Абрахам Брилл - Лекции по психоаналитической психиатрии

— 5. Важность образа матери в переживаниях взрослых. Как следует относиться к привычке ребенка сосать палец. О содержании понятия «актуальные неврозы».

Я закончил прошлую лекцию рассуждениями о переносе и эмпатическом индексе. Я рассказывал вам, что попытался подвергнуть проверке механизм переноса у новых пациентов, спрашивая их о любимом историческом или легендарном персонаже. Эмпатия, как вы помните, подразумевает «вчитывание» в человека или ситуацию. По эмпатическому индексу вы можете судить, к чему стремится данный пациент. Я привел несколько примеров из своей практики, но фактически перенос бессознательно происходит у каждого из нас. Я вспоминаю студенческие годы. Задолго до решения стать психиатром у меня была привычка в начале семестра составлять мнение о своих сокурсниках. Во время переклички я делал короткие записи в тетрадке, давая характеристики тем студентам, с кем сразу успел познакомиться. Я записывал, например, что Смит обладает такими-то качествами,

а Джон — другими. Все это делалось непреднамеренно, хотя, возможно, уже тогда во мне говорил психиатр. Впоследствии мне хотелось проверить правильность оценок. И всегда я оказывался прав.

Когда я стал фрейдистом, то понял, почему не ошибался. Заблуждаться не представлялось возможным, потому что мои оценки не имели отношения сокурсникам. Образ, который они вызывали, уже находился у меня в бессознательном. Другими словами, восхищение или презрение всецело зависили от прошлого опыта. Я помню только два случая перемены мнения. Один сокурсник попросил меня позаниматься с ним химией, он хорошо заплатил и, естественно, стал в моих глазах отличным парнем! Другим исключением оказался студент, с которым мы однажды вместе препарировали труп. Вы знаете, что во время совместной работы появляется склонность к обсуждению глобальных тем. В данном случае мы заговорили о Вильяме Бриане, участвовавшем в президентской гонке. Как страстный поклонник Бриана, я впервые интересовался выборами и отметил, что со времени святого Павла не рождалось оратора лучшего, чем Бриан. «Ты ни черта не знаешь о святом Павле», — возразил мой собеседник. На самом деле я весьма хорошо знал Библию, так как до поступления в медицинский колледж изучал теологию. Мой коллега удивился, когда я рассказал ему об этом, и в дальнейшем мы продолжили знакомство. Вначале он казался просто обходительным, спокойным, хорошим молодым человеком, и я даже испытывал к нему жалость, но в последующем переменил мнение.

У нас всегда формируются предрассудки. Другими словами, мы не бываем нейтральными. Вы никогда не встретите человека, по отношению к которому не осуществляете перенос. Чарльз Лам в одном из своих эссе рассказывает о двух впервые встретившихся мужчинах. Мгновенье они смотрели друг на друга, затем устроили потасовку. Бессознательно люди всегда поступают подобным образом. Мы оцениваем людей на основании уже известного опыта. Те, кто не принадлежит к нашему кругу, не похож на нас или не обладает нашей культурой, уже оцениваются как неприятные и вызывающие подозрение. С начала истории в ходу враждебные прозвища, которыми иаделяются чужаки и люди, не принадлежащие к нашему кругу. Так, слово «варвар», имеющее в настоящее время дополнительный смысл, происходит от греческого слова «barbaros» — чужак. В самых малых и самых больших социальных группах мы найдем чужаков. К ним относят не только людей, отличных по цвету кожи или расе, но также принадлежащих к низшей прослойке нашей собственной социальной группы. Например, в нашей стране выходцев из Италии презрительно называют «итальяшками», евреев — «еврейчиками». Последнее прозвище употребляют американизированные евреи к вновь прибывшим из Восточной Европы. Внутри группы мы используем прозвища по отношению к людям, стоящим ниже нас в финансовом или социальном отношении. Фрейд называл такую дискриминацию «нарциссизмом малых различий». Прозвища постоянно используются в политических партиях. В нашей собственной истории вспоминаются, например, прозвища «шишки»* и «саквояжники»*. Короче говоря, каждый, кто не соответствует заданному образу, воспринимается как недостойный доверия чужак и, следовательно, подвергается дискриминации.

Тот же механизм действует при ксенофобии — страхе перед незнакомыми людьми. У нас возникает определенное чувство ожесточенности к чужим людям просто потому, что мы им не доверяем. Биологически это вполне оправданно. Примитивный человек может доверять только

*Член партии, голосующий вопреки мнению большинства. — Прим. перев.

