Лев Шильник - Шизо и Цикло. Присмотрись, кто рядом с тобой. Психологический определитель
Поскольку речь зашла о темпераментах, о связи психики и соматики, необходим небольшой исторический экскурс. (К Кречмеру мы еще вернемся.)
Темперамент – это одна из наиболее длительно изучаемых психологических категорий. История исследования темперамента насчитывает не менее двух с половиной тысяч лет. Сам этот термин в научный обиход ввел древнегреческий врач Гиппократ (460—377 до н. э.). Гиппократ развивал учение о том, что темперамент определяется пропорцией четырех важнейших жидкостей организма: крови, слизи, желчи и черной желчи. Преобладание крови соответствует сангвиническому темпераменту (от лат. sanguis – «кровь»), слизи – флегматическому (от греч. phlegma – «слизь»), желчи – холерическому (от греч. chole – «желчь»), черной желчи – меланхолическому (от греч. melanos chole – «черная желчь»). В понятие темперамента Гиппократ включал как физиологические, так и психологические черты. Типология Гиппократа – первая в истории науки классификация темпераментов. Позже ее развил древнеримский врач Гален (130—200), она подробно изложена в его известном трактате «De temperamentum». Слово «темперамент» в переводе с латыни означает «соразмерность, надлежащее соединение частей».
Согласно Гиппократу и Галену сангвиник отличается высокой активностью и богатой жестикуляцией, он подвижен, впечатлителен, быстро на все реагирует и относительно легко переживает неприятности. Холерик чрезвычайно активен и энергичен, резок и стремителен в движениях, крайне импульсивен, в эмоциональных ситуациях проявляет несдержанность, вспыльчивость и гневливость. Меланхолик замкнут, склонен к глубоким внутренним переживаниям; его отличают низкий уровень активности, повышенная эмоциональная чувствительность и ранимость. Флегматик тоже малоактивен, но по-другому, без эмоциональной неустойчивости меланхолика; он медлителен, невозмутим, ровен, спокоен и склонен к постоянству чувств и настроений.
Эта четырехчленная классификация человеческих темпераментов пережила века и в известной мере не потеряла своего значения и сегодня. Скажем, выдающийся отечественный психолог Л. С. Выготский в своей книге «Педагогическая психология» тоже приводит эту схему, ссылаясь на детальную характеристику, данную К. Н. Корниловым (применительно к детям).
«Вот ребенок сангвинического темперамента: он худощав, строен, изящен. В своих движениях он слишком быстр и подвижен, даже суетлив; он хватается с горячностью за всякое новое предприятие, но, не имея настойчивости довести его до конца, быстро к нему охладевает. Ум его живой и острый, но недостаточно глубокий и вдумчивый. Его чувства быстро нарастают, но они захватывают его слишком поверхностно; он жизнерадостен, любит наслаждения и стремится к ним. В общем, милое прелестное дитя, без тревожных дум о будущем, без глубоких сожалений о прошлом.
Несколько иного склада ребенок флегматического темперамента. Физически упитанный, он медлителен в своих движениях, даже инертен и ленив. Его ум, последовательный, вдумчивый и наблюдательный, блещет осведомленностью в ущерб оригинальности и творчеству. Его чувства не горячи, но постоянны; в общем – добродушное уравновешенное дитя, так мало доставляющее хлопот своим родителям и воспитателям.
Полную противоположность этим двум слабым типам детей составляют два остальных – сильных типа. Вот ребенок холерического типа. Худощавый и стройный, он слишком решителен и быстр, а потому часто опрометчив в своих движениях. Он смел, настойчив и резок в осуществлении своих замыслов. Его острый, проницательный и насмешливый ум слишком категоричен в своих выводах. Его чувства слишком страстны и резки в проявлении своих симпатий и антипатий. Он властолюбив, мстителен и склонен ко всякого рода борьбе. Ребенок наиболее беспокойный и наименее уравновешенный, доставляющий так много забот своим руководителям, но зато при благоприятных условиях воспитания много обещающий в будущем.
Иного склада ребенок меланхолического темперамента: сумрачный и не по летам серьезный, он медлителен и основателен в проявлениях своей воли. С сильным, глубоким и вдумчивым умом, он непреклонен и настойчив до фанатизма в своих излюбленных взглядах. Крайне впечатлительный, мрачный и замкнутый, он редко проявляет свои чувства. Это рано состарившееся дитя, так мало похожее на жизнерадостного ребенка, внушает своим руководителям и невольное уважение, и затаенную боязнь за его будущее» (К. Н. Корнилов, 1921 г.).
