Майкл Ньютон - Воспоминание о жизни после жизни

мозависимости, чтобы достичь всеобщего блага. Это очень хитрая вещь.

Джонатан: Что здесь особенно сложно для вас?

Рон: Просто я ассоциирую себя с гармонией и бескорыстием груп­пового сознания. Я борюсь против собственного индивидуа­лизма в группе, и уже лучше справляюсь с этим.

Джонатан: Вам показывают что-нибудь, что могло бы помочь вам в выборе вашей нынешней жизни в соответствии с этой задачей?

Рон: Да, я вижу, что там будут возможности личного и професси­онального плана, когда я должен буду решать проблему ус­тановления контакта с группами через проявление сострада­ния, при этом почти утрачивая свое ощущение себя.

Джонатан: Что-то еще особенное показывают вам?

Рон: Я вижу ряд работ, где я пытаюсь соединить различные инсти­туты с людьми, и, в зависимости от моего ощущения себя, я здесь также использую свою свободную волю, чтобы тести­ровать и контролировать их или находить уникальность внут­ри них и выдвигать это на передний план.

Джонатан: Значит, свободная воля — для вас проверка здесь. Что произойдет, если вы попытаетесь контролировать их?

Рон: Я разрываю связи (энергетически), которые питают отноше­ния.

Джонатан: В процессе гармонизации отношений с собой и други­ми вы получаете сигнал или ощущение, когда вам уда­ется раскрыть уникальность в других людях?

Рон: Я получаю ощущение. Это ощущение гармонии [с сострада­тельной природой его души], внутреннее чувство покоя.

Джонатан: Что необходимо, чтобы это случилось? Рон: Нужно уважать эго, а не выделять — в интересах всех, а не одного.

Джонатан: Когда вы смотрите на эту жизнь в Соединенных Шта­тах, вам показывают еще кого-то, кто может быть уча­стником этого путешествия?

Рон: (Пауза и затем с изумление?*) Кто-то важный входит в мою жизнь... Это... это Шэрон! Я знаю, это она!

Джонатан: Что подсказывает вам это?

Рон: Именно так я ощущаю ее в моей нынешней жизни. (Пауза) Думаю, я понял.

Джонатан: Что вы поняли?

Рон: Она будет катализатором, что поможет мне избавиться от сво­его эго и выполнять то, что выходит за рамки моих собствен­ных нужд. У меня есть тенденция брать на себя слишком много и персонализировать вещи, а затем заставлять других прини­мать то, что я хочу. Она научит меня терпению и равновесию. Она смягчит меня; мы партнеры.

Я могу с удовлетворением отметить, что эта пара сразу получи­ла благо от сеансов LBL, ибо они обнаружили свое духовное парт­нерство. Это не всегда происходит с клиентами. Рон и Шэрон пе­реехали в другой штат, где работали вместе в отдаленном, лесном регионе в своем собственном холистическом центре. В своих пос­ледних письмах они сообщают о том, что уже восемь месяцев ве­дут совместный бизнес, и что их взаимоотношения наполнены лю­бовью, состраданием, равновесием и покоем.

26. РАЗБЛОКИРОВАНИЕ ДУХОВНОЙ ЦЕДИ

Лоротея Фукерт

(Германия),

член медицинской группы Stiftung Auswege;

директор Akademie fuer Heilung;

Wilhelm Reich Institut;

холистический психотерапевт

Субъект этой замечательной истории — Бенджамин. Это высокий, худощавый, бледный и внешне физически слабый человек. Будучи стеснительным, замкнутым, ли­шенным драйва, он, тем не менее, мягок, добр и очень интеллигентен. Его сеанс LBL способствовал глубокому, трансформирующему освобождению от ограничивающих жизнь физических блоков в его голове. У него хрони­ческая и болезненная блокировка энергии в пазухах и в области межбровья (участок его третьего глаза), в месте соединения его зрительного нерва и области гипофи­за. Что стоит за этими блоками и куда приведет их уст­ранение?

Эмоциональные проблемы Бенджамина обусловили его в целом сдержанное, необщительное поведение: даже в отношении своей жены он был эмоционально и сексуально сдержан. В корне его страданий лежал нереализованный поиск цели жизни. В течение четырех лет я периодически работал с ним, и затем на протяжении более двух лет я регулярно проводил с ним психотерапию, приме­няя различные методы, в том числе «разговорную терапию», гип­нотерапию и регрессии в некоторые прошлые жизни. Мы сосредо­тачивались на тяжелых травмах его детства, и со временем эти се­ансы подвели к глубокому исцелению, но именно благодаря его поразительным открытиям во время регрессии в «жизнь между жизнями» эти блоки, наконец, рассосались, и он смог встать на новый путь самореализации.

