Маршал Салинз - Экономика каменного века

Другими словами и по существу: маури. которое содержит в себе силу размножения (хау), помещено жрецами (тохунга) в лес; маури вызывает изобилие диких птиц; соответственно, некоторые из птиц, добытых в лесу, должны быть церемониально возвращены жрецам, которые нашли место для маури', потребление жрецами этих птиц восстанавливает плодородность (хоу) леса (отсюда название этой церемонии, ухангаи хау, «кормление лоу»10. Таким образом, церемониальная трансакция сразу же предстает в знакомом виде:

трехсторонняя игра со жрецами в роли изначального дарителя, которому должно быть передано то, что «наросло» на первоначальном даре. Цикл обмена представлен на рис. 4,li W

" Я использую перевод Беста, единственно доступный Моссу. У меня также есть подстрочник Биггса; '*Ч н нем нет значимых отличий от перевода Беста. ~ '" Предшествующее описание этого

ритуала, помещенное перед рассказом о таонга в полном тексте маори, фактически комментирует две взаимосвязанные церемонии: одна, как раз та, о которой идет речь, а другая — та, которую совершили еще раньше люди, которые были посланы в лес в начале сезона охоты на птиц, чтобы выяснить, как обстоит дело с дичью. Я цитирую основную часть этого ("юлее раннего описания по версии Биггса: «Хау леса имеет два „сходства": 1). Когда наблюдатели осматривают лес, видят там птиц и убивают в этот день нескольких, то первая убитая птица предлагается наури. Ее просто бросают далеко в кусты и говорят: „это для маури". Это разумно, иначе они ничего не получат в будущем. 2). Когда охота закончена, они выходят из леса и начинают жарить iiTHit чтобы сохранить их в жире. Некоторых птиц откладывают, чтобы прежде всего покормить хау леса; это — лесное хоу. Те птицы, которые были отложены, готовятся на другом костре. Только жрецы едят птиц, приготовленных на этом костре. Другая часть откладывается в сторону для тапаиру, это едят только женщины. Большая часть птиц готовится на костре пуураакау. Птиц, приготовленных н* костре пуураанау, можно есть всем...» (ср. Best, 1909, р. 438, 440-41,449 и след.; о других деталях церемонии см. Best, 1942, р. 13, 184 и след., 316-317).

предлагают птиц Рисунок 4.1.

Теперь, в свете этой трансакции, рассмотрим предшествующий текст о подарках между людьми. Все становится ясным. Светский обмен таонга лишь немногим отличается по форме от церемониального возвращения птиц; в принципе, он точно такой же — отсюда дидактическая ценность, которую он имеет в разъяснениях Ранапири. А делает подарок В, последний превращает его во что-то еще, поменявшись с С, но так как таонга, данный С — В,

Рисунок 4.2.

Смысл хау, который проступает в обмене таонга, столь же светский, как обмен сам по себе. Если второй подарок — это хау первого, то хау вещи — это то, что благодаря ей получаешь, так же как хау леса — в его продуктивности. Действительно, предположить, что Тамати Ранапири имел в виду, что у подарка есть дух, который принуждает к отплате, значит умалить интеллект старого джентльмена. Чтобы проиллюстрировать наличие подобного духа, достаточно двух игроков: ты что-то даешь мне; твой дух (хау), содержащийся в этом предмете, обязывает меня к реципрокно-сти. Это достаточно просто. Введение третьего лица может только без надобности усложнить рассказ и напустить туману. Но если дело заключается не в духе и не в ре-ципрокности как таковой, если дело заключается в том, что подарок одного человека не должен быть капиталом другого и плоды подарка должны вернуться к первоначальному владельцу, то введение третьего лица становится необходимым. Оно необ­ходимо как раз для того, чтобы продемонстрировать оборот: сделан подарок; получивший извлек из него выгоду. Заранее зная о возможности этого преимущества,

Дух дара

Ранапири позаботился, чтобы оно было оговорено", подчеркнув отсутствие эквивалентности в первом случае, как если бы А просто сделал безвозмездный подарок В. Более того, с той же целью он подчеркивает, что третье лицо не сразу возместило свой подарок, а лишь по прошествии времени: «много времени проходит, и он дума" ет, что у него есть ценная вещь, и он должен дать мне что-то взамен». Как отмечает Ферс, отложенные отдарки у маори обычно превосходят первоначальные дары (Firth, 1959а, р. 422); в самом деле, это является общим правилом при обмене у маори, «ОТ» плачивая, если возможно, следует что-то дать в придачу к тому, чего требует принцип • эквивалентности» (там же, р. 423). Наконец, обратим внимание, где именно TepMtMti хау вводится в рассказ — не при начальной трансакции от первой стороны ко ВТО*' рой, как вполне могло бы быть, если бы это был дух подарка, но после обмена между;

