Я не псих! Как помочь отрицающему психиатрический диагноз человеку начать лечение - Амадор Ксавье

— Предположим, ты бросил лечение. В этом случае ответь себе самому на три вопроса. Что осталось прежним? Какие ухудшения ты замечаешь? Что стало лучше?

— Понятно, плюсы и минусы.

— Вот именно! Ты понимаешь, о чем я говорю?

— Да, ключ от моей жизни в моих руках, и мне решать.

— Все верно. Сейчас ты решил, что на самом деле не хочешь принимать препараты. Тебе они не нужны, да?

— Да, — признал он смущенно. — Но я все равно буду. Все хотят, чтобы я лечился, поэтому я буду.

— Я, конечно, не в курсе про всех, но мое мнение тебе известно. Надеюсь, что будешь. Но если вдруг решишь бросить, знай: я уважаю твое право на самостоятельный выбор.

— Да, но вы подумаете, что я сглупил.

— Нет, я подумаю, что ты поступил не лучшим образом, учитывая твое намерение держаться от полиции и больниц подальше.

— Вы доктор, вам виднее.

— Безусловно, я доктор, но твое мнение гораздо более важно, чем мое. Ведь ты делаешь выбор. Ты еще что-то хочешь добавить?

— Нет, полагаю, — ответил Мэтт, явно удивленный неожиданным поворотом беседы.

— Что ж, тогда удачи.

Я поднялся, протянул ему руку и добавил:

— Надеюсь больше никогда тебя не увидеть.

— Взаимно, — откликнулся Мэтт.

Мы оба рассмеялись и пожали друг другу руки, подразумевая, что я увижу его только в том случае, если он опять попадет в больницу. Таким образом мы заключили соглашение, скрепленное обоюдным желанием удержать его в нормальной жизни без стационаров.

7. Были ли отмечены главные идеи?

Никто не уделил время работе с главными идеями — ни устно, ни тем более в письменной форме. Разумеется, записывать слова Мэтта в этой ситуации было бы странным, потому что доктор и родители не применяли по отношению к нему технику 4С. Брайан действительно вел протокол во время сессии, но он касался в основном наблюдаемых симптомов. Им никто не собирался делиться с Мэттом — заметки были предназначены для сугубо врачебных целей, а вовсе не для глаз пациента. Брайан не фиксировал субъективное восприятие проблемы Мэтта (родителями, полицией, психиатрами), не отмечал и высказывания пациента о важных, мотивирующих его вещах (не попадать в больницу, найти работу и отдельное жилье). А ведь так легко можно было спросить разрешения на ведение записи: «Ты не будешь против, если я по ходу беседы буду записывать твои слова? Мне кажется, это важно».

Эффективное слушание

Доктор Айвэн Когут, ординатор третьего года обучения на психиатрическом отделении, проводил беседу с Вики, 45-летней женщиной, страдавшей биполярным расстройством, о которой упоминалось во второй главе. Ее муж Скотт также присутствовал на встрече. Вики провела последние две недели в больнице после эпизода мании, когда она отправилась с двумя детьми в трехдневное дорожное путешествие на остров Маунт-Дезерт национального парка Акадия в штате Мэн.

Первая ночь этой поездки стала самой беспокойной для Скотта, потому что он понятия не имел, куда пропала его семья, пока Вики не позвонила ему в одиннадцать часов вечера, чтобы рассказать о своей затее. Оказалось, она решила посвятить детей в духовное пробуждение, которое пережила сама. Вики сообщила мужу, что бог повелел ей привести детей на вершину горы Кадиллак — самую высокую точку Восточного побережья — и обещал самолично спуститься к ним, как только они прибудут туда.

Скотт уже имел опыт двух эпизодов мании у Вики, случившихся в их браке, поэтому в этот раз он гораздо быстрее, чем в прошлый, определил, что происходит. Во время телефонного разговора он умолял жену вернуться домой, но она отказалась. Когда он поделился с ней своими подозрениями, что болезнь снова берет верх, она внезапно бросила трубку. Скотт незамедлительно обратился в полицейские участки поблизости от места нахождения жены и детей, но полицейские мало что могли сделать, кроме как приглядеть за ее машиной. Они предложили позвонить в Управление национального