ОКР под контролем. Как выйти из сумрака навязчивых мыслей к ясности в своей жизни - Джеффри Шварц
Сара и Брайан не могут позволить себе сорить деньгами. Раньше он работал в автосалоне, который пал жертвой неудачного расширения, экономического спада и перенаправления крупного шоссе. Эта финансовая катастрофа оставила семью на мели. Из-за своего ОКР Брайан с тех пор не может работать стабильно. Сейчас, как сотрудник отдела продаж, он проводит много времени за рулем и отказывается от встреч с клиентами, если обнаруживает, что ему придется ехать по улицам, где, возможно, произошел разлив кислоты.
Несмотря на нехватку денег, Брайан все равно вынужден покупать ненужные вещи. Его шкаф забит костюмами и галстуками, которые он ни разу не надевал. «Он не хочет их пачкать», – объясняет Сара. Однажды она зашла в универмаг, чтобы купить мужу подарок на день рождения, и, поколебавшись, спросила совета у продавщицы. Когда та предложила галстук, Сара быстро выбрала что-то другое. Позднее, уже на кассе, продавщица прочла имя Брайана на кредитной карте и сказала: «И правда, ему галстук точно не нужен». Она помнила, как зовут того самого мужчину, который постоянно приобретал галстуки.
Брайан покупает молотки и прочие инструменты в двух экземплярах и однажды был вынужден снять гараж, чтобы было куда убрать все накопленные вещи. Сара отмечает: «Теми деньгами, которые он вложил в болезнь, мы могли бы оплатить обучение сына».
Брайан будет покупать и покупать, а потом испытывать жуткую вину. Поскольку у него ОКР, он сперва во всем себе отказывает. «Буквально во всем, – подчеркивает Сара, – будь то шампунь или стрижка… Но потом Брайан вознаградит себя – ровно в той же степени, в какой до того себе отказывал». И бесконечный цикл покупок и аскезы продолжится.
Но хуже всего их семье пришлось с эмоциональной точки зрения. «Если ваша болезнь ниже подбородка, вам все помогут, – говорит Сара. – А если выше, вас начнут стыдить. Жена, которая заботится о смертельно больном муже, считается святой. Мне же говорят, что я сумасшедшая, раз не ухожу от Брайана. И я спрашиваю: если бы у него был полиомиелит или больное сердце, я тоже должна была его бросить?»
Много раз, испытывая злость и обиду, Сара задумывалась о разводе. «Я садилась за руль и гнала вперед до тех пор, пока бензин не заканчивался. В итоге я останавливалась на обочине и спрашивала себя, где же я. Я сказала ему, что хочу развестись. Тогда он стал килограммами пить таблетки, позвонил врачу, начал посещать группу». Но когда кризис миновал, исчез и энтузиазм Брайана.
Сара не ушла по многим причинам: ей 56 лет, и это ее третий брак; ее первый муж был шизофреником, второй – алкоголиком. К тому же чувство долга тоже нельзя списывать со счетов: «Брайан очень нуждается во мне». И как говорит Сара: «Даже нестабильность, если она постоянная, начинает казаться безопасной».
Когда Брайан в себе, по словам Сары, он добрый, любящий и обаятельный мужчина – тот, за которого она вышла замуж, тот, кем он был до того, как болезнь захватила его и он потерял способность думать хоть о чем-то, кроме собственных потребностей.
Сара ненавидит ту роль, в которой оказалась в рамках своего брака. «Я должна быть ему матерью, сторожевым псом и критиком. Я слежу за ним. Придираюсь. Пытаюсь контролировать. Плачу. Сдаюсь. И тогда не остается ничего. Только апатия и грусть. Какая пустая трата – его жизни, моей, времени, денег, всего».
Но страшнее всего одиночество. «Я почти всегда одна – неважно, дома Брайан или нет. Он больше не думает обо мне. Он постоянно погружен в свои мысли, постоянно думает о кислоте. Я раньше никогда не сталкивалась с подобным. Даже разведенная, я не была так одинока».
