Терапия, сфокусированная на сострадании: отличительные особенности - Гилберт Пол
И снова, — если мы находимся в той ментальности сотрудничества, наше внимание сосредоточено на поиске и установлении связи с людьми, которые похожи на нас, которые будут сотрудничать и поддерживать нас и/или преследовать общие цели (играть в оркестре/группе, работать в команде). Это связано с эволюцией нашего сильного желания делиться. Нам хорошо, когда мы ладим с другими, но плохо, если нас отвергают, маргинализируют, или когда мы чувствуем, что нас обманывают. Давно признано, что "ладить" и "двигаться вперед" — это две очень разные психологии [Wolfe, Lennox & Cutler, 1986]. Ланцетта и Инглис [Lanzetta & Englis, 1989] доказали, что, в зависимости от того, привык ли человек к отношениям сотрудничества или конкуренции, проводимость кожи, частота сердечных сокращений и ЭМГ будут различаться. Сотрудничество способствует эмпатии, а соперничество — "контрэмпатии". Итак, различные социальные ментальности могут запускать целый ряд психологических и физиологических процессов различными способами, "включая" одни аспекты и "выключая" другие (например, забота, сочувствие, агрессия).
Простое сравнение ментальностей заботы и конкуренции дано на рис. 1.
Рис. 1. Ментальность конкуренции и ментальность заботы. Сравнение
Согласно подходу CFT, наше сознание организовано так, чтобы стремиться к различным целям и создавать различные ментальности в соответствии с преследуемыми нами биосоциальными целями. Само собой, ментальности пересекаются, некоторые более осознанны, некоторые несут функцию компенсации (например, поиск статуса компенсирует потребность в любви; глава 14), и люди переключаются между ними. Именно эта способность переключаться и есть признак психического здоровья [Gilbert, 1989]. Например, мужчина, который стремится к лидерству на работе, проявляет качества любящего отца дома, а не соперничает с детьми за любовь жены. Те клиенты, которые находятся в плену той или иной ментальности (например, все время или конкурируют, или подчиняются), кому сложно сотрудничать и проявлять или получать заботу, страдают. Например, параноикам сложно принимать заботу из-за глубинного недоверия. Психопатам сложно заботиться и проявлять эмпатию, но легко действовать в ситуации соперничества. Итак, в ходе эволюции нашего мозга мы научились преследовать цели, вступать в отношения, а для того, чтобы этих целей достичь, нам нужно включать или выключать различные аспекты сознания. Если мы (например), включим племенную ментальность, и станем считать представителей других племен врагами, то эмпатия (за причиненные страдания) и забота просто отключатся, давая нам возможность вести себя агрессивно, не испытывая при этом чувство вины за причиненный другому человеку вред. В психотерапии сложных случаев мы стараемся отключить один вид ментальности и активировать другой. Бек, Фримен и Дэвис [Beck, Freeman & Davis, 2003] похожим образом рассматривали некоторые расстройства личности.
То, как социальные ментальности развиваются, созревают, сливаются и активируются, связано с генетикой, воспитанием и текущими социальными потребностями. Это важно, ведь CFT рассматривает способ организации психики с интеракционно-компенсаторной точки зрения. Так, дети, которые испытывали жестокое обращение или пренебрежение, научаются, что обращаться к другим за помощью и успокоением не стоит или даже опасно. Здесь нужно обратить внимание на силу и возможность унижения или причинения вреда со стороны других. Это сместит развитие в плоскость, ориентированную на угрозу, в ментальность социальных статусов (система конкуренции) и поможет ориентироваться и стать внимательнее к проявлениям агрессии и отвержения. Лиотти [Liotti, 2000, 2002, 2007] подчеркнул, что дети могут запутаться в своем поведении привязанности, особенно, если взрослый для них является источником одновременно и безопасности, и угрозы. В таком случае дети могут потерять баланс социальной ментальности, переключаясь от послушания к агрессии, от отстраненности к поиску близости такими способами, которые сложно понять и окружающими, и им самим.
Кроме того, CFT исходит из позиций интеракционизма, считая, что работа над одной социальной ментальностью глубоко влияет на организацию других социальных ментальностей (например, поиск или проявление заботы через сострадание [Gilbert, 1989]. И опять же, эта точка зрения не нова. В философии буддизма давно принято считать, что сострадание трансформирует и реорганизует ум. Юнг считал процесс индивидуации процессом организации и реорганизации потенциалов наших архетипов.
Суть в том, что нам необходимо понимать, что мозг — это эволюционировавший орган, который создан для того, чтобы функционировать различными способами и менять паттерны в зависимости от различных контекстов и различных целей, преследуемых индивидом. Он ищет определенных сигналов (отношений аффилиации, привязанности к другим), отвечает на сигналы, и демонстрирует защитные девиации развития, если сигналы не поступают. Некоторые психотерапевты и большинство психиатрических классификаций не принимают во внимание внутренние процессы, ориентируясь лишь на внешнюю сторону. CFT придерживается традиции, согласно которой мозг рассматривают в соответствии с эволюцией, особенно с нашими биосоциальными целями и потребностями. Это потребность человека в любви, заботе, защите, принадлежности к группе; компетенции, такие как ментализация, понимание психики другого человека, эмпатия, способности использовать фантазию и воображение, которые мы сейчас и исследуем.
4
Многообразный разум
Как мы знаем, различные психические процессы (мотивы, эмоции и когнитивные способности) закладывались в ходе эволюции. Например, развитие способностей к продолжению рода, борьбе, охоте, приобретению и защите территории можно проследить еще со времен рептилий, что появились более 500 млн лет назад. Только в результате эволюции млекопитающих (120 млн лет назад) в мир вошли различные психические процессы (поддерживаемые эмоциями и мотивационными системами), которые отвечают за заботу о потомстве, формирование союзов, игр и статусных иерархий. Только около двух миллионов лет назад начали проявляться способности к комплексному мышлению, рефлексии, пониманию чужого сознания, а также к самоощущению и самоидентификации. Мозг эволюционировал в несколько этапов, наполняя наш разум множеством различных мотивов и эмоций, возникающих в разное время, многие из которых могут конфликтовать, вступая в противоречие друг с другом.
Старый и новый мозг
Как же можно представить старый и новый мозг? Можно рассказать клиенту, что у нас есть древний мозг, который отвечает за различные эмоции и стремления, и в этом мы похожи на других млекопитающих. Но мы также способны мыслить, рефлексировать, наблюдать, формировать самоидентичность [Gilbert, 2009a]. Проблемы могут возникнуть при взаимодействии нашего старого и нового мозга. Например, если телесные ощущения связаны со способностями нового мозга, который умеет думать, рассуждать и давать объяснения, можно прийти к выводу, что "мой ускоренный пульс означает, что у меня случится сердечный приступ и я умру", и это вызывает панические атаки. Рассуждение в ключе "эта ошибка означает, что я неудачник, меня не любят, у меня нет будущего", может усилить депрессию. Животным не приходится волноваться, беспокоясь о выплате ипотеки, о том, что может произойти в будущем, что случится с детьми, если те не будут достаточно усердно учиться. Их не терзают мрачные мысли о том, означает ли эта шишка или болезненные ощущения надвигающийся рак. Все неприятности коренятся в нашей способности к "мета" мышлению [Wells, 2000].
Разнообразие психических состояний
