Жан-Мишель Кинодо - Приручение одиночества. Сепарационная тревога в психоанализе
Интроективная идентификация хорошего, контейнирующего объекта
Характерной чертой портанса является идентификация психического аппарата с хорошим объектом и его контейнирующими способностями. Во избежание недопонимания я повторяю, что «хороший» объект – это не «идеализированный» объект и что, в частности, хороший объект может выдерживать критику.
Идентификация с хорошим объектом является условием отказа от защит против сепарации и утраты объекта, среди которых одной из наиболее важных является идентификация с идеализированным, всемогущим объектом. Когда хороший объект может быть установлен в Эго, с развитием и синтезом любви и ненависти в амбивалентности по отношению к объекту, который воспринимается как целостный, устанавливается чувство безопасности, и со временем оно становится сердцевиной Эго, которое приобретает целостность и силу посредством доверия, помещенного в хорошие части себя. Следовательно, интроективная идентификация с хорошим объектом не имеет ничего общего с всемогуществом, это не означает ощущение себя Богом, это, наоборот, является открытием пути к чему-то хорошему внутри себя, что обеспечивает поддержку.
Портанс, так сказать, предполагает, что к интроективной идентификации с хорошим объектом присоединяется идентификация с контейнирующим объектом (в понимании Биона). Идея об отношениях контейнирующего и контейнируемого существенно расширила понятие «холдинг» Винникотта, которое он ввел для того, чтобы определить роль матери и «материнской заботы» в развитии ребенка на первом году жизни и сопоставить ее с определенным видом поддержки. Брюссель Brousselle, 1989) интересовался проблемой пространственно-временной основы идентичности и понял, что портанс связан с «развивающейся непрерывностью» «поддержки» в ситуации, следующей за холдингом, однако не имеющей точной локализации на генетическом уровне» (р. 93). Он позиционировал это на пересечении, то есть на предпочтительном локусе конденсации. Я полагаю, что понятие «контейнер-контейнируемое» Биона передает идею развивающейся непрерывности (диахронического развития во времени) и психического функционирования в данный момент (синхронное функционирование). Это понятие так же способствует более широкому пониманию феномена отношений, предоставляя теорию, которая включает не только ранние отношения матери и ребенка, но и объект отношений, как и теория мышления. Для этого Бион использует понятие «способность мечтать», предпочитая ее идеям Винникота о материнской заботе или пространстве иллюзий, поскольку он пытается достичь других уровней взаимодействий, таких, как предвзятое мнение и понимание, врожденное и приобретенное, фантазии и реальность, фрустрация и удовлетворение, переход от первичных процессов к вторичным, наличие континуума между наиболее примитивными слоями, в которых вещи берут свое начало, и наиболее высокоразвитыми уровнями. Он пытается понять, как устанавливается автономность мышления.
Интроективная идентификация, удовлетворительное действие отношений контейнирующего-контейнируемого между матерью и ребенком позволяет позже интернализовать хороший опыт и создать интроективные идентификации со «счастливой парой», создаваемой с матерью, чья контейнирующая функция составляет динамическое вместилище для эмоций ребенка (контейнированных).
Атанассио (Athanassiou, 1986) интересно применяет идеи Биона относительно внимания, которые близки моей идее портанса. Автор подчеркивает роль внимания, которое «предоставляет» мать ребенку и которое воспринимается ребенком очень конкретно, как «переноска»: она физически поддерживает его через психическое действие, осуществляет для него его существование и подтверждает его. Согласно этому автору, «когда бы мать ни позволяла ребенку уходить, он переживает это как падение, которое ликвидирует его существование». Потеря материнского внимания может привести к тому, что он отвернется от матери и лишит ее своего внимания с всемогущей целью отрицания ее существования. Атанассио считает, что тогда ребенок бросает «настоящий объект» – свою мать, – которой не удается быть признанной ребенком. Тогда ребенок может искать «ложный объект», который играет роль фетиша и замещает мать.
Таким способом связующие звенья знания могут быть разрушены в пользу других: «антизнание» (-С Биона) присутствует как фетиш только для того, чтобы отвлечь внимание и в конечном счете отрицать, что за отсутствием лежит другое скрытое присутствие (Athanassiou, 1986:1136).
