре ласковых обозначения.[2163]
• «Возлюбленный мой» (dôdî): двадцать шесть раз [1:13, 14, 16 (СП 1:12, 13, 15); 2:3, 8, 9, 10, 16, 17; 4:16; 5:2, 4, 5, 6 дважды, 8, 10, 16; 6:2, 3 дважды; 7:10, 11, 12, 14; 8:14].
• «Тот, кого любит душа моя» (šeāhăbâ napšî): пять раз [1:7 (СП 1:6); 3:1, 2, 3, 4].
• «Пасущийся между лилиями/лотосами» (hārōeh baššôsannîm): дважды (2:16; 6:3).
• «Друг мой» (rēî): один раз (5:16).
Однако этого мало. Песнь наполнена и другими выражениями любви и нежности. Вообще, хвалы (waṣfs) составляют половину главных разделов Песни. Но и за пределами waṣfs есть немало строк, буквально кипящих добрым и нежным восторгом. Интересно, что эти влюбленные никогда не говорят друг другу: «Я люблю тебя». Мы слышим иное: «Ты прекрасен» (или «ты прекрасна»). Каждый из них «укрепляет и утверждает другого… Они утверждают достоинство и ценность друг друга, радуются о благом и прекрасном друг в друге… Такие слова как «люблю тебя» ставят во главу угла собственные чувства. А каждый из них сосредоточен на том, кого любит».[2164] Отсюда видна и важность словесного выражения любви и, особенно, ценность нежных и добрых слов.
Таким образом мы снова возвращаемся в святое святых райского сада. В самых разных смыслах Песнь напоминает нам о первых трех главах Книги Бытия и развивает их, повествуя о благословенной и многогранной сексуальной любви. Перед нашим слухом разворачивается великая симфония, посвященная любви верной, постоянной и интимной.
Сексуальность и деторождение
Если динамика развития отношений видна в Песни очень хорошо, то устремленность к деторождению – отсутствует. Сколько шуму было в языческих культах плодородия о том, что секс нужен единственно для чадородия! А в Песни Песней прокреативная функция даже не упомянута. Конечно, Песнь не отрицает этот девятый аспект теологии сексуальности. Однако, как и в первой главе Бытия, где прокреация выделена в отдельное благословение (Быт 1:28), сексуальность в Песни свободна от расхожего предрассудка, согласно которому главная (или даже единственная) ее цель – деторождение.
Древние ближневосточные культы плодородия эксплуатировали половую активность – на публичных оргиях, в сакральной проституции, инсценировках царем и жрицей связи между богом и богиней – чтобы боги ниспослали плодородие земле.[2165] Однако Песнь Песней «демифологизирует» сексуальность, а точнее, возвращает сексуальности первоначальный «немифологизированный» смысл, «лишая ее прагматического оттенка».[2166] Хотя отношения развиваются на фоне весеннего цветения (например, 2:12–13; 6:11; 7:12–14), это изобилие не вызвано отношениями возлюбленных. В Песни «плотская любовь не является миметической дупликацией первоначального божественного архетипа совокупления. Поэтому ее оправдание и цель – не в ее порождающей силе. Утилитарности, хотя бы и религиозной, здесь нет места… Эрос не нуждается в оправдании своего существования. Эрос – одна из «данностей» творения».[2167]
В качестве скрытой полемики с прагматическими целями сексуальности в культах плодородия Песнь также «оберегает сексуальность от такого вида прагматизма, как вера в то, что секс нужен единственно для чадородия».[2168] Конечно, Песнь не враждебна прокреативному аспекту сексуальности: главные герои недвусмысленно и даже радостно упоминают о красоте своего собственного зачатия (3:4; ср. 8:2) и рождения (6:9; 8:5). Однако сексуальная близость имеет самостоятельный смысл и самостоятельную ценность. Сексуальность не нуждается в том, чтобы видеть в ней средство для достижения более высокой цели (в частности, прокреативной).
Отмечалось, что Песнь «даже намеком не упоминает самое важное из половых различий – материнскую утробу»; хотя чадородие имеет «колоссальную социальную, экономическую и личную важность», удивительно, что эту «сугубо женскую способность, необходимую для человечества и существенную для личного счастья и благополучия, Песнь обходит молчанием… герои даже не задумываются о будущих детях. В тщательно обозначенном горизонте этих любовных поэм анатомия – еще не все».[2169]
Опять-таки мы возвращаемся в святое святых райского сада. Как и во второй главе Бытия, сексуальный опыт в браке не ограничен утилитарной задачей чадородия. В сексе муж и жена про-сто любят друг друга, а не занимаются им ради прокреации.
Глава 14
Сексуальность в Песни Песней: пламя Яхве