Бенджамину сейчас тридцать лет. Когда я впервые встретился с ним, я заметил особое выражение его глаз. За свою тридцатилет­нюю практику я не видел пациентов с такими темными, глубокими, душевными глазами. Они напомнили мне глаза Иисуса Христа на некоторых изображениях. Я никогда не говорил ему об этом, но позднее в этой главе вы прочтете о его собственном опыте Христа.

Когда-то Бенджамин изучал в университете киноискусство. Ра­зочаровавшись в академической жизни и в целом дезориентиро­ванный, он обратился к психотерапии. Сделав некоторые успехи, Бенджамин вдохновился идеей стать практикующим целителем. Он поступил в колледж, где изучал остеопатию и натуропатию.

Однако и здесь он не смог найти свою профессиональную нишу. Несмотря на получение сертификата, он так и не стал заниматься целительством, а вместо этого поступил на работу водителем, дос­тавляющим «продукты здоровья». Мне трудно было понять и при­нять это, особенно учитывая то, что он женился и обзавелся двумя детьми. Он чувствовал ответственность за свою семью, но был внут­ренне блокирован и зажат. Через восемь лет регулярной терапии Бенджамин записался на сеанс LBL.

Бенджамин приготовил много важных вопросов: «Какая часть во мне удерживает меня от моего предназначения? Что блокирует меня, мешая сфокусировать свои энергии на моих целях? Какова глубин­ная причина моей боязни использовать все свои навыки и энергии для себя и других? Что мне делать, чтобы обрести это глубокое пони­мание и преодолеть блоки? Как мне общаться с Землей, чтобы понять происходящее здесь? Существует ли некая задача у моей семьи в на­шем быстро меняющемся мире? Почему я не могу полностью чувство­вать и проявлять любовь по отношению к своей жене и к другим?»

Бенджамин легко и быстро вошел в состояние глубокого транса. Несмотря на свои ранние суровые травмы, он смог вспомнить и приятные детские переживания. В лоне матери он чувствовал свое тело физически слабым, но выносливым. Его душа «соскользнула в его тело» на втором месяце беременности, потому что, по его собственным словам, «мое тело нуждалось во мне, чтобы вы­жить»120. Он выбрал свое тело как хороший инструмент ченнелин-

120 Обычно души входят в плод между четвертым и девятым месяцами бере­менности, потому что в первые три месяца у плода недостаточно мозговой тка­ни, чтобы душа могла интегрировать с человеческим мозгом. Подробнее смот­рите «Предназначение Души», глава 9. О чрезвычайно сложном способе соеди­нения души с мозгом развивающегося плода смотрите «Жизнь между жизнями».

га для контакта с духовным миром. Там имело место «очарование и чувственное восприятие красоты Земли». Момент инкарнации — когда его душа вошла в крошечное тело — был очень болезненным для его чрезвычайно чувствительного мозга и нервной системы, осо­бенно в задней части шеи, в основании черепа. Когда его мать ис­пытывала стресс во время беременности, он помогал ей, посылая свет, распространяющий энергию его сильной души. Он получил информацию, что взял с собой 85 процентов энергии души, и по­рой ему казалось, что он не использует ее всю должным образом121.

Я погрузил Бенджамина в прошлую жизнь, где он узнал себя в молодом мужчине по имени Агатос, жившем в храмовом сообще­стве в период ранней Средиземноморской культуры. Он не смог назвать ни времени, ни места, но знал, что многие совершали па­ломничество в этот храм в поисках исцеления и знания. Его рабо­та заключалась в развитии и применении техник, расширяющих со­знание у других; его задачей было повысить терапевтические ре­зультаты путем концентрации своих мыслей. Он заново ощутил все это и был тронут счастьем жизни в общине и своей любовью к жене и детям. Его поражали все события, происходившие в храме, и он радовался тому, что причастен к бесценному знанию, которое по­зволяло ему делать так много хорошего столь многим людям. Как он сам выразился: «Это было благословение».

Внезапно он увидел ужасную сцену: Римские солдаты атакова­ли храм, убивая людей. Буквально вся община была уничтожена, в том числе и его семья. Хотя и напуганный и шокированный, он из­бежал смерти. Он унес с собой папирусные свитки — то ценное, что ему удалось спасти. Его сознание в состоянии транса не могло точно вспомнить их содержание, кроме того, что он имел отноше­ние к сакральному знанию, важному для человечества. Скрываясь, он боялся, что свиток попадет в неправильные руки, поэтому он неохотно, но все же спрятал его в горной пещере. Затем он пошел в северном направлении и, в конце концов, поселился в маленькой деревушке, где пытался сохранить и передать избранным знание, полученное им в храме. Однако он испытывал чувство одиночества, грусти и страха. Позже он был схвачен врагами и после пыток умер в тюрьме. Он не смог вспомнить все события, но знал, что не рас-