Большую часть времени Сара «заражена», поэтому о физической близости говорить не приходится. «Он не прикасается к тому, что трогала я, не вытирается тем же полотенцем, не пьет из той же чашки». Еще хуже тот факт, что Сара работает в автосалоне. С точки зрения Брайана, это означает, что она постоянно взаимодействует с кислотой.
Иногда Сара тянется обнять мужа и видит неописуемый ужас на его лице. Или берет его за руку, а он в ответ отпрыгивает. Со временем Сара научилась сдерживать свои чувства и никак не выражать привязанность, чтобы не сталкиваться с подобной реакцией. «Я больше не равная ему, не женщина, не любимый человек».
«ОКР отдаляет от мира больше, чем любое другое заболевание, – говорит Сара. – Отталкивает друзей и близких. Ты не можешь планировать встречи или поездки. ОКР решает, куда ты пойдешь, в какой магазин, в какой кинотеатр. Эта болезнь управляет всеми сферами твоей жизни и проникает везде.
И с горечью улыбается: «Если бы у меня не было чувства юмора, я бы покончила с собой. Или с ним».
Когда Брайану становится очень плохо (обычно это происходит, когда он перестает принимать лекарства или отказывается от терапии), Сара переживает, что он что-нибудь с собой сделает. «Я не хочу возвращаться домой с работы, – говорит она. – Вдруг приду – а он повесился в гараже».
Иногда Сара с трудом сохраняет рассудок. В такие моменты она повторяет таблицу умножения – просто чтобы сосредоточиться на чем-то, кроме болезни мужа. Уже три года она сама проходит терапию. И бросила остатки сил на хобби – «до потери пульса».
Но настоящую силу ей дает глубокая вера в Бога в сочетании с защитными стратегиями, которым она обучилась, когда жила с алкоголиком. Она вспоминает моменты, когда все было хорошо, и переживает их снова и снова, чтобы продержаться в трудную минуту.
Тем не менее ей приходится принимать лекарства, чтобы справиться с нарушением сердечного ритма. И она переедает. «Я пока так и не пришла к пониманию, что еда не помогает». Однажды, когда Брайана не было в городе, она заказала себе очень много пасты в любимом итальянском ресторане, куда они не могут пойти, потому что там «грязно», и съела ее всю в одиночестве.
Несколько лет назад Брайан и Сара решили свозить сыновей на Гавайи. «Я мечтал об этом отпуске, – говорит Брайан. – Надеялся, что мы отлично проведем время». Но на второй день они решили отправиться на морскую экскурсию с подводным плаванием. Как назло, перед посадкой владелец яхты попросил всех снять обувь. Когда он открыл отделение для хранения, Брайан застыл: в том же отсеке хранились аккумуляторы.
«С этого момента, – говорит Сара, – все наши вещи оказались испорчены, а все, что мы покупали потом, “заражалось”. Отпуск пошел прахом».
«Те пять или шесть дней, которые мы там пробыли, я буквально жил в аду, – вспоминает Брайан. – Я даже не забрал обувь с яхты. Просто оставил ее там. Но я не мог вычистить все места, где ходили мои дети. И заставить их снять кеды тоже не мог».
Долгое время Сара поддерживала Брайана. В момент отчаяния он был готов на операцию на мозге, но она отговорила его. К моменту, когда он обратился за помощью в Калифорнийский университет, Сара уже успела пообщаться с юристом насчет развода. Брайан подтверждает: «Я умолял ее об этом. Сказал, что мне вряд ли станет лучше и что я не могу заставить ее до конца жизни это терпеть. Лучше ей было уйти и найти кого-нибудь другого. Покончить с этим».
Сара не сделала этого. Она сомневалась, что в одиночестве Брайан справится. И постоянно переживала, что он покончит с
