Сергей Якуцени - Политическая экология
Не подсчитав количества и качество полезного ископаемого – что же получат бюджеты всех уровней вслепую, под честное слово, отдавая минеральное сырьё в разработку, как отечественным, так и зарубежным компаниям. Грубейшее нарушение и политико-экологических принципов и, собственно, здравого смысла.
Миф о преимуществах централизованных государств
Мифы в любых практических областях – явления крайне вредные. А в политической экологии – особенно опасны. Опасны для всей социальной и культурной традиции, но на порядок опаснее для экономики и обороноспособности. Мифы, как таковые, сродни химерам – т.е. они то – ли есть, то ли их нет, то ли здесь эти чудища, то ли совсем другие… Опасно уже то, что такие противоречия никого не смущают. Например, многие люди готовы обсуждать приведенные нами мифы – но одновременно уверены, что тем не менее страна находится в состоянии очень устойчивого развития. Просто в силу своего масштаба! При этом надо понимать, что постоянное и устойчивое развитие, с естественнонаучной точки зрения – эволюции, биологии, геологии, палеонтологии, археологии – колоссальное заблуждение, пришедшее в общество от мифиологизированной, превращенной в квазирелигию «наукой» «еврокомиссаров» и ничего общего с жизнью на Земле не имеющее.
В Мире нет природного явления «устойчивое развитие». Его придумали для того, чтобы сохранять существующее положение вещей: когда 6 % населения использует 40 % ресурсов. Люди любят устойчивость, определенность, минимизацию рисков – вот их и поманили выдуманной «устойчивостью».
Вся геологическая и биологическая история планеты, вся история человечества: это сочетание двух принципиально различных фаз: развития и катастрофы. Любая система развивается по определенным правилам, исчерпывает возможности своего развития, наступает стадия катастрофы. Чем больше система, тем дольше длятся фазы и инерционного развития, и катастрофы.
Декларируемое постоянное нарастание качества жизни человеческой популяции – фактически является декларацией остановки развития, стагнации.
Миф о том, что страна в силу своей громадности будет выживать при любых потрясениях, верен разве что для природных катастроф. Катастрофическое извержение вулканов на Камчатке никак не скажется уже в Сибири, опустынивание Северного Прикаспия не грозит Европейской России, и так далее. Но ведь Россия – не природное образование! Россия – громадное государство, то есть культурная, социальная, экономическая, политическая система. И речь идет не о природно-климатических, а об экологических, экономических, политических потрясениях.
Как показали предыдущие главы книги, масштаб страны не предохраняет от политико-экологических катастроф, а напротив, делает их масштабно завораживающим. Представление что масштаб страны спасает от них, является крайне опасным заблуждением.
Что у нас есть и чего нет?
У нас сегодня, в силу вовсе не природных факторов, отсутствует хотя бы одна-единственная автомобильная дорога от Мурманска до Владивостока. Т.е. дорога есть, но твёрдого асфальтового покрытия на всём протяжении этой дороги – нет. О качестве дорожной инфраструктуры мы умолчим. Это полотно дороги, удивительным образом, то появляется, то исчезает. Более того автомобильная дорога Москва – СанктПетербург, вполне подходит под описание Радищева. Излишнее доверие к отечественным картам и схемам сгубило не одного оккупанта. В России перманентно возникающие разрывы дорог, технологических производств, социальных тупиков – это не только следствия масштаба страны, но и последствия «успокоенности» мифом о том, что масштаб страны всё вывезет.
При этом мы живём в постоянном конфликте двух полярных управленческих решений. Первое – маниакальное желание управлять всей страной по всем вопросам из Центра. Второе – делегировать ответственность местной власти, затвердив местничество и местные управляющие кланы властью Центра.
Очевидно, что такой стиль управления ведёт к распаду социальных систем. Мнение «туземного» населения не только не является значимым, оно в принципе не предполагается к учёту при принятии и анализе правильности/неправильности управленческих решений.
Давайте рассматривать Российскую Федерацию, как важный, крупный сегмент мировой политико– экологической и политико-экологической системы. Расширив понятия, мы тут же увидим, что в нашей стране число дестабилизирующих факторов таково, что требуется содержать целые министерства, функциями которых является минимизация последствий этих факторов. Причем эти факторы губительны и для внутренней политико-экологической составляющей, и для внешней функциональности.