Впредь мы постараемся избегать столь пространных цитат. Вышеприведенный пассаж был выбран с двоякой целью: во-первых, чтобы дать более или менее исчерпывающую характеристику четырех классических темпераментов, а во-вторых, чтобы проиллюстрировать субъективную зыбкость подобных истолкований. Нам, к примеру, флегматик видится совсем по-иному. Флегматик – существо эпически спокойное, живущее по принципу «тише едешь – дальше будешь». Он не делает лишних движений, он – сама невозмутимость, полнейшее торжество принципа экономии. Флегматик, разумеется, ни в коем случае не баловень судьбы, как сангвиник, но, с другой стороны, он не собирается вырывать ее милости силой, подобно холерику. Мимозоподобная чувствительность меланхолика ему также чужда. Он никуда не торопится, он просто ждет. Поэтому судьба относится к нему с почтительным равнодушием, точно так же, как и он к ней. Флегматик – истинная вещь в себе, непостижимая и загадочная. В нем нет даже намека на слабость, и остается совершенно непонятным, почему автор вышеприведенных строк поместил флегматика в разряд слабых типов.
Четыре варианта человеческих темпераментов нашли свое отражение и в учении И. П. Павлова о типах нервной системы. В соответствии с этим учением каждый тип нервной системы представляет собой совокупность трех основных свойств нервных процессов – силы, уравновешенности и подвижности. По силе раздражительного и тормозного процессов могут быть выделены сильный и слабый типы нервной системы, по уравновешенности нервных процессов – уравновешенный и неуравновешенный, а по их подвижности – подвижный и малоподвижный типы нервной системы. Эта конструкция позволила И. П. Павлову установить четыре основных типа нервной системы: живой, безудержный, спокойный и слабый, которым он дал следующую характеристику.
Живой тип характеризуется наличием сильной нервной системы, хорошей уравновешенностью возбудительного и тормозного процессов и их подвижностью, выражающейся в быстрой смене этих процессов (сильный, уравновешенный, подвижный).
Безудержный тип характеризуется наличием сильной нервной системы, отличаясь неуравновешенностью основных нервных процессов, а именно – преобладанием процессов возбуждения над процессами торможения (сильный, неуравновешенный).
Спокойный тип характеризуется наличием сильной нервной системы, уравновешенностью процессов возбуждения и торможения, но вместе с тем малой их подвижностью: процессы возбуждения и торможения у этого типа медленно и с трудом сменяют друг друга (сильный, уравновешенный, инертный).
Слабый тип характеризуется наличием слабой нервной системы, малой работоспособностью нервных клеток, их быстрой истощаемостью. Этот тип нервной системы отличается слабым течением процессов возбуждения и торможения неадекватно силе получаемых раздражителей, а в отдельных случаях даже срывом в работе нервных центров, появлением при воздействии сильных раздражителей так называемого запредельного торможения вместо нормального возбудительного процесса (слабый).
Если сопоставить типы нервной системы по Павлову с четырьмя темпераментами Гиппократа, мы увидим такое соответствие: живой тип – сангвиник, безудержный тип – холерик, спокойный тип – флегматик, слабый тип – меланхолик.
Отрадно, конечно, что флегматик перекочевал из категории слабых типов в категорию сильных (в противоположность схеме К. Н. Корнилова), но вот с сангвиником приключилась незадача. В физиологической классификации Павлова он занимает самое привилегированное положение: и сильный, и подвижный, и уравновешенный. Поэтому описание этого типа, данное замечательным наблюдателем характеров XVII века Жаном де Лабрюйером, вызвало бы у Ивана Петровича негодование (справедливости ради следует сказать, что Лабрюйер запечатлел крайний вариант сангвиника). Впрочем, судите сами:
«Руффин начинает седеть, но он здоров, со свежим лицом и быстрыми глазами, которые обещают ему еще двадцать лет жизни. Он весел, шутлив, общителен, беззаботен, он смеется от всего сердца, даже в одиночку и без всякого повода, доволен собою, своими близкими, своим небольшим состоянием, утверждает, что счастлив; он теряет единственного сына, молодого человека, подававшего большие надежды, который мог бы стать честью семьи, но заботу оплакивать его предоставляет другим; он говорит: „У меня умер сын, это сведет в могилу его мать“, а сам уже утешен. У него нет ни друзей, ни врагов, никто его не раздражает, ему все нравятся, все родные для него; с человеком, которого он видит в первый раз, он говорит так же свободно и доверчиво, как с теми, кого он называет старыми друзьями; и тотчас же посвящает его в свои шуточки и историйки; с ним можно встретиться и расстаться, не возбудив его внимания: рассказ, который начал передавать одному, он заканчивает перед другим, заступившим место первого».
