Любовь, которая убивает. Истории женщин, перешедших черту (СИ) - Анна Моц
Грейс отстранилась от лечения детей и в результате смогла осознать и проговорить собственную потребность в любви, заботе и внимании, не проецируя ее на дочь. Наконец она разглядела в Алиссе самостоятельную личность со своими потребностями и желаниями. В новой жизни было место как настоящей поддержке, так и ощущению статуса, признания и важности не только дома или в больнице, не только в роли матери и жены. Оставив в прошлом желание симулировать болезни, женщина почувствовала свободу и стала ценить и свое здоровье, и здоровье дочери. Брак Грейс прежде держался на представлениях о том, что она идеальная заботливая мать, а Маркус — надежный кормилец семьи, у которого нет эмоциональных потребностей. Теперь их союз опирался на реальность и стал крепче. Психотерапия помогла Маркусу и Грейс посмотреть друг на друга и на самих себя. Теперь Маркус был активным и внимательным отцом, другом и партнером Грейс, он мог проанализировать, как детство повлияло на его формирование и какие травмы оно принесло.
Я никогда не забываю о Грейс, которая преподала мне один из самых важных уроков за всю карьеру: вред иногда маскируется под заботу. Случай Грейс указал на важность близких отношений за пределами кабинета: это напоминание всем психотерапевтам, что жизнь каждого пациента включает в себя больше одного человека, которого мы видим напротив. Пациента необходимо рассматривать в социальном контексте и понимать, кто, помимо психотерапевта, для него важен. Человек — совокупность не только личности и опыта, но и его окружения, отношений с другими и жизненных обстоятельств. В процессе психотерапии поворотным моментом как для Грейс, так и для детей стало приглашение в кабинет Маркуса, а также более активное участие мужчины в жизни жены: вместе они построили более близкие отношения, в которых понимали друг друга и делили обязанности по воспитанию более равномерно. Это стало важным шагом к тому, что Грейс почувствовала любовь, уважение и, главное, безопасность: ей больше не требовалось прибегать к крайним мерам, чтобы получить то, что она хотела.
Грейс была не просто очередной пациенткой, которая разрушала табу на материнское насилие. Она показала мне, насколько эффективным может быть покров женственности, скрывающий акты насилия — настолько шокирующие, что для многих они кажутся немыслимыми. У меня часто возникают поводы вернуться к этому осознанию: по работе я имею дело с женщинами, которых мне поначалу трудно представить в роли преступниц. Снова и снова приходится преодолевать самую простую форму предвзятости — несоответствие между внешним видом человека и действиями, которые он совершил. Я редко чувствовала это расхождение так остро, как в деле Долорес — матери, за спокойствием которой скрывалось одно из самых ужасных преступлений, с которыми я сталкивалась.
5
Долорес. Любовь, которая убивает
Когда пациент впервые приходит в кабинет, для меня это уже в некотором смысле вторая встреча. Я успеваю ознакомиться с личным делом, прочитать факты из прошлого и продумать подход, который буду использовать на консультации. В мыслях появляется образ человека, его возможные реакции и предполагаемые защитные механизмы. Пациент будет угрюмым, агрессивным или непроницаемым? Меня будут воспринимать как угрозу, которую нужно отразить, или как потенциального союзника, с которым надо наладить контакт? Первый час встречи с пациентом (убийцей, насильником или террористом) отрепетирован: мне нужно завоевать доверие этого человека, а его проблемы — это теперь и мои проблемы.
Образ Долорес в моей голове оказался сильно искажен. Пугающее, суровое лицо в воображении растворилось, когда я столкнулась с реальностью: передо мной сидела спокойная и собранная женщина с бледной кожей и идеально уложенными волосами светлого оттенка. Она была грациозной, женственной и чем-то напоминала куклу, настолько выверенными были ее внешность и жесты. Она казалась игрушкой в натуральную величину — волосы так и хотелось бесконечно расчесывать и укладывать. Мне вспомнились любимые куклы, пока я рассматривала женщину, которая убила собственную дочь.
Я представилась, и Долорес улыбнулась. Она продолжала улыбаться не сводя с меня глаз, пока я описывала, что нам предстоит на этой сессии и на последующих в ближайшие четыре года. Как я уже говорила, психолог работает с людьми по самым разным причинам, чтобы помочь справиться с поведением, если оно создает проблемы или не поддается контролю, а также с чувствами (например, с подавленностью, тревогой, ревностью или страхом). Вместе с Долорес мы должны были рассмотреть события из прошлого, которые могли привести к возникшим проблемам, и разобраться, почему они продолжают влиять на жизнь.
Долорес кивнула и сказала, что все поняла. Улыбка никуда не делась, но в кукольном теле почувствовалось видимое напряжение. Мои слова будто полились успокаивающим и едва слышным водопадом. Женщина сидела в комнате, но мысленно была в каком-то другом месте.
Жутковатая нейтральность одностороннего диалога была нарушена, когда Долорес задала первый вопрос: «Это фабрика?»
Мы сидели в небольшом кабинете рядом с помещением общего пользования в закрытом больничном крыле. Долорес перевели сюда из-за частичной вменяемости после нескольких дней в тюрьме, куда она попала за убийство. Работавший с ней психиатр диагностировал у женщины психотическое расстройство и распорядился перевести в лечебницу в соответствии с Законом о психическом здоровье. Как ее психотерапевт, я в первую очередь должна была оценить психологическое состояние и определить проблемы, которые требовалось решить в процессе терапии.
Заданный вопрос будто оживил Долорес. Слова и страхи вышли наружу и помогли составить первое впечатление о вымышленном мире, в котором та находилась. Долорес считала, что мы сидим на экспериментальной фабрике, где правительство проверяет секретные наркотики на пациентах-террористах, которых связывают с «Аль-Каидой»[24], в том числе на Усаме бен Ладене. Якобы эта программа связана с деятельностью ЦРУ.
В таких ситуациях терапевту следует сохранять нейтральность. Нельзя спорить с пациентом, но в то же время запрещается потакать его заблуждениям. Задача состоит в том, чтобы проявлять чуткость и уважение, избегая конфронтации или расспросов, которые могут вновь пробудить травму. Психотерапевту нужно понять, как пациент пришел в эту точку, при этом не перегружать его вопросами, без необходимости не возвращаться к неприятным воспоминаниям
