Я не псих! Как помочь отрицающему психиатрический диагноз человеку начать лечение - Амадор Ксавье
Подобными рекомендациями в равной степени могут воспользоваться специалисты по психическому здоровью. Нередки случаи, когда консультанты, работающие в амбулаторных программах, не решаются направлять пациентов в стационары, испытывая колебания из-за страхов и незнания реальной обстановки на отделениях.
Тяжелое психическое заболевание подобно любому другому физическому недугу. Если у любимого человека диабет, вы найдете всю доступную информацию об этой болезни и узнаете, какие шаги необходимо предпринять, чтобы взять заболевание под контроль. Постараетесь выяснить, где находятся лучшие центры по лечению диабета в вашей местности. Будете держать телефоны экстренных служб под рукой на случай непредвиденных обстоятельств. В случае тяжелой гипогликемии вы, не сомневаясь ни секунды, займетесь госпитализацией, хочет этого больной или нет. Совершенно уверен, что в этом случае вы не почувствуете себя виноватым.
Тяжелое расстройство психики подобно любому физическому недугу.
Распознавание первых признаков болезни
Если вы уже проходили через госпитализацию близкого человека, то, вероятно, знакомы с ранними симптомами, сигнализирующими о необходимости медицинской помощи. Вы видите, когда любимый человек ведет себя необычно и болезнь прогрессирует. Выделите время и выпишите три самых тревожных изменения в его восприятии, образе мыслей и поведении, которые предшествовали госпитализации в прошлый раз или гипотетически могут предупредить вас об ухудшении состояния.
1. __________________________
2. __________________________
3. __________________________
Держите в уме этот список и обращайтесь к нему время от времени. Внимательно отслеживая ранние тревожные признаки, вы с меньшей вероятностью окажетесь застигнуты врасплох обострением заболевания. Перечислю некоторые типичные симптомы, которые считаются достаточно серьезными, чтобы обратиться за помощью в кризисную службу:
• больной, страдающий расстройством психики, отказывается принимать лекарство, а его терапевт и члены семьи знают по прошлому опыту, что это неизбежно влечет за собой ухудшение состояния;
• он проявляет вербальную или физическую агрессию;
• высказывает суицидальные мысли (например, «Лучше бы мне умереть», «Мне просто стоит прекратить все это»);
• причиняет себе вред (наносит порезы на теле, бьется головой, ест землю, пьет жидкое мыло и т. п.);
• ломает вещи (свои или чужие);
• преследует окружающих (постоянно звонит по телефону, несмотря на жалобы, регулярно наносит нежелательные визиты и т. п.);
• убегает из дома, что влечет негативные последствия для здоровья (в экстремальных погодных условиях оказывается не одет должным образом, плохо ест, не заботится о себе);
• отказывается или не может говорить с кем-либо;
• обесценивает или возвеличивает себя (утверждает, что обладает суперспособностями, является известной персоной, лично знаком со знаменитостями);
• энергично разговаривает сам с собой;
• его речь неразборчива;
• проявляется мания преследования (например, больной скрывается от слежки правительственных агентов, одержим дьяволом, опасается близких, которые якобы намереваются причинить ему вред, и т. д.);
• наблюдаются галлюцинации, отдающие команды и приказы (голоса говорят: «Ты должен убить себя»);
• отмечается пренебрежительное отношение к уходу за собой и гигиене, значительная деградация в бытовом плане;
• больной становится опасным из-за своей неорганизованности (может непреднамеренно вызвать пожар, бросив зажженный окурок, и т. п.);
• неадекватно заботится о зависимых членах семьи (безнадзорные дети, заброшенные престарелые родители, попытки изолировать подопечных от остальных родственников);
• демонстрирует недальновидное мышление (обычно не свойственное сексуально провокационное поведение, беспорядочные половые связи, долги по счетам, кутежи и запои, раздача имущества, потеря работы из-за эксцентричного поведения, пропуск назначенных приемов у специалистов, неспособность осуществлять необходимые действия для получения льгот и пособий);
• отмечается ухудшение физического состояния (человек голодает, отказывается получать медицинскую помощь для лечения сопутствующих тяжелых заболеваний, смешивает препараты по рецепту с запрещенными наркотическими средствами).
Эти примеры могут отличаться от вашей ситуации. Я привожу их по двум соображениям: дать вам представление о симптомах, важных с точки зрения профессионала, и напомнить, что вы не единственный человек, которому приходится принимать такое нелегкое решение. Помимо вышеописанных способов существуют и другие, не столь быстрые пути: слушания по гражданским обязательствам, опекунство, заблаговременное распоряжение (когда больной, страдающий психическим расстройством, в состоянии ремиссии подписывает доверенность на другого человека, отдавая ему полномочия принимать решение относительно его лечения в случае повторного проявления симптоматики заболевания) и предписанная судом вспомогательная внебольничная терапия. Со времени первой публикации этого издания в ряде американских штатов было создано множество возможностей для различных амбулаторных программ. Хотя принудительное лечение в стационаре обычно применяется в случаях, когда заболевание психики делает человека опасным для него самого или для окружающих, больные с хроническим течением психотических расстройств, проявляющие характерные паттерны поведения вследствие своего заболевания, могут получать предписанную судом терапию на амбулаторной основе.
Помните Майкла Касса из четвертой главы, пациента, которого я встретил на отделении скорой помощи? Его обнаружили скрывающимся в туннеле метро. К тому времени, как полиция нашла его, он не мылся и не ел несколько дней. Он обосновался в опасной близости к действующим путям, объясняя выбор местонахождения тем, что «они (федеральные агенты) никогда не додумаются искать меня здесь».
Майкл хорошо реагировал на терапию. Принимая препараты, он был в состоянии заботиться о себе и не совершал действий, ставящих под угрозу его жизнь. Однако поскольку он не осознавал, что болен, он всегда прекращал пить лекарство, как только выписывался из больницы, — и цикл повторялся заново. Майкл был одним из многочисленных пациентов, которые получили бы массу выгод от программы контролируемого внебольничного лечения.
Он чувствовал мое стремление помочь, хотя не был согласен с тем, что нуждается в помощи.
Когда вы обязываете человека пройти принудительное лечение в стационаре, вас может преследовать ощущение, что вы навсегда испортите доверительные отношения с ним. Но если ваши намерения продиктованы заботой и желанием поддержать, это обычно воспринимается позитивно. Из личного опыта общения с братом (несмотря на четыре госпитализации) я знаю, что Генри в конечном счете все же стал относиться к моему вмешательству в его жизнь (звонки в полицию и его психиатрам) как к проявлению любви. Он увидел мое стремление помочь, хотя и не был согласен с тем, что нуждается в помощи. Понимание добрых намерений стало мощным источником утешения для нас обоих на протяжении нескольких лет, которые потребовались брату, чтобы свыкнуться с мыслью о лечении (а нам с ним — заключить взаимовыгодное соглашение о соблюдении терапевтических схем).
В этой главе мы рассмотрели, в каких случаях решение о принудительном лечении обоснованно, когда и как его организовать. Выдвину предположение, что ваш выбор не случайно пал на мою книгу, и вопрос о госпитализации, вероятно,
