Книга о любви - Джона Лерер
Эти отклонения были вполне ожидаемы. Варианты человеческого поведения на графике всегда ложатся на гауссову кривую: большинство попадает в средний интервал, но всегда есть некоторое число испытуемых, демонстрирующих крайности в поведении. Однако Айнсворт сумела доказать, что данные отклонения не случайны, а связаны со стилем поведения родителей. Чтобы установить это, потребовалось подолгу навещать семьи испытуемых каждые три недели[81]. “Мы успели близко познакомиться с нашими подопытными семьями”, – пишет Айнсворт, отмечая, что близость знакомства позволяла матерям вести себя естественно, не вспоминая, что за ними наблюдают[82]. У детей с надежной привязанностью матери обычно набирали много баллов по шкале “родительской восприимчивости”[83]. Такие мамы постоянно говорили со своими малышами и проявляли большой интерес к их мышлению. Когда их расспрашивали о детях, ответы мам были подробными, увлекательными и эмоциональными. Восприимчивая мать “способна взглянуть на вещи глазами ребенка, – пишет Айнсворт. – Она воспринимает его знаки и попытки общения напрямую, не через призму собственных потребностей и защитных механизмов”[84].
Это не означает, что восприимчивые матери носятся с ребенком, как с писаной торбой, и выполняют все его капризы. Айнсворт особо подчеркивала, что истинная восприимчивость подразумевает множество ограничений для ребенка. Наиболее успешные родители знают, когда сказать “нет”. “Когда мать решает не удовлетворять требования ребенка – например, если он слишком возбужден, пытается ею командовать или хочет получить нечто, чего ему нельзя, – она мягко и тактично дает понять, что услышала его, и предлагает ребенку что-нибудь взамен”, – пишет Айнсворт[85]. Если Уотсон и его последователи отвергали “сюсюканье” родителей и утверждали, что такое поведение вредно и разрушает волю ребенка, Айнсворт указывала, что даже приучение к дисциплине невозможно без ласки. Не случайно дети самых заботливых и любящих матерей меньше плачут.
Труды Айнсворт часто воспринимают как пособие для родителей, однако главный ее вклад в науку лежит в области количественного измерения. Джон Уотсон и его последователи отвергали любовь, потому что ее нельзя измерить. Однако разработанная Айнсворт “Процедура непривычной ситуации” позволяет оценить крепость родственных уз. Современная психология зациклилась на свойствах личности – тесты на интеллект, личностные опросники и т. д. Но Айнсворт изобрела способ измерить невероятное по силе влияние отношений. Самое важное – по крайней мере, для младенцев – происходит не в одном человеке, а между людьми.
В последующие годы Айнсворт и ее коллеги доказали, что надежная или ненадежная привязанность позволяет предсказать многие, на первый взгляд, не связанные особенности поведения детей. Одним из самых важных ее открытий стала зависимость между восприимчивостью родителей и готовностью ребенка исследовать новое окружение, будь то незнакомая комната или новая игрушка. Боулби объяснял это явление при помощи сложной метафоры: чтобы совершать “рискованные вылазки” на новые территории, говорил он, армия нуждается в “крепком тыле”[86]. То же и с детьми: если у ребенка не будет дома крепкого тыла, т. е. любящего родителя, к которому можно вернуться, если случится что-нибудь неприятное или страшное, ребенок не сможет наслаждаться самостоятельной жизнью[87].
Эта закономерность позже стала известна как “парадокс зависимости[88]”. Парадокс тут вот в чем: чтобы быть независимыми, нам нужен кто-то, на кого можно положиться. Дети проявляют интерес к новому не потому, что им чего-то не хватает. Они тянутся к новому, потому что у них есть все необходимое[89]. Не зря в Первом послании от Иоанна сказано: “Совершенная любовь изгоняет страх” (1 Иоан. 4:18).
Как и Боулби, Айнсворт столкнулась с жесткой критикой со стороны научного сообщества. Ее высмеивали за исходную посылку эксперимента – разве не очевидно, что ребенок расплачется, оставшись один в незнакомом месте? – и “ненаучные” термины “нежность” и “чувствительность”. (С позиций сегодняшнего дня видно, что эти нападки имели уклон в женоненавистничество: Айнсворт якобы была не способна рассматривать любовь объективно просто потому, что она женщина и, следовательно, в ней говорит материнский инстинкт.) Поток критики был таким мощным, что статьи Айнсворт раз за разом получали отрицательные рецензии в научных журналах, и ей пришлось написать несколько книг, чтобы опубликовать результаты своей работы[90].
Нападки противников заставляли Айнсворт сомневаться в себе. В хорошие дни она представляла себя в одном ряду с Боулби – упорным ученым, стремящимся сломать устоявшиеся подходы. Но бывали и плохие дни, когда ей казалось, что оппоненты правы и любовь не может быть предметом научного исследования. Однако в такие дни ей на помощь приходила стойкая убежденность, что наши привязанности сказываются на поведении и то, как они сказываются, можно измерить. Правда, чтобы доказать это, понадобилось еще множество экспериментов, где детей оставляли одних в комнате, и несколько десятилетий работы.
Вылизывание и уход
В 1975 году Байрон Эгеланн, психолог из университета Миннесоты приступил к исследованию людей, обойденных вниманием современной науки, – беременных женщин, живущих в бедности. Он привлек в качестве испытуемых 267 будущих матерей, наблюдавшихся в многопрофильной больнице округа Хеннепин, расположенной в Миннеаполисе. Их демографические данные выглядели как список факторов риска неблагополучного будущего. Мало того что они страдали от бедности, многие из беременных были подростками, не получили надлежащего образования (41 % испытуемых не доучились в средней школе) и плохо питались (37 % не получали необходимых продуктов в достаточном количестве). Кроме того, многие жаловались на недостаточную социальную поддержку[91]. Например, Вероника сбежала из родительского дома, где с ней дурно обращались, в