По-моему, взгляды Атанассио, основанные на концепциях Биона, о роли внимания в ранних отношениях матери и ребенка помогают объяснить, почему анализанды, которые наиболее сильно реагируют на перерывы в аналитических встречах, одновременно отрицают существование сепарационной тревоги, поскольку это было бы равносильно признанию существования аналитика и отношений с ним: эти анализанды, возможно, переживают перерывы как многократные потери внимания аналитика, на которые они реагируют отвлечением внимания от аналитика для того, чтобы аннулировать его существование через всемогущее отрицание. Нарушение непрерывности воспринимается ими как угроза их существованию и выживанию. Напротив, анализанды, которые приобретают веру в надежность аналитика и интегрируют чувство внутренней непрерывности, признают его значимость. Наблюдается явный парадокс: именно тогда, когда анализанд может быть самим собой и радоваться этому ощущению, он больше чувствует важность объекта и может лучше принять определенную зависимость от аналитика.
В итоге, применяя взгляды Биона относительно портанса, можно сказать следующее: анализанду помогает выносить тревогу, в особенности сепарационную тревогу, то, что посредством опыта аналитических отношений ему удается не только заново интроецировать тревогу, модифицированную «способностью аналитика мечтать» (контейнированную), но иинтроецировать контейнер – то есть контейнирующую функцию аналитика, который может контейнировать и думать, так что анализанд, идентифицируясь с аналитиком, может в свою очередь контейнировать и думать. Это важнейший шаг на пути обретения способности выносить тревогу самостоятельно, посредством обретения автономии лицом к лицу с аналитиком.
Портанс, пространство и время
Сочетание восприятия времени и пространства дает возможность возникновению портанса: представление о времени дает индивиду возможность прийти к согласию не только с пространством, но и с длительностью, так чтобы создать динамическое равновесие в объектных отношениях.
Фрейд подчеркивал роль появления представления о времени – неотъемлемый признак чувства реальности – как шага в развитии способности Эго сталкиваться с тревогой: если травматическая ситуация может быть трансформирована в менее пугающую опасную ситуацию, это происходит благодаря приобретению Эго способности к «предчувствию», «предвидению», «ожиданию» и «воспоминанию» (Freud, 1926).
Я хочу пояснить, что чувство портанса, в моем понимании, не является прямой противоположностью сепарационной тревоге и что невозможно просто рассматривать портанс как его позитивный, а сепарационную тревогу – как его негативный двойник. Такая позиция была бы редукционистской. Для меня портанс означает синтез и кульминацию сложных процессов интеграции, которые действуют одновременно, чтобы создать пространственно-временное психическое пространство взаимоотношений – пространство, природа которого в корне отличается от того, где господствует сепарационная тревога. Именно создание этого совершенно иного пространства дает возможность появиться и удовлетворительно функционировать портансу. На уровне сепарационной тревоги преобладают инстинктивные силы, заставляя анализанда буквально «цепляться» за подъемы и спады волн отсутствия и присутствия аналитика. Напротив, инстинктивные силы, преобладающие на уровне портанса, дают анализанду возможность стартовать, оторваться от волн трансферентных отношений и пережить аналитическую встречу в другом пространстве, которое находится под влиянием других движущих сил. Может ли это быть иным выражением противопоставления инстинкта смерти и инстинкта жизни?
Французское слово портанс буквально обозначает «подъем»; в физике это определение силы, которая действует перпендикулярно скорости и поддерживает массу (например, самолет). Скорость, как мы помним, представляет идею перемещения (пространства) во времени (метры в секунду), и скорость, набранная на поверхности воды, позволяет серфборду скользить или лодке приподниматься на воде, полностью меняя характер отношений с жидкой средой. Похожие ощущения переживает ребенок, который отпускает руку родителя, чтобы идти самостоятельно, или отталкивается от кромки берега, чтобы плыть. Используя термин портанс в качестве аналогии, я стремился подчеркнуть возможность приобретения анализандом стабильности лицом к лицу с объектом, использовать его для поддержки, но не полностью полагаясь на него: удаляясь или приближаясь к объекту, субъект приобретает ощущение существования во времени и пространстве и чувство поддержки самого себя, которое одновременно делает его партнером и автономным существом, без переживания тревоги падения или разрушения, характерных для ранних стадий зависимости. Субъект не теряет своей связи с объектом, не так, как серфборд без воды, но отношения качественно изменяются и направляются новыми сочетаниями сил.
