Множественные убийства: природа и причины - Юрий Миранович Антонян
Имеются различные понимания виртуального. В. С. Бабенко считает, что термин «виртуальный» используется тогда, когда хотят сказать, что нечто имеет все характеристики конкретной вещи, хотя формально оно не может быть определено как эта вещь. Предполагается наличие некоторого специфического отношения типа «прообраз — образ», обозначающего порожденность одного объекта (явления) другим, обычно иной природы. Термин «виртуальный» обладает смысловой широтой — он может применяться к объектам любой субстанции. Обычно он употребляется в сочетании с другим — «реальность», который тоже достаточно широк в смысловом отношении, так как означает все существующее, охватывая как физический (объективная реальность), так и духовный (субъективная реальность) миры. Виртуальная реальность — отличный от реального мир, созданный человеком, в который можно проникнуть и существовать в нем, испытывая весь спектр ощущений, знакомых или малознакомых нам в мире настоящем.
В определениях Бабенко для нас особое значение приобретает психологическое понимание виртуальной деятельности: оно соответствует субъективистскому представлению, согласно которому виртуальная реальность — это психологический феномен образования в сознании человека некоторых пространственно-временных образов, вне зависимости от причин, их вызвавших. Тогда в круг явлений, охватываемых понятием «виртуальная реальность», входит все, связанное с психической деятельностью человека, включая такие явления, как галлюцинации, сновидения, сомнамбулизм и др., а также нормальное, образное восприятие (представления, воспоминания и т. д.)[52].
Н. А. Носов, ведущий российский исследователь виртуалистики, верно указывает на то, что современная культура сейчас вступила в очередной виток повышенного интереса к необыденным явлениям человеческой психики. Этот интерес находит свое выражение в самых разных формах: от изучения и практикования различных эзотерических систем до увлечения трансперсональной психологией, мистикой, астрологией и т. д., а также широкого употребления наркотиков. Наличие этого интереса, собственно, есть проявление определенной потребности.
По мнению Носова, с точки зрения виртуальной психологии смысл и суть воздействия на человека заключаются в активизации самообраза. т. е. ощущений, порождаемых психическим образом. В этом плане несущественно, каким способом человеку предлагается образ: с помощью традиционных видов искусства или экранных технологий. Важно не то, каким способом человек получил тот или иной образ, а то, как этот образ начинает функционировать в психике и какие ощущения порождать в самообразе. Самообраз, считает Носов, — это своею рода психическое табло, на котором отражаются психические события, а не те события, которые происходят вне практики человека. Если образ не порождает никаких ощущений в самообразе, то и тот объект, который породил этот образ, никак человеком не переживается. Так мы воспринимаем обыденную обстановку вокруг нас (улицы, дома и т. д.). Но иногда образ порождает ощущения в самообразе: бывает, что вдруг видишь неземную красоту обыкновенного цветка или заходящего солнца, или картины на выставке, или проходящего мимо человека. Это означает, что в самообразе возникли ощущения от образа, и эти ощущения называются виртуальными[53].
Нельзя не согласиться с Носовым, что в современной психологической науке произошел качественный скачок: от идеи моноонтологичности (унификации типов знаний) она перешла к признанию идеи полионтологичности (множественности и разнородности знаний). Идея полионтологичности, по Носову, исходит из того, что существует много несводимых друг к другу, т. е. онтологически самостоятельных, реальностей, например бодрствование и сон. Такой подход совершенно необходим для объяснения особых состояний некрофильских убийц и наличия сопровождающих эти состояния иных явлений. Используя некоторые категории виртуалистики, я буду ориентироваться, в частности, на то, что: а) виртуальная реальность — это психологический феномен образования в психике человека некоторых пространственно-временных образов вне зависимости от породивших их причин: б) виртуальные ощущения есть самообраз, возникший от образа: в) связи внешнего мира и виртуальной реальности весьма сложны и многократно опосредованы. Как будет видно из дальнейшего анализа, понимание особых состояний некрофильских множественных убийц невозможно без опоры на приведенные положения.
Кроме того, необходимо учитывать следующие свойства виртуальной реальности, выделенные Носовым:
• продолжительность — виртуальная реальность продуцируется активностью какой-либо другой реальности, внешней по отношению к ней. В этом смысле се называют искусственной, сотворенной, порожденной. Психологические виртуальные реальности порождаются психикой человека:
• актуальность — виртуальная реальность существует актуально, только «здесь и теперь», только пока активна порождающая реальность;
• автономность — в виртуальной реальности свои время, пространство и законы существования. В виртуальной реальности для человека, в ней находящегося, нет внеположного прошлого и будущего;
• интерактивность — виртуальная реальность может взаимодействовать со всеми другими реальностями, в том числе и с порождающей, как онтологически независимая от них.
Порождающая реальность называется константной; виртуальная реальность может породить виртуальную реальность следующего уровня, став относительно нее константной реальностью, и так, в принципе, до бесконечности[54].
Примерно также понимают и оценивают виртуальную реальность и другие исследователи. Например, как отмечал Л. П. Гримак, «виртуальный мир всегда является определенной частью естественно воспринимаемой психической реальности. Обычным и привычным для человека миром виртуальной реальности были иллюзорные образы, возникающие в сновидениях, призванные продуцировать полезный психофизиологический эффект — настраивать функциональные системы организма после пробуждения»[55].
Хотелось бы отметить, что методологию и категории виртуалистики можно использовать не только для объяснения множественных убийств, но и других преступлений, требующих сильного эмоционального напряжения, при совершении которых можно наблюдать особые состояния виновных.
Я полагаю, что виртуальные состояния преступников не тождественны дереализации, которая возникает иногда при депрессиях, характеризуется тягостным переживанием утраты реальности, связи с окружающим миром и часто сочетается с деперсонализацией (деперсонализационно-дереализационный синдром). У субъекта, переходящего в другое измерение (или другое состояние), обычно не бывает никаких тягостных переживаний, поскольку, как следует из моих конкретных наблюдении, у него нет таких переживаний. Во многих случаях без усилий с его стороны он переносится в другую плоскость и не всегда способен вразумительно объяснении, благодаря чему произошел подобный переход и каковы были его переживания в момент перехода и после. Более того, что очень важно заметить, человек иногда вообще не осознает, что был выход, казалось бы, из навечно заданной сферы бытия. Это может свидетельствовать о том, что он не привык к виртуальному состоянию, очень слабо или вообще не распознает его, не ощущает изменений своего личностного статуса. Тем не
