Томас Сас - Фабрика безумия
67
Foucault М. Madness and Civilization, p. 39 [ Фуко М. История безумия в классическую эпоху. СПб., 1997. С. 66].
68
Ibid., р. 41 [Фуко М. Там же. С. 68].
69
Rosen G. Social attitudes to irrationality and madness in 17th and 18th century Europe // J. Hist. Med. & All. Sc. 1963. 18: 220—240; p. 233.
70
Ibid.
71
Цит. no: Rosen G. Ibid., p. 233.
72
Ibid., p. 237.
73
Illinois Statute Book, Sess. Laws 15, Sect. 10, 1851. цит. no: Packard E. P. W. The Prisoner’s Hidden Life, p. 37.
74
Foucault M. Ibid., p. 45 [Фуко М. Там же. С. 72].
75
Цит. по: Kraepelin Е. One Hundred Years of Psychiatry, p. 152.
76
Kennedy J. F. Message from the President of the United States relative to mental illness and mental retardation. 1963, Feb. 5, 88th Cong., ist sess., H. Rep., Doc. No. 58.
77
Roche P. Q. The Criminal Mind, p. 241. Дополнительные примеры и более подробное обсуждение можно найти в кн.: Szasz Г. S. Law, Liberty, and Psychiatry, pp. 91—108.
78
Лорд главный судья — титул председателя отделения королевской скамьи Высокого суда и члена высшего апелляционного суда в Великобритании. (Примеч. пер.)
79
Цит. по: Robitscher J. В. Tests of criminal responsibility: New rulesand old problems // Land & Water Law Rev. 1968. 3: 153— 176; p. 157.
80
Что означает или может означать для практической деятельности это убеждение: преступление представляет собой форму душевной болезни? Только очередное размывание обсуждаемых здесь различий между болезнью и нарушением закона. Важно отметить, что решение о том, является ли человек больным, принимается врачом обычно на основании осмотра человека (называемого пациентом), который добровольно обратился за этим к врачу. Вне зависимости от того, каков будет диагноз, решение о терапии в конечном итоге принимается пациентом. Напротив, суждение о том, является ли человек преступником, выносится (в англо-американской правовой системе) присяжными на основании исследования сведений о поведении этого человека (называемого обвиняемым). Эти сведения подаются присяжным, зачастую невзирая на возражения обвиняемого, его противником (которого называют прокурор). В конце концов, если итогом этого «диагностического» процесса становится нахождение вины, то право выносить решение о том, какие меры наказания будут приняты, принадлежит присяжным или судье (выбор которого, однако, ограничен законом).
81
«Неизбежно встает вопрос о том, — пишет Фредерик Дж. Глэ- зер, — следует ли предпринять против доктора Саса определенные санкции в той или иной форме не только из-за его взглядов, но и из-за той манеры, в которой он их представляет. Он не ограничил свою дискуссию профессиональными кругами, о чем свидетельствует его статья в журнале [Harper’s], между прочим не первая из опубликованных им» (Glaser F. G. The dichotomy game: A further consideration of the writings of Dr. Thomas Szasz // Amer. J. Psychiat. 1965. 121; 1069—1074 [May], p. 1073).
Такая нетерпимость понятна. Сомнение относительно опасности, которую представляют собой душевнобольные, ограничит перечень методов, доступных для институциональной психиатрии в борьбе с душевными болезнями, точно так же, как сомнения в опасности ведьм ограничивали перечень методов, дозволенных борцам с колдовством. Инквизиция процветала до тех пор, пока общество, которому она служила, наделяло ее агентов особыми полномочиями. Институциональная психиатрия процветает сегодня по этой же причине. Только тогда, когда эти полномочия будут упразднены, исчезнет и подобное учреждение.
82
Основной источник: Brant I. The Bill of Rights; данный вопрос также обсуждается в кн.: Науек F. A. The Constitution of Liberty; в первую очередь с. 188—191.
83
Это утверждение верно в отношении неинфекционных болезней, таких как рак, инсульт или болезни сердца. Инфекционные болезни, которые будут рассмотрены далее, сходны и с неинфекционными болезнями, и с преступлением, поскольку они угрожают как индивиду, так и обществу.
