Работа собой. Записки психотерапевта - Полина Юрьевна Гавердовская
— Отлично. Дальше.
— Мама не работает. Мама никогда не слушает меня! Ты — не моя мама!!!
— Ты уверена?
— Да!
Мама всегда рядом
— А скажи. Ты себя любишь?
— То есть?
— Считаешь ли себя умным? Красивым?
— Что с тобой?
— Думаю.
— Думаешь? О чем?
— Думаю, каким я себя считаю. Не знаю. Даже не знаю.
— Похоже, что бы ты о себе ни подумал, ты себя останавливаешь?
— Да.
— А как останавливаешь?
— Подумал: «умный». Потом подумал: «есть и умнее». И так со всем.
— А кто тебе так говорил: «есть и поумнее тебя»?
— Мама. Она прямо так не говорила, но постоянно осаживала.
— У тебя такое лицо… Что с тобой?
— Обидно. И грустно. Чувство безысходности. Ведь все равно нельзя ничего изменить. Прошлое не вернешь.
— Прошлое возвращать не надо. Единственное, что нужно изменить — это заметить, как ты все время носишь с собой маму и осаживаешь себя ею вместо того, чтобы поддерживать.
— Как это?
— Вот ты хотел сказать, что ты умный и тут же осадил себя: «есть и умнее». А зачем?
— Не знаю, я привык. Я не замечаю, как я это делаю.
— Правильно. Но теперь-то ты заметил?
— Хм. (Смеется)
— Что?
— Я подумал: «Надо замечать. Надо замечать. Все равно ничего не получится».
— Это мама так говорила — «все равно ничего не получится»?
— Ну да.
— Надеюсь, сейчас ты тоже это заметил? Не будешь говорить, что ничего не получилось?
— Нет, теперь не отвертишься … (Смеется)
Меня нет
— Все мое детство мама была занята. Ей всегда было некогда. Она всегда была повернута ко мне задницей!
— Тебе не хватало мамы? Ты как-то ощущала ее отсутствие? Скучала?
— Нет. Я просто чувствовала пустоту. И очень ее боялась.
— Чего ты боялась?
— Что она будет кричать. Всякий раз, когда она замечала меня, она была чем-то недовольна. Лучше было быть незамеченной.
— А что было страшнее всего?
— Оказаться плохой.
— Получается, чтобы получать подтверждения своего существования, тебе нужно было делать что-то не так. Либо ты плохая, либо никто.
— Наверное, да.
— Теперь я понимаю, почему ты так часто бываешь противной. Чтобы я заметила тебя?
— И это очень обидно — то, что ты говоришь.
— А сейчас мне очень жалко тебя.
— Я не слышу, что ты говоришь.
— Как это?
— Пропускаю. Я не знаю, что делать с твоей жалостью.
— А с обидой что делать, знаешь?
— Конечно. Плохое я накапливаю. А хорошее пропускаю без внимания.
— Получается, я никак не смогу тебе помочь. Только навредить.
— Да. Но я не хочу так.
Про тайные желания
— Я никогда не знаю, что дальше. Я не знаю, чего я хочу.
— Ты так плачешь, что кажется, будто до тебя никому нет дела.
— Нет, просто это же мои желания. Они никого не касаются. А если я их выскажу, придется их удовлетворять.
— Да, и что же? Хорошо…
— А вдруг ты напротив узнаешь их и помешаешь мне как-то.
— Поэтому лучше скрывать, чего ты хочешь?
— Да, конечно. Я вообще не знаю, как с тобой обращаться, что можно просить, а что нет.
— Но ты никогда не спрашивала, как со мной обращаться.
— Я не знаю, можно ли спрашивать.
— Тогда ты в тупике. Ты не знаешь, как со мной обращаться и не спрашиваешь и даже не спрашиваешь, можно ли меня спрашивать, как со мной обращаться. Я никак не могу к тебе приблизиться.
— Да, это так. Я почему-то не хочу, чтобы ты меня узнавала. И не хочу узнавать тебя.
— Жаль.
— Да.
— Видишь, ты все же узнала обо мне немного больше: что мне жаль, что ты не даешь мне приближаться.
— Ха-ха.
— Мне удалось протиснуться на миллиметр…
— И что дальше?
— Я не знаю. Но на всякий случай напоминаю тебе, что я искренне хочу принести тебе пользу и как можно меньше вреда.
— Это ведь очень большая работа: узнавать других людей! Это тяжело.
— А так ты, конечно, в своем анабиозе очень легко живешь. Припеваючи! В фантазиях о том, как мир выпытывает у тебя твои желания, чтобы свести к минимуму вероятность их исполнения! Не жизнь, а сказка. Радоваться: как?
— …Сначала я хотела машину, а он нет. Потом я уговорила его, и он согласился (плачет).
— Что же ты плачешь?
— Не знаю. Получила то, что хотела, а чувства такие же, как в случае отказа.
— Правда. Тебе это что-то напоминает?
— У меня так с детства. Я всегда гашу себя.
— Как ты гасишь себя?
— Я говорю себе, что он согласился через силу и теперь не рад.
— Было бы странно, если бы он еще и светился от счастья. Он вообще не хотел покупать машину. Но согласился из любви к тебе. Можно, например, порадоваться этому.
— А как порадоваться? Если я — возмутитель спокойствия в его жизни?!
— А это он тебе так сказал?
— Нет.
— А кто?
— Так бабушка всегда говорила (плачет).
— А бабушку ты теперь всегда носишь с собой?
— Да. Нет. Да.
— Можно попробовать оставить бабушку в покое, а к мужу подойти и спросить, являешься ли ты в его жизни возмутителем спокойствия.
— Он скажет, что нет (плачет).
— Я тоже так думаю. Но непонятно, почему ты плачешь? Порадуйся вместо этого…
— А как радоваться, как? Я не умею.
— Не бывает такого. Радость присуща человеку изначально, как внутренний ответ на достижение желаемого. Вопрос в другом: как ты делаешь, чтобы не радоваться? Как именно «гасишь» себя?
— Пугаю себя (плачет).
— Сейчас тоже?
— Да.
— Заметила, как именно?
— Боюсь, что стану радостным идиотом.
— Существование радостных идиотов — это миф. Обычно идиоты сидят на кровати и раскачиваются. Или тихо сосут свою ногу. Ничего радостного…
— Тогда я себя иначе буду пугать. Что стану «звезданутой» и буду радоваться не переставая.
— Не бойся, у тебя не получится. Максимум — один раз из десяти. Полная ж*па
— Как я могла попасть в такую ситуацию, как? Это полная ж*па.
— Ж*па, да. Полная ж*па. Но уже пора вылезать из нее.
— Как?!
— Да так, вынуть одну ногу, вторую. Отряхнуться. Одежду постирать. Отойти от этой ж*пы подальше.
— Но я же буду стоять и думать, что вообще не должна была попадать в эту ж*пу.
— Это и есть ваша главная ж*па. Вы уже попали в нее, надо как-то отползти. Вместо этого вы думаете, что не должны были попадать в нее.
— То есть?
— То есть, вы все время пытаетесь находиться не в том месте, где вы находитесь. У вас есть претензия, что вы можете перемещаться в пространстве и времени силой мысли. Вы уже в
