Психопатология обыденной жизни. О сновидении - Зигмунд Фрейд
16) Моя собственная память однажды выкинула трюк, очень похожий на тот, который описывался выше, в примере 14. Я пообещал своему строгому старшему брату, что летом нанесу ему долгожданный визит на английский морской курорт, и обязался, так как времени было в обрез, добираться кратчайшим путем, нигде не задерживаясь. Уточнил, правда, могу ли я остановиться на день в Голландии, но брат заявил, что с этим можно повременить до моего возвращения. Итак, я отправился из Мюнхена через Кельн в Роттердам и Хук-ван-Холланд[190], откуда в полночь отходило судно в Харвич. В Кельне предстояла пересадка; я вышел из поезда и стал высматривать роттердамский экспресс, но того нигде не было видно. Я спрашивал разных железнодорожных чинов, меня посылали с одной платформы на другую, постепенно я впал в состояние преувеличенного отчаяния и вскоре понял, что за время этих бесплодных поисков пропустил, должно быть, назначенное время. Когда это подтвердилось, я решил заночевать в Кельне. Среди других соображений в пользу такого выбора был мотив сыновней почтительности, поскольку, согласно старинному семейному преданию, мои предки когда-то бежали из этого города во времена преследований евреев. Однако я отказался от этого плана и уехал другим поездом в Роттердам, куда прибыл поздно ночью, а затем вынужденно провел целый день в Голландии. В тот день исполнилось мое давнее желание: мне довелось увидеть великолепные картины Рембрандта в Гааге и в амстердамском Рейксмузеуме[191]. Только на следующее утро, уже когда ехал в поезде по Англии, я припомнил свои вчерашние впечатления, и мне вдруг стало ясно, что я видел большое объявление на вокзале в Кельне – в нескольких шагах от того места, где вышел из поезда, и на той же платформе, – гласившее: «Роттердам—Хук-ван-Холланд». Там меня ожидал поезд, в котором я должен был продолжить свое путешествие. Мой поступок, когда я поспешил прочь, несмотря на ясное указание направления, и мои поиски поезда по всему вокзалу можно было бы описать как непостижимую «слепоту», если только не предположить, что я, вопреки заявлению моего брата, все-таки решил про себя восхититься Рембрандтом сейчас, а не на обратном пути. Все остальное – хорошо разыгранная досада и возникновение «осознанного» намерения переночевать в Кельне – было лишь уловкой, призванной скрыть от меня истинное решение до тех пор, пока оно не будет полностью выполнено.
17) На основании личного опыта Й. Штерке (1916) рассказывает о сходной «шутке памяти» с целью исполнения подавленного желания.
«Однажды мне предстояло читать лекцию с показом картинок[192] на диапозитивах в сельской местности. Срок отложили на неделю. Я ответил утвердительно на просьбу об отсрочке и записал новую дату в свой блокнот. Меня радовало, что ехать надо во второй половине дня, ибо так появлялось время навестить знакомого писателя, который жил по соседству. Однако, к моему сожалению, свободного дня для этого не нашлось, и с некоторой неохотой я отказался от идеи визита.
Наступил день лекции, и я в величайшей спешке отправился на вокзал с ящиком диапозитивов. Пришлось взять такси, чтобы успеть на поезд. (Со мной часто бывает так, что я долго откладываю дела, и потом приходится брать такси, если я хочу куда-то успеть.) Когда я добрался до места назначения, то был слегка удивлен тем, что на станции меня никто не встречал (хотя обычно это принято в сельской местности). Мне вдруг пришло в голову, что лекцию отложили на неделю, а я совершил бесплодное путешествие в исходно назначенный день. Прокляв собственную забывчивость, я стал прикидывать, не вернуться ли домой ближайшим поездом. Однако быстро сообразил, что теперь у меня появилась прекрасная возможность нанести визит знакомому. Уже в пути я осознал, что подавленное желание получить достаточно времени для такого визита вполне объясняет все случившееся. Тяжелый ящик с диапозитивами и спешное отбытие на вокзал – отличная маскировка для сокрытия бессознательного намерения».
Описанную здесь группу ошибок могут счесть мало распространенной и не особенно важной. Однако напрашивается вопрос, нет ли у нас оснований рассматривать с той же точки зрения ошибочные – и более значимые по своим последствиям – суждения людей в жизни и науке. Быть может, лишь избранные и наиболее уравновешенные умы способны уберечь картину воспринятой ими внешней действительности от искажений, которым она подвергается в психической индивидуальности воспринимающего.
Глава XI
Комбинированные оплошности
Два из приведенных в предыдущей главе примеров – моя ошибка с Медичи, перенесенными мною в Венецию, и ошибка молодого человека, добившегося, несмотря на запрет, возможности поговорить по телефону со своей возлюбленной, – описаны, признаться, неточно и при более тщательном рассмотрении оказываются комбинацией из забвения и ошибки. Я проиллюстрирую данную комбинацию нагляднее на других примерах.
1) Один мой друг рассказал следующий случай. Несколько лет тому назад он согласился быть избранным в члены комитета одного литературного общества, предполагая, что общество поможет ему добиться постановки его драмы, и регулярно, хоть и без особого интереса, принимал участие в заседаниях, происходивших каждую пятницу. Несколько месяцев тому назад он получил обещание, что его пьеса будет поставлена, и с тех пор начал регулярно забывать о заседаниях этого
