Святой праведный Алексий Мечев - Анна А. Маркова
В декабре 1922 года маросейский храм понес еще одну утрату — скончался о. Лазарь — духовный сын и сослужитель о. Алексия. Сам о. Алексий очень скорбел, хоть и говорил, что о. Лазарь был «зрелой пшеницей», приготовившись к встрече с Господом. Говоря об о. Лазаре, батюшка одновременно прощался со всеми сам, говоря, что это его последнее Рождество, что и его отшествие недалеко.
Последний год и кончина
Наступил 1923 год. Батюшке становилось все хуже — он постоянно задыхался от мучившей его одышки. Встречаясь с духовными чадами, он говорил, что не сделал в жизни ничего достойного, так чтобы быть готовым предстать перед Богом: «Разве, умирая, кто-нибудь может сказать о себе, что исполнил все повеленное ему от Бога. Так на что же надеяться?.. На великое Его милосердие только. Он был распят за нас, понес все грехи наши, и мы поэтому получили дерзновение просить Его заступничества перед Богом Отцом. Сказать, что мы исполнили повеленное нам хотя бы отчасти, мы не можем, но должны, умирая, иметь чистую совесть и в душе сознание, что сколько было сил, старались делать все, что требовалось от нас Господом, чтобы совесть наша ни в чем, ни в самом малейшем не могла бы нас укорить. Вот. Готовы мы никогда не можем быть, но, умирая, должны иметь чистую совесть». [1, с. 144–145] Наступал Великий пост 1923 года. В Прощеное воскресенье о. Алексий служил литургию, после которой он обратился к своей пастве — можно сказать, что это была не проповедь, а прощальная речь. Он сказал: «Недолго я еще буду с вами… скоро, скоро Господь отнимет меня от вас, недостойного служителя… Сознательно я никого не обижал, я старался каждому помочь… Но вот, может быть, нечаянно, может быть, кого не поравнял, может быть, к кому проявил любви больше, к другому — меньше. Может быть, по немощи моей, чего не доглядел, опоздал где с помощью, пришел не вовремя… А может быть, и совсем проглядел, не пришел. Простите меня… Я ничего ни против кого из вас не имею и, если обрету дерзновение, за всех вас буду молиться… Может быть, кому-либо из вас я не смог, не сумел дать того, что вы от меня ждали, не смог удовлетворить чьих-либо запросов духовных, но хочу таким из вас сказать в утешение: не скорбите. Господь пошлет вам вместо меня другого, который воздаст вам должное и нужное для вас. А меня простите». [1, с. 146] После этого он сделал земной поклон. Из-за одышки о. Алексий не мог подняться сам — ему помогли, после этого он начал давать крест. Каждого из подходивших батюшка встречал по-разному. Одних только благословлял, другим что-то спокойно говорил, с некоторыми был строг, иных будто не замечал, иных ласково увещевал.
На первой неделе Великого поста о. Алексий читал канон преподобного Андрея Критского. В этот раз покаянный вопль его души к Богу достигал самой высокой точки. После чтения канона о. Алексий почти не служил — только на свой день Ангела, в день памяти праведного Алексия, человека Божия.
Незадолго до Пасхи о. Алексия Мечева вновь вызвали в ОГПУ. По возвращении он рассказал, что его хотели арестовать, но, увидев, в каком он состоянии, — отпустили. В это время батюшка был очень слаб здоровьем — он уже не мог даже ходить на службу в храм.
После Пасхи о. Алексий поехал, как и в прошлые годы, отдыхать в Верею — небольшой городок в Московской области, где у него был маленький домик. Перед отъездом он уничтожил свои дневники и отслужил в маросейском храме свою последнюю литургию.
Скончался о. Алексий в пятницу 9/22 июня 1923 года. В последний вечер он был радостен, ласков со всеми, вспоминал отсутствующих. Смерть наступила сразу же, как только он лег в постель.
Гроб с телом батюшки был доставлен в Никольский храм 27 июня 1923 года. До самого утра следующего дня церковные общины Москвы во главе со своими пастырями приходили петь панихиды и прощаться с почившим. Чтобы дать возможность всем пришедшим по-молиться, служили вечером две заупокойные всенощные — одну в храме и другую во дворе.
Литургию и отпевание совершал во главе сонма духовенства архиепископ Феодор (Поз-деевский), настоятель Данилова монастыря. Незадолго до смерти о. Алексий написал преосвященному Феодору письмо, прося его об этом. Владыка Феодор находился тогда в тюрьме, но накануне был освобожден и смог исполнить желание батюшки. Всю дорогу до кладбища пелись пасхальные песнопения.
Проводить о. Алексия в последний путь прибыл на Лазаревское кладбище Святейший Патриарх Тихон, только что освобожденный из заключения. Он был восторженно встречен множеством народа. Так исполнились слова батюшки: «Когда я умру, — всем будет радость». Литию служил архимандрит Анемподист. Святейший Патриарх благословил опускаемый в могилу гроб и первый бросил на него горсть земли.
Прославление святого праведного Алексия Мечева
Скончавшийся в 1923 году протоиерей Алексий Мечев был похоронен на Лазаревском кладбище. И многие шли к нему со всеми своими трудностями, бедами, нуждами.
Через десять лет в связи с закрытием Лазаревского кладбища останки о. Алексия и его жены были перенесены на кладбище «Введенские горы», именуемое в народе Немецким. В перенесении участвовали члены маросейской общины: иконописец Мария Николаевна Соколова, псаломщик и регент левого хора церкви Петра и Павла в Лефортове Клавдия Никаноровна Невзгодина, врач-невропатолог Сергей Алексеевич Никитин, только что вернувшийся по отбытии срока из лагеря, в будущем — епископ Стефан. Владыка Стефан рассказывал, что тело о. Алексия было в ту пору нетленным. Лишь на одной из ног нарушился голеностопный сустав и отделилась стопа.
Все последующие десятилетия могила отца Алексия была, по свидетельству администрации кладбища, самой посещаемой. Регулярно приходилось добавлять земли на могильный холмик: просившие у о. Алексия помощи уносили ее с собой.
В 2000 году Юбилейный Архиерейский Со бор РПЦ принял решение о канонизации о. Алексия Мечева, о чем было сказано в Деянии Собора.
Деяние юбилейного освященного архиерейского собора русской Православной церкви о канонизации протоиерея Алексия Мечева (1859–1923)
Во имя Отца
