Приемы темной психологии. 67 приемов влияния и защиты от обмана - Тимур Анатольевич Асланов
– Прошу прощения. Не готов к столь откровенной беседе.
– Я не хочу об этом говорить.
– Нет. Мы недостаточно близко знакомы, чтобы я могла говорить с вами об этом.
Если же такой ответ кажется вам слишком грубым, можете уцепиться за отмазку:
– Простите, мне сейчас так некогда, бегу на встречу (шеф вызывает, надо сделать срочный звонок, аврал на работе). Увидимся как-нибудь.
И уходите. Если вы стеснительный, скромный, тревожный человек, вам будет нелегко. Вы почувствуете, что обидели человека. Будете себя грызть, переживая на тему «А вдруг мне показалось, и это была не манипуляция?».
Но эти мысли нужно гнать, потому что нет ничего важнее защиты собственных границ. А раскрытие личной информации малознакомым людям ставит их и вашу личную безопасность под серьезную угрозу.
Вы не обязаны быть ничьей жилеткой. Психотерапевты за эту работу берут большие деньги. А если вы такой вот совестливый простофиля, то с вероятностью 101 % вы потенциальная жертва манипуляторов, которые видят людей насквозь, и столь сладкий пирожочек для них – любимое лакомство. Поэтому лучше перестраховаться и усилить защиту, чем потом восстанавливаться от ущерба, который вам нанесут обманщики.
Ну а если ваши нервы покрепче и самооценка повыше, есть и более подходящие варианты самозащиты в ситуации, когда вы увидели, что вами манипулируют таким образом.
Темный психолог раскрыл вам душу и в ответ спрашивает то, о чем рассказывать не хочется. Отвечаете:
– Спасибо, что поделились такой интимной информацией, но, к сожалению, не смогу отплатить вам тем же. Не имею привычки рассказывать о личном людям, с которыми я не настолько близок.
Если вы видите откровенного манипулятора, почему бы не поиграть с ним в ответ, вскрывая его прием:
– Неплохая попытка, но нет. Не получится поговорить со мной об этом.
– Я правильно понимаю: вы рассказали о себе такое, чтобы вызвать меня на ответную откровенность? Зачем?
Тут вас, конечно, начнут уверять, что вы все неправильно поняли, расскажут, что просто видят в вас родственную душу, поэтому захотели поговорить по душам и так далее.
Хорошим ответом будет снисходительная улыбка с вашей стороны. А если манипулятор продолжит настаивать, то твердо отказывайте:
– Я уже сказал, что не готов к такому личному разговору.
– Повторюсь: я не хочу это обсуждать.
Прием 4. Просьба с уступкой
Когда манипулятор хочет, чтобы жертва сделала то, что ему нужно, но сомневается, что ему удастся убедить ее в честном разговоре, он пытается ввести жертву в эмоциональное состояние, в котором она легко бы согласилась.
Одна из техник, используемых темными психологами в таком случае, называется контрастный душ (я описывал похожий прием в главе «Как нами манипулируют продавцы» в книге «Хватит мной манипулировать»), или «Просьба с уступкой».
Суть техники: манипулятор приходит к человеку с просьбой, но озвучивает сначала не то, что реально хочет попросить, а то, что явно вызовет отказ, – другую просьбу, гораздо более масштабную и даже порой шокирующую. Такую, с которой вы точно не готовы будете смириться.
Вы сразу же отказываете, причем, возможно, довольно резко. Потому что просьба кажется вам непомерной и даже наглой.
Но если тот, кто просит, не совсем постороннее лицо, на чье мнение вам наплевать, то вам может стать даже неловко от того, как резко вы отказали. Возникнет мысль, что человек обиделся или оскорбился, и вам захочется сделать что-то, что сгладит впечатление от этой неловкой ситуации.
И тут манипулятор, прекрасно считывая это намерение на вашем лице, выдает вторую просьбу в режиме: «Ну раз так, можно хотя бы…»
Вторая просьба значительно менее затратна для вас в плане денег, усилий или других ресурсов и по контрасту с первой возмутительной просьбой не выглядит чем-то неприемлемым. А желание загладить вину за отказ, тем более если он прозвучал резко, у вас есть.
И вы соглашаетесь, не догадываясь, что выполните ту самую просьбу, с которой к вам изначально шел темный психолог.
Например, к вам приходит дочь-подросток с рассказом о том, как тяжела ее жизнь, потому что у всех ее одноклассниц уже новые крутые ноутбуки, а у нее старый трехлетний, и просит купить ей новую модель всего за 120 000 рублей.
– Что?! 120 000 рублей? Нет! – говорите вы, в какой-то момент переходя почти на крик. – Это слишком дорогая покупка. Об этом не может быть и речи. К тому же твои оценки в этом году что-то совсем не радуют. Ты бы лучше уроками занималась, а не о покупках дорогих думала!
Губы дочери начинают дрожать. Глаза затягивает поволока слез. Кулачки сжимаются. А вы вдруг думаете: «Чего это я так резко с ней? Надо бы полегче». И вот уже вам хочется чем-то ее задобрить.
Вы смягчаете тон. И уже без металла в голосе, говорите ей, что нельзя менять компьютеры раз в три года, это неразумная трата денег, это вечная потребительская гонка, и что не стоит брать пример с этих избалованных детей богатых родителей и так далее.
Она кивает, но вы видите, что она сильно расстроена. И первая слеза уже покатилась по ее щеке.
Возникает неловкая пауза. Вы порываетесь ее обнять, и тут дочь говорит:
– Ну можно хотя бы новые наушники?
Наушники стоят не 120 000 рублей, а каких-нибудь 16 000. Вам так хочется порадовать дочь, которую вы только что обидели чтением морали и резким отказом, и вы соглашаетесь.
Слезы высыхают. На лице дочери – радостная улыбка. Она счастлива. У вас отлегло от сердца.
А на самом деле наушники и были целью разговора. Но если бы она пришла и сразу попросила их, получила бы тот же разговор про оценки, гонку за шмотками и необходимость знать цену деньгам. И в итоге ушла бы ни с чем.
На заре карьеры, когда я был генеральным директором в своей первой компании, мне тогда было меньше 30 лет и управленческий опыт отсутствовал. Все постигалось на практике. На ошибках.
А среди моих сотрудников были вполне себе опытные волки. И они часто мной манипулировали.
Они приходили с просьбами. Кому-то зарплату повысить ни с того ни с сего. Кому-то закупить оборудование дорогое. И так далее. Я по неопытности считал, что если буду всем во всем отказывать, то меня не будут любить и уважать. Не получится добиться авторитета. Или люди не