второй и третьей сторонами, как это было бы логично, если бы речь шла о прибыли Щ/ подарке." Термин «прибыль» экономически и исторически неприменим к маори, но ЩЛ мог бы быть в данном случае лучшим переводом для хау, чем «дух». л

Бест приводит другой пример обмена, в котором фигурирует хау. Примечательней

что этот небольшой эпизод — опять же трансакция a trois: '

л* ..'/ У меня была льняная накидка, изготовленная женщиной из Руа-Тахуна. Один из солдат ГКО*

тел купить ее у ткачихи, но она твердо отказалась, чтобы ужасы хау ухитиа не обрушилИСЬ, на нее. Термин хау ухитиа означает «отведенный хау» (Best, 1900-01, р. 198). .

Лишь немногим отличаясь от модели, созданной Тамати Ранапири, этот рассказ Ht> представляет никакой специфической трудности. Получив в распоряжение накидку, 6Wi имел на нее преимущественное право. Если бы ткачиха приняла предложение солдата, ONf* ()i.i обратила эту вещь на собственное благо, оставив Беста ни с чем. Она присвоила бы ПрО-и дукг накидки Беста; она стала бы подверженной несчастьям, происходящим от прибымЛ неправедно отправленной на сторону, «ужасам хау ухитиа»." Иначе говоря, она была 6и ниновата в поедании хау— на и хау. Предваряя описание этого инцидента, Бест ПОЯСНИЛ)

Е-сли бы я располагал неким предметом, принадлежащим другому человеку, и не дал бы •Му что-либо взамен или не отдал плату, которую я мог бы получить за этот предмет, что вст»Х<У ухитиа, мое действие было бы пай хау и меня ждала бы смерть, потому что ужасы ПОКУЧУ (колдовства) обратились бы против меня (там же, pp. 197-98)."

" Глк же и в переводе Беста, даже повторяется: «представьте, что вы обладаете некоторой вещью и iiiii отдаете ее мне, без оплаты. Мы не торгуемся из-за нее». " Фгрс цитирует следующее рассуждение по этому пункту из Гудеона: «Если человек получает под*-рик и передает его третьему лицу, в подобном действии нет ничего неприличного; но если третьей ( юроной был сделан ответный подарок, он должен быть передан первоначальному дарителю или он > iciiifT хау нгаро (истребленный хау)» (Firth, 1959а, р. 418). Отсутствие последствий в первом условии - - это еще одно доказательство против носталы- ирующего хау Мосса, постоянно старающегося мрнуться к своему foyer.

" Whilia — это прошедшее время от whiti. Whiti, согласно словарю Г. Уильямса, означает: (1) п*р»" «идигь через, достигать противоположной стороны; (2) измениться, повернуться, перевернуться, 6ыи> противоположностью; (3) проходить сквозь; (4) поворачивать, нажимать на (как на рыч*г);

(Ь) изменение (Williams, 1921, р. 584).

"Дальнейшая интерпретация Беста льет воду на мельницу Мосса: «Кажется, что эта ваша вещь Про*

питана до известной степени вашим хау, которое, возможно, переходит в изделие, получ«нно» При

Экономика каменного века

Итак, по наблюдениям Ферса, хау (даже если это был дух) не причиняет вреда по юбственной инициативе; в движение должна быть приведена четкая процедура колдовства (макуту). Нельзя даже предположить, что в данном случае такое колдовство могло действовать через пассивное посредничество хау, поскольку Бест, который потенциально был потерпевшей стороной, по всей видимости, не ввел никаких материальных ценностей в оборот. Взятые вместе, различные тексты о хау подарков предполагают еще нечто общее: не то, что удержанные (или невозмещенные) вещи опасны, но то, что удержание (невозмещение) вещей безнравственно — и, следовательно, опасно в том смысле, что обманщик уязвим для справедливого возмездия. «Было бы неправильно оставить эту вещь у себя, — сказал Ранапири, — я буду нате (болен или мертв)».