Неустойчивость социальной системы подчёркивается существованием МЧС России. Чрезвычайная ситуация заложена, как постоянный и крайне значимый фактор государственной политики. Что важно, у МЧС с каждым годом всё больше и больше работы.
Само существование такого государственного органа прекрасно иллюстрирует мифологичность тезиса об политико-экологической устойчивости страны.
При этом классический политико-экономический показатель – масштаб страны, вовсе не является фактором устойчивости. Более того – применительно для Российской Федерации, фактор масштаба страны – это фактор «обратного знака». Масштаб нашей страны предопределяет избыточные расходы на содержание единой, целостной политико-экологической структуры общества и оборону границ.
Необходимы срочные меры по децентрализации системы управления страной, для сохранения целостности и устойчивости государства в целом. Отсюда же вытекают те же системные вопросы, которые стояли перед Российской Империей. В конце 19 века они привели к возникновению земской системы, и очень жаль, что эта система была крайне негативно воспринята монархической властью и крупными землевладельцами. Но и сталкиваясь с множеством препон, земство в «эпоху великих перемен» проявило себя, как фактор стабилизации страны поистине поразительной силы. Россия смогла тогда миновать то ли революции, толи целую цепь революций 1905-1907 годов, и не свалиться в полный хаос, в новую Смуту, вплоть до Первой Мировой Войны.
Если рассматривать не историческую аналогию, а страны, похожие по масштабу, то стоит обратиться к примерам США и ФРГ. Эти государства, сходные по размерам и мозаичности культур и сообществ с Россией, обладают, по сравнению с РФ, высочайшей степенью децентрализации. При этом США очень жестко централизованны по ключевым направлениям государственного развития: финансовая система, государственная безопасность, внешняя политика и так далее. Но во всем остальном: громадное разнообразие политики и законодательства в разных штатах.
Опыт показывает, что такие системы и более эффективны, и более устойчивы. Несмотря на регулярные торнадо, засухи, лесные пожары, наводнения, землетрясения, извержения вулканов и прочие катаклизмы, США не содержат национального министерства по чрезвычайным ситуациям. Более того – они, кроме того, умудряются вести программы гуманитарной помощи не только пострадавшим штатам, но и по всему миру.
Почти в той же степени децентрализована политическая система в ФРГ. Каждая из ее земель имеет очень большие возможности для проведения самостоятельной социальной и природоохранной политики. Причем когда Германию объединяли «железом и кровью», она быстро оказалась на грани распада: стоило произойти первому же серьезному катаклизму, поражению в Великой войне 1914-1918 годов.
Причем из всех земель ФРГ «собиратель германских земель», Пруссия – наименее гибкая, больше всего склонная к примитивным силовым решениям и во внутренней, и во внешней политике. Мы не сторонники сталинской политики, но ведь то же факт, что вся Восточная Европа вздохнула свободнее, когда Восточная Пруссия после 1945 исчезла с мировой карты.
США и ФРГ – это живой и процветающий конец мифа о преимуществах централизованных государств.
Реальные проблемы
Разновесность системы человек – окружающая средаРеальная и основная политико-экологическая проблема Российского государства – абсолютная разновесность системы человек – окружающая среда. Какую бы мы не взяли значимую социальную группу… Будь это группа хорошо обеспеченных людей, или людей предельно мало зарабатывающих, возьмём городских жителей или жителей деревни, во всех случаях существующая разновесность является общей точкой дисфункции всего российского общества. Среднестатистический россиянин, даже выезжая в иную социальную среду, где более или менее решены социально– экологические вопросы, и там остаётся в этой трагичной для нашего поколения разновесности. К нашему глубокому сожалению она укрепилась в головах нашего поколения.
Россиянин не только фаталистичен, в т.ч. в отношении собственного здоровья, здоровья детей и близких, материальных сбережений. Но вообще сознательная забота о чем-то входит в противоречие с его поведенческими навыками. Усреднённый россиянин нарочито пренебрегает как собственной жизнью, так и материальными ценностями. И это не удивительно, два поколения наших ближайших предков прожили всю жизнь (1900–2000 гг.) под дамокловым мечом управления разваливающегося монархизма и пришедшему ему на смену сталинизму, чётко продемонстрировавшим бренность человеческой жизни в России. Историческая память живёт в народе долго.