84
Hirsch В. D. Informed consent to treatment: Medicolegal comment 11 Averbach A., Belli М. M. (ed.). Tort and Medical. Yearbook, vol. 1, pp. 631—638.
85
В христианской теологии и фольклоре святые — это агенты Бога, ответственный за исполнение некоторых его добрых дел, а ведьмы — агенты Сатаны, ответственные за исполнение некоторых его злых дел. Безусловно, добро и зло, подобно красоте и безобразию, выглядят таковыми с определенной точки зрения. Так, Жанна д’Арк, сожженная у столба в качестве ведьмы в 1431 году, была канонизирована в качестве святой в 1920-м.
86
Показательно следующее определение разума, которое принадлежит Стэнли Коббу, возглавляющему на протяжении более чем 30 лет кафедру невропатологии в Гарварде и одному из наиболее известных американских психиатров: «Разум... это связь одной части головного мозга с другой. Разум является функцией мозга точно так же, как сокращение является функцией мускула, а циркуляция — функцией кровеносной системы» (Cobb S. Discussion: Is the term ‘mysterious leap* warranted? // On the mysterious leap from the Mind to the Body / Deutch F. [ed.]. P.l 1).
87
Мой тезис об отношении между органической и душевной болезнью одновременно напоминает тезис Вейера о связи между естественной и демонической болезнью и отличается от него. Сходство состоит в утверждении Вейера: если врач не может справиться с заболеванием, из этого не следует заключать, что болезнь вызвана колдовством. Различие состоит в том, что Вейер верил в колдовство как причину болезней и протестовал только против того, что его коллеги применяют такой диагноз чаще, чем следовало бы. Я считаю, что, подобно колдовству, душевная болезнь — это ошибочное понятие, которое не может «вызвать» ни телесной болезни, ни преступления.
88
Внеся необходимые изменения (лат.). (Примеч. пер.)
89
Что касается той функции, которую понятие душевной болезни выполняет в качестве классификационного обозначения, оправдывающего психиатрический уход за нонконформистами, то она несостоятельна логически, но не потому, что не может обозначить характеристики, поддающиеся социальному определению, а потому, что ошибочно объявляет их болезнью. Она несостоятельна и морально, но не потому, что врачи и психологи, которые ее применяют, вынашивают дурные намерения, а потому, что она порождает общественный контроль над личным поведением без учета требования защиты личных свобод. Более подробную дискуссию см. в кн.: Szasz Т. S. The Myth of Mental Illness.
90
Что же тогда остается делать врачу, когда к нему обратился «пациент» без заметного физического заболевания? Как ему классифицировать и лечить такого пациента? С точки зрения добросовестной медицинской этики, уважая в равной мере права пациента и права врача на самоопределение и распоряжение собой, диагност может удовлетворить свою потребность в классификации, разложив на категории либо свою профессиональную роль, либо предполагаемые меры диагностического вмешательства. Однако он не может навязывать пациенту классифицирование против его воли. Поэтому в такой ситуации врач должен признать, что он не обнаружил свидетельств физической болезни, а не заключать, что он обнаружил свидетельство душевного расстройства, то есть не в состоянии помочь клиенту и потому клиенту следует обратиться к психиатру. В этой связи см.: Szasz Т. S. The Psychology of Persistent Pain: A Portrait of L' Homme Douloureux 11 Soulairac A., Cahan J., Charpentier J. (ed.). Pain, pp. 99—113.
91
Отсутствие выгоды для самоотверженных принудительных терапевтов является, конечно, мифом. Его следствием стал и другой, еще более удручающий миф — о неисчислимых благах, приносимых тому, кому они принудительно помогают (даже если эти блага поначалу отвергаются последними). Без этого представления общественные несоответствия терапевтической эксплуатации (якобы самоотверженные помощники, богатеющие за счет своих якобы корыстных жертв) не могли бы поддерживаться долго, но, пользуясь этим мифом, им удавалось тогда, как и сейчас, с легкостью найти себе оправдание.
92
Szasz Т. S. Science and public policy: The crime of involuntary mental hospitalization // Med. Opin. & Rev. 1968.4:24—35 (May).
93
Ibid.
94
Цит. no: Zilboorg G. History of Medical Psychology, p. 557.
95