** Политический авантюрист. — Прим. перев.

людям своего клана. Я уже упоминал, что в Новой Гвинее туземца непременно убивают, если он отважится на путешествие в воды чужого клана. Сегодня мы все еще находимся во власти сходных чувств. Поверхностное наблюдение за общением двух семей, их восторги по поводу дружбы детей, казалось бы, свидетельствуют о полном взаимном расположении. Но если мы услышим их разговоры по дороге домой, впечатление изменится. Скорее всего в качестве доминирующего будет обсуждаться ошеломляющий вопрос, к какого рода преступной группировке принадлежит «дружественная» семья.

Другими словами, мы руководствуемся отношением превосходства — «я лучше, чем ты». Чем больше окружающие отличаются от нас поведением, цветом кожи, тем более оправданным мы считаем чувство враждебности. Профессор Кембриджского университета Уикли, специалист в области филологии, в одной из своих книг указывает на всегдашнюю жестокость языка по отношению к чужакам.

Я неизменно придерживаюсь мнения, что антисемитизм не представляет сугубо еврейскую проблему. Поскольку евреи разбросаны по всему свету в течение тысячелетий, составляя везде незащищенные меньшинства, подозрение и ненависть, направляемые обычно на чужестранцев, в данном случае более устойчивы.

Как я указывал, такие реакции людей основываются на образах, сформировавшихся в детстве. Ребенок, привыкший недолюбливать жесткого отца, распространит свою реакцию на всех мужчин. Сходным образом он будет реагировать на строгих учителей, и, даже если учителя на самом деле окажутся не таковыми, ребенок все равно станет рассматривать их в качестве заместителей отца и распространит на них соответствующие чувства. Действенность этого механизма снова проявится по отношению к «хозяину», главе департамента и всем людям, занимающим авторитетную должность. История доказывает крайнюю выраженность рассматриваемого механизма у цареубийц. Фактически приходишь к выводу, что условием психического здоровья является адекватное поведение отца и Матери с самого рождения ребенка. Запечатлившийся в раннем возрасте авторитаризм в последующие годы оказывает значительное влияние на наше поведение.

— Когда вы впервые встречаетесь с пациентами, необходима проявить осмотрительность относительно их предрассудков. Будь то пожилая дама или не достигший половой зрелости молодой человек, следует поскорее занять определенную позицию. В ином случае пациент напрасно истратит много денег, а вы потеряете драгоценное время. Позвольте привести пример. Как-то ко мне на прием родители привели свою одиннадцатилетнюю дочку. У нее имелись симптомы желудочно-кишечного заболевания: отрыжка, произвольная рвота; то ее одолевал зверский аппетит, то она ничего не ела. Для многих врачей девочка представляла загадку, но наконец они диагностировали истерию.

Девочка была очень талантлива, хорошо писала стихи и вообще отличалась ранним развитием. Проведя со мной около часа, она воспылала огромным энтузиазмом на мой счет. Написала поэму, в которой сравнивала меня с Наполеоном, Линкольном, Вашингтоном и другими великими историческими фигурами. Уверяю вас в незаслуженности такого восхваления, и я сразу понял, что девочка переносит свою любовь к отцу на меня, хотя в действительности ее отношение носило амбивалентный характер. Родители сомневались, захочет ли она после первого визита снова прийти на прием, и удивились всплеску привязанности. Я сказал себе: «При всяком выраженном положительном переносе следует также ожидать противоположной реакции». Девочка пришла еще три раза, а затем неожиданно отказалась от посещений. Конечно, ее поведение не было связано со мной.

Просто происходил перенос на меня отношения к отцу. С одной стороны, она проявляла сильную привязанность к отцу, с другой — ненавидела его, часто долгое время с ним не разговаривала.

Короче говоря, при проведении психоаналитического лечения необходимо совладать с механизмом переноса. Как я говорил на прошлой лекции, перенос не имеет никакого отношения к влюбленности. Психоаналитик, позволяющий пациентке влюбиться в него, не владеет методом. Когда впервые начала циркулировать ошибочная идея о влюбленности, я фактически провел статистическое исследование. Со мной, как основателем психоанализа в нашей стране, обычно консультируются о проблемах, возникающих между пациентами и психоаналитиками, независимо от того, являются ли аналитики опытными врачами или шарлатанами. Женщины, у которых возникают треволнения в отношениях с врачами, неизменно приходят с жалобами. Они руководствуются желанием доказать некомпетентность психоаналитика и хотят воспрепятствовать его членству в психоаналитическом обществе.