Виктор Шапарь - Современный курс практической психологии, или Как добиваться успеха

В ответ ей было сказано, что, научившись говорить и думать от сердца, она сможет находить другие возможности разрешения проблемы. Придя домой, женщина заявила семье, что больше не хочет готовить. Тогда старший сын подумал: «Отлично. Теперь, может быть, она перестанет жаловаться за столом».

Используя подобную форму общения, мы стараемся избегать выражений, которые делают неясной ответственность за наши действия. Мы отрицаем эту ответственность, когда видим причину наших действий:

• в действиях других («Я стукнул ребенка, потому что он выбежал на улицу»);

• в неясных, безличных силах («Я убрала свою комнату, так как это было необходимо»);

• в нашей психологии, истории, условиях, диагнозах или личной истории («Я пью, потому что я алкоголик»);

• в диктате авторитетов («Я солгала клиенту, так как это мне велел сделать начальник»);

• в групповой оценке («Я начал курить, потому что все в группе курят»);

• в официальной политике, правилах и регуляциях («Я ставлю оценки ученикам, так как это наша школьная политика»);

• в социальных, половых, возрастных ролях («Я ненавижу ходить на работу, но делаю это, так как я отец, муж»);

• в неконтролируемых импульсах («Меня охватило желание съесть конфету»).

Мы можем помочь другим верить в то, что наша просьба – это просьба, а не требование, добавляя к ней несколько слов, которые показывают: мы хотим, чтобы человек делал то, о чем мы просим, только если он желает это делать. Так, мы можем сказать: «Вы бы не хотели накрыть на стол?» вместо: «Я хотел бы, чтобы вы накрыли на стол». Тем не менее наиболее действенный способ показать, что наши просьбы не являются требованиями, – это проявление эмпатии к людям, когда они этих просьб не выполняют.

И вот только теперь мы готовы рассмотреть, как отвечать с эмпатией на высказывания других. Эмпатия означает уважительное и правильное понимание того, что другие видят, чувствуют, в чем нуждаются и о чем просят.

Уважительное понимание чувств других людей не означает, что мы согласны с их мнением. Это не означает, что мы будем делать то, о чем нас просят. И это также не означает, что нам должно нравиться то, что они говорят. Наше уважение обнаруживается в нашем внимании, которое полностью направлено на то, о чем нам говорят в данный момент. Это требует очищения нашего сознания от всякой предвзятости и предубеждений, которые мы можем иметь по отношению к говорящему. Наша эмпатия по отношению к другим людям не требует, чтобы они были грамотны в выражении того, что происходит с ними. Именно тогда, когда люди больше всего нуждаются в нашей эмпатии, в соединении с тем, что происходит в их душе, они чаще всего не могут обеспечить хороший контакт с нами. Иногда они молчат, боясь выразить то, что с ними происходит. В других случаях они выражают свои внутренние переживания тем, что критикуют и осуждают нас.

Когда мы используем данную форму общения, для нас не имеет значения, как другие отвечают нам. Мы «надеваем» свои «сочувствующие уши» и настраиваем свое внимание на то, что происходит с ними, и на то, что могло бы обогатить их жизнь. Это значит, что мы направляем свое внимание на то, что другой человек видит, что он чувствует, на его неудовлетворенные потребности, порождающие его чувства, и то, чего человек хотел бы от нас.

Когда мы воспринимаем высказывания таким образом, мы не оказываемся во власти того, что нам говорят другие люди. Мы можем лишиться своей человечности по отношению к другим людям только тогда, когда нас одолевают уничижительные образы этих других и мы начинаем думать, что с ними что-то не так.

Влияние на нас эмпатии со стороны окружающих можно описать следующим образом: когда кто-то слушает тебя без осуждения, без попытки взять на себя ответственность за тебя, без попытки переделать тебя по шаблону – это потрясающе… Когда меня выслушали и я был услышан, я способен воспринять свой мир по-новому и начать действовать. Изумительно, как обстоятельства, которые кажутся непреодолимыми, как бы растворяются, когда кто-то тебя слушает. Когда ты услышан, проблемы, которые, кажется, невозможно развязать, становятся разрешимыми.

Когда другие люди делятся с нами чем-то, что для них эмоционально значимо, мы часто чувствуем сильную потребность объяснить свою позицию, дать совет, успокоить или выразить свои чувства. Эмпатия же требует удержания полного нашего внимания на высказываниях другого человека и предоставления ему пространства и времени, в которых он нуждается для выражения себя и обретения ощущения, что он понят.

Психологи выделяют следующие наиболее распространенные попытки что-то сделать, которые мы предпринимаем вместо того, чтобы побыть с другим человеком так долго, насколько это требуется для полноценной эмпатии:

• совет: «Я думаю, тебе следует…»;

• соревнование: «Это еще что, подожди, вот я тебе расскажу, что случилось со мной…»;

• поучение: «Это может стать очень позитивным опытом для тебя»;

• отрицание: «Это не твоя вина, ты сделал все, что мог»;

• рассказывание историй: «Это напоминает мне о времени…»;

• подбадривание: «Встряхнись! Не будь таким мрачным!»;

• сочувствие: «О, ты так несчастен!»;

• сбор информации: «Когда это началось?».

Бывает полезно проверить, нуждается ли человек в совете или утешении, прежде чем их предлагать. Многие из нас делают ложное предположение о том, что нас просят о совете или утешении. Это обескураживающе действует на собеседников, желающих получить эмпатию, а вовсе не это.

Когда окружающие нечетко выражают свои наблюдения, чувства, потребности и просьбы, мы тут же переводим их сообщение из любой формы, в которой оно было выражено, на язык общения. Для того чтобы сделать это, мы настраиваем свое внимание на наблюдения, чувства, потребности и просьбы, которые, как мы считаем, были выражены в сообщении. Если мы не уверены, что правильно поняли (или же когда говорящий показывает, что он хотел бы получить подтверждение нашему пониманию), мы можем словесно выразить то, как мы поняли, давая говорящему возможность скорректировать наше понимание.

Практикуясь таким образом настраиваться на глубинное понимание посылаемых нам сообщений, мы скоро делаем вывод, что за пугающими словами стоят люди с нереализованными потребностями, просящие нас что-то сделать для улучшения их существования. Например, если кто-то, с кем вы работаете, говорит вам: «Ты плохо играешь в команде», и вы не знаете, что вы сделали такого, что могло вызвать такую реакцию, можете начать с переключения своего внимания на наблюдения, которые могли быть сделаны этим человеком. Обычно у нас есть какие-то предположения, на какие наши действия могут так отреагировать. Так, вы можете догадаться, что этот человек отреагировал на то, что вы не пригласили его на какое-то собрание. Если вы не уверены, что ваше предположение верно, можете проверить это с помощью высказывания типа: «Вы говорите о том, что я не пригласил вас на утреннее собрание?» Если же у вас нет никаких предположений о том, на что реагирует этот человек, вы, возможно, скажете: «Я смущен и не знаю, что вы имеете в виду. Я был бы признателен, если бы вы сказали мне, что я сделал такого, что позволило вам увидеть меня таким образом». Важно, когда спрашиваешь об этом, предварить просьбу описанием своих чувств. Просто вопрос «Что я сделал?» без уточнения чувств, стоящих за ним, увеличивает вероятность того, что ваш вопрос будет воспринят как акт агрессии.

Нам также необходимо умение настроиться на то, что люди нас просят, в связи с тем, что они чувствуют и в чем нуждаются. Например, представьте: друг говорит вам – он обескуражен тем, что не был принят на должность, которую очень хотел занять. Мы проэмпатировали его обескураженность и поняли, что он хотел бы от нас чего-то еще, кроме эмпатии. Тогда мы можем предположить, чего он хочет, и проверить это, сказав: «Ты хотел бы, чтобы я предложил тебе другую должность, которая могла бы тебя заинтересовать?» или «Я расстроен, что ты не получил работу. Могу ли я тебе чем-нибудь помочь?»

В целом это хороший принцип – предоставить другим возможность полностью выразить свои переживания и потребности и дать почувствовать, что мы их поняли, еще до выяснения того, о чем они просят. Если мы начнем делать то, о чем просит человек, до того, как он осознает, что его чувства и потребности полностью поняты, мы можем легко создать у него впечатление, что спешим и в нем не заинтересованы.

Очень часто первое сообщение является вершиной айсберга в том смысле, что существует большое количество других чувств, связанных с этим сообщением, которые не были выражены. Если мы будем удерживать внимание на том, что происходит в других, то дадим им возможность полностью объяснить и выразить себя.

Например, если подруга говорит: «Мой ребенок просто невозможен. Что бы я ни говорила ему, он не слушает», – мы можем отразить ее чувства и потребности, говоря что-то типа: «Похоже, ты чувствуешь безнадежность и хотела бы найти контакт с сыном». Такое перефразирование обычно помогает людям заглянуть в себя. Если сказанное нами – не то, что они пытались выразить, у них есть возможность скорректировать понимание. Если же мы хорошо поняли их, у них есть возможность продолжить выражать связанные с этим чувства и потребности. Так, в рассмотренном примере, если наше первое предположение точно определило то, что эта женщина пыталась выразить, она может соединиться с другими своими чувствами и сказать: «Может быть, это моя вина. Я всегда кричу на него». Нам следует остаться с этими чувствами: «Ты чувствуешь вину и опасаешься, что его поведение – это реакция на то, как ты с ним разговариваешь?» Если эта женщина чувствует понимание, она может пойти дальше к своим чувствам и сказать: «Как мать я просто неудачница». И вновь мы остаемся с высказанными чувствами и потребностями: «У тебя опускаются руки и ты хочешь относиться к нему по-другому?» Мы продолжаем таким образом до тех пор, пока человек не выразит все чувства, охватывающие эту проблему.