Терапия, сфокусированная на сострадании: отличительные особенности - Гилберт Пол
Майнс и соавторы [Meins et al., 2008] считают, что склонность к алекситимическому мышлению может происходить из сознательного решения не углубляться в дебри собственного разума (мотивы, мысли и чувства), и это необходимо отличать от неспособности это делать. Корен-Кари, Оппенхайм, Долев, Шер и Эцион-Карассо [Koren-Karie, Oppenheim, Dolev, Sher & Etzion-Carasso, 2002] обнаружили, что некоторые матери умеют понимать психику своих детей, тогда как другие (отстраненные) матери избегают этого всеми силами, поскольку им сложно понять своего ребенка. У отстраненных матерей вырастают дети с опасным типом привязанности.
Прибавим к этому сложные механизмы проекции и проективной идентификации [Miranda & Andersen, 2007], к которым мы обращаемся, чтобы понять свой собственный разум и разум (к ним в том числе относятся и наши религиозные мысли и фантазии; [Bering, 2002]), и мы увидим, что наш "новый мозг" вступает в конфликты с эмоциями и мотивами, продуцируемыми старым мозгом!
Развитие психологических компетенций
В CFT такие компетенции, как эмпатия и ментализация дают социальным ментальностям возможность функционировать на чрезвычайно сложных уровнях. Компетенции созревают и развиваются с течением времени. Так, кроме аспектов алекситимии и ментализации, которые влияют на то, как мы думаем о своем состоянии психики, нам необходимо думать также о процессах развития, а эти умения не статичны. КПТ-терапевты обратили внимание на то, что, согласно схеме когнитивного развития Пиаже, когнитивные способности клиентов будут разниться [Rosen, 1993]. Так, у некоторых клиентов, в отличие от других, будут наблюдаться проблемы на предоперационной стадии (сложности с абстрактным мышлением, рефлексией внутренних переживаний). Итак, способности человека рефлексировать о внутренних состояниях и чувствах других четко связаны с этими когнитивными способностями (см. также Кеган [Kegan, 1982], где дана важная дискуссия). Как мы знаем, человеческие компетенции понимания психики другого человека развиваются со временем и могут быть связаны с другими когнитивными способностями. Мы знаем также, что способности мыслить и морально рассуждать развиваются со временем, переходя от простых идей "хорошо и плохо", связанных с наказанием или вознаграждением от взрослых, к более абстрактным, на которые также влияет социальный контекст [Gilbert, 1989].
Пиаже (Piaget) различал ассимиляцию (как новая информация вписывается в текущие убеждения) и аккомодацию (новая информация приводит к внутренним изменениям и трансформации организации знаний и пониманий). Еще один аспект — это "открытость" новым возможностям и изменениям, что, в свою очередь, противостоит концепциям мотивации и "готовности к изменениям". Еще одна важная область интереса для CFT — это эмоциональная зрелость. Так, Лэйн и Шварц [Lane & Schwartz, 1987] предположили, что сложность связана с умением различать различные эмоции и опыт. Как предположили исследователи, существует ряд стадий, параллельных когнитивным стадиям Пиаже. Так, мы осознаем:
1. телесные ощущения;
2. тело в действии;
3. индивидуальные чувства;
4. сочетания чувств;
5. сочетания сочетаний чувств.
Ребенок на самом низкой стадии понимает только телесные ощущения. Они жестко ограничены рамками "боль-удовольствие". Далее следует осознание чувств, возникающих в результате действий. Позднее, ребенок различает аффекты: грусть, гнев, тревогу, радость и т.д. еще позже приходит способность переживать сочетания этих чувств и справляться с их амбивалентностью. Еще позже — умение переживать сочетания сочетаний чувств. Механизм развития эмоциональной зрелости все еще не до конца понятен. Тем не менее, мы знаем, что способности родителя к ментализации и его любовь играют решающую роль. Клиенты, которым сложно понимать собственные эмоции и которые застревают на более низких уровнях эмоциональной осознанности, будут испытывать сложности и с состраданием. Вполне объяснимо, что многие из них не в состоянии понять, что такое сострадание, ведь эмоции в целом представляют для них сложность (глава 29).
Терапевты понимают, что отчасти их роль role (не только в случае тяжелых психических состояний) состоит в том, чтобы способствовать повышению осознанности клиента, ментализации, отказываться от избегания, осуждения и самокритики; воспитывать в себе способность к рефлексии; пониманию сочетаний чувств, их конфликтов, обусловленных эмоций (и эмоциональной памяти), а также позитивных и негативных убеждений о памяти (см. также [Gilbert, 1992, глава 4]). Преимущества такого подхода в том, что клиенты учатся принимать свои чувства, не борясь и не избегая их, открываются навстречу отношениям, основанным на искренних усилиях понять другого человека.
Социальные ментальности и ментализация
Связь осознанности и таких компетенций, как ментализация и всего, что связано с поиском социальных ролей, социальными ментальностями и самоидентичностью, сложна. Лиотти и Прунетти [Liotti & Prunetti, 2010] предположили, что наша ментализация связана с социальными ментальностями. Так, например, индивиды, которые чувствуют себя в безопасности в определенной роли, например, во время доверительной беседы с терапевтом, обычно имеют высокие способности к ментализации. Но в случае активации ментальности, направленной на поиск заботы (и в этом случае также и активации системы привязанности) клиенту может стать тяжело и способность к ментализации снизится. Лиотти [Liotti, декабрь 2009, личная беседа] предположил, что ментализацию не стоит рассматривать, как явление все-или-ничего. Этот феномен зависит от ряда других условий. Особенно ментализация связана с тем уровнем безопасности, на котором клиент себя ощущает. Активация угрозы может выключить ментализацию, поскольку ментализация — это компетенция высокого уровня, но активация угрозы нацелена на то, чтобы выбрать из меню системы ответа моментальную реакцию [Liotti & Gilbert, 2011]. Некоторые ментальности и мотивы или потребности несут большую угрозу, чем остальные, поэтому ментализация о каждом(ой) и в пределах каждого(ой) может различаться. Терапевт может выявить эти сложности.
Я полагаю, что техники сострадания могут помочь создать чувство безопасности, которое облегчает ментализацию. Это особенно хорошо работает при выполнении техник "сострадательного я", поскольку оно сосредоточено на успокоении клиента и удержании этого спокойного состояния (глава 21). Мы в настоящее время разрабатываем методологию для изучения этого вопроса, но непрямые доказательства, приведенные выше о ценности сострадания, говорят о том, что это благодатная почва для исследований. Чтобы клиент понял, что такое ментализация, можно предложить ему "замедлиться" и принять тот факт, что существует множество различных сторон "я", мыслей и чувств у каждой из этих сторон (но не пытаться идентифицировать какую-то определенную сторону). Это мы называем "многообразным разумом".
Я лишь затронул эту непростую тему выше, но терапевты CFT должны понимать эти разные степени способностей (компетенций) клиентов: способности (эволюционные) думать, рассуждать о том, что "зарождается в глубине нашего разума". В этом и будет заключаться основная сострадательная работа, потому что мы обучаем наших клиентов сострадательному взгляду на собственный разум, который в основном архетипичен, он был создан не нами, а эволюцией и личным жизненным опытом (и в этом нет нашей вины).
Учитывая наш многообразный разум, ясно одно: мы не интегрированные и целостные личности. Скорее напротив, мы сотканы из разнообразных мотивов и компетенций, которые сочетаются и взаимодействуют сложными способами. У нас есть иллюзия того, что мы едины как личности, поскольку многообразие желаний и потенциальных ролей, многообразие "я" и отсутствие единой самоидентичности, привели бы к излишней гибкости, конкурирующим мыслям и действиям, и отсутствию целостности и гармоничности [McGregor & Marigold, 2003]. Многие психологи рассматривают "я" и "самоидентичности" как организующие процессы, которые координируют память, эмоции, убеждения и другие процессы для создания целостного самоощущения, что позволит сформировать чувство постоянства и последовательности, а также поддерживать социальные отношения. Так, если нам требуются развитие или реорганизация базовых ментальностей (например, усилить ассертивность и конкуренцию, признать и проработать гнев, развить навыки заботы и сострадания), это может поставить под угрозу нашу самоидентичность и чувство целостности.
