Родни Коллин - Теория вечной жизни

Родни Коллин

Теория вечной жизни

Rodney Collin. «Theory of Eternal Life»

Все права защищены. Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения владельцев авторских прав.

Жизнь – это лира, а ее мелодия – смерть.

Бессмертные смертные и смертные бессмертные – одни живые смертью других и мертвые жизнью других.

Ибо это смерть для дыхания жизни – стать жидкостью, и смерть для этой жидкости – стать твердой. Но из такой твердости идет жидкость, и из такой жидкости – дыхание жизни.

Путь вверх и путь вниз – один и тот же. Тождественны начало и конец…

Живые и мертвые – одно и то же, и то же пробужденные и спящие, молодые и старые: первое, изменившись, становится последним, а последнее, изменившись, первым.

Ибо время – это ребенок, играющий в шашки, и ход всегда за ним.

Тому, кто, очищенный, разорвет этот порочный круг

И снова вдохнет воздух рая – приветствия!

Там во дворах Гадеса ты найдешь

Слева манящий кипарис, высокий и яркий,

Из-под корней которого течет вода Забвения.

Не приближайся к ней: прибереги на время твою жажду.

Ибо на другой стороне – и дальше – бьет

Из бездонного пруда прозрачный поток Памяти,

Холодный, полный свежести. Возгласи его стражам так:

«Я дитя земли и звездного неба:

Знайте, что я тоже небесный – но опаленный и томим жаждой!

Я погибаю: дайте же мне поскорее тот чистый глоток

Ледяной Памяти! И из того божественного фонтана

В тот же миг дадут они тебе испить.

Осушив ее залпом, ты, вместе с другими героями,

Будешь править вечно.

Начикетас сказал: «Сомнение возникает после смерти человека. Одни говорят: „Он есть“, другие: „Его нет“. Да узнаю я это, обученный тобой. Вот третий дар из даров».

Яма сказал: «Даже боги до сих пор сомневаются здесь, ибо нелегко распознать это тонкое рассуждение. Выбери себе другой дар, Начикетас, не обременяй меня. Освободи меня от этого».

Начикетас сказал: «Даже боги – и то сомневаются здесь, и ты, бог смерти, сказал, что это нелегко распознать. Не найти другого наставника в этом, равного тебе. Нет никакого другого дара, равного этому».

Яма сказал: «Выбери себе в дар сыновей и внуков, что проживут сотню лет; множество скота, слонов, золото, коней; выбери себе во владение обширные угодья на земле и живи сам столько осеней, сколько хочешь.

Если ты считаешь это равным даром, выбирай себе богатство и долгую жизнь, процветай, Начикетас, на великой земле, я сделаю тебя обладателем всего желанного.

Какие ни бывают недостижимые желания в мире смертных – проси себе вволю все, что желаешь. Вот красавицы на колесницах, сопровождаемые музыкой, – такие недоступны людям. Пусть, подаренные мною, они служат тебе, Начикетас. Не спрашивай только о смерти».

Начикетас сказал: «Преходящи эти удовольствия у смертного, о разрушитель людей, они иссушают жар всех чувств, да и жизнь коротка. Пусть же остаются у тебя повозки, танцы, пение.

Не должен человек радоваться богатству: разве сможем мы владеть богатством, если увидим тебя? Будем ли мы жить, пока ты правишь? Лишь этот дар следует мне избрать.

Кто из подверженных уничтожению и смерти внизу на земле, после того, как приблизится к неуничтожимости и бессмертию, станет радоваться слишком долгой жизни, думать об удовольствиях, рожденных внешней оболочкой и страстью?

Скажи, куда человек идет после смерти, разреши все эти сомнения. Именно этот дар, который ты сделал столь сокрытым, и никакой иной выбирает Начикетас».

Глава I

Жизнь между рождением и смертью

Человек рождается, и человек умирает. Между этими двумя точками находится линия развития, которая называется жизнью.

Но рождение – не начало для человека. Ибо в этой точке физический сосуд, который определяет, чем он станет, уже сформирован. Его сильные и слабые стороны, его врожденные наклонности и потенции уже установлены. На самом деле, индивидуальный жизненный путь человека начался гораздо раньше – в точке зачатия.

Как можно измерить эту линию жизненного пути человека? Если считать в годах, зачатие – это лишь одна сотая частица пути. Но измерение в годах – это планетная шкала, созданная движением Земли. Она не относится к внутреннему времени человека. Чтобы измерить его органическое развитие, мы должны найти совершенно другой масштаб. Ключ к этой новой шкале находится в том факте, что человек зачат как одна клетка, под законами и на временной шкале мира клеток, но он заканчивает жизнь как человеческое существо, с 80 годами памяти позади него, под законами и на временной шкале людей.

Это означает, что в ходе своей жизни человек проходит путь от клеточного времени к человеческому. Он живет на скользящей, или логарифмической, шкале времени. Его внутренние процессы, запущенные с почти непредставимой скоростью в момент зачатия, идут все медленнее и медленнее, ослабляются, подобно часовому механизму, вплоть до полной остановки в смерти. На этой шкале всей проделанной работы период созревания составляет не сотую, но третью часть человеческой жизни.

С другой точки зрения, этот период можно принять как время формирования одной третьей части природы человека. Эта третья, наиболее грубая часть его окончательного психофизического организма состоит из первоначального физического носителя, то есть органического тела. После рождения тело человека может быть здоровым или заболеть, та или иная функция может развиться или остаться спящей. Но тело не способно переделаться в другое тело, стать не тем, что было создано. Круглоголовый младенец никогда не вырастет в длинноголового человека, а кареглазый ребенок – в голубоглазого взрослого. Как основополагающее физическое строение, так и реакции, которые из него происходят, полностью определены при рождении.

Формирование второй части человеческой природы, личности, происходит во второй период, называемый детством. В это время физическое тело, созданное до рождения, устанавливает отношения с внешним миром. Оно начинает рассматривать некоторые условия как естественные, знакомые и безопасные, а другие – как странные и враждебные. Они составляют его нормальность. В это же время его собственные прирожденные физические склонности создают индивидуальный вкус к друзьям, времяпрепровождениям, временам года, местам и так далее. К концу детства появляется способность мыслить понятиями, и ее цивилизованный венец – искусство чтения. И среди неисчислимого количества миров воображения, ставших таким образом доступными для него, индивидуум выберет (или они будут выбраны для него) один или два, которые с этих пор будут окрашивать декорации его ума.

К концу детства личность – которая является как бы посредником между голым физическим организмом и миром, в котором он существует, – уже сформирована. Этот окружающий мир бесконечен, но личность, выращенная в детстве, будет, подобно цветному фильтру, окрашивать все в определенный цвет, делая предметы одного цвета для человека высокоценными, а предметы другого цвета – уменьшая или вовсе исключая. Личность образует устойчивую часть организма человека и после отрочества не подвергается серьезным изменениям – вплоть до самой смерти. Этот принцип известен во многих религиях и политических идеологиях, которые настаивают на строгом контроле над маленькими детьми (до 7 или 10 лет), пока индоктринация[2] не заканчивается.

В течение остальной жизни, примерно с 7 лет и до конца жизненного срока, двойной организм тела и личности вырабатывает все возможные реакции на обстоятельства, в которых он может оказаться. Этот период, называемый зрелостью, во многих случаях является автоматическим результатом столкновения существа, уже созданного, с новыми проблемами, местами и людьми, и не заключает в себе создания чего-то нового.

Смысл этих трех периодов существования для человека можно объяснить аналогией со статуей. В первый период статуя вырезана из камня или дерева. Во второй период ее красят, украшают и покрывают драгоценными камнями, в третий период завершенное творение переходит из рук в руки, лелеется ценителем-владельцем либо лежит заброшенным на куче мусора – то чистое, то грязное, то лишенное своих драгоценностей, то вновь украшенное ими. Но до самого момента окончательного разрушения по небрежности, случайности или в силу естественной порчи статуя остается той же самой статуей, какой была создана и привнесена в мир из мастерской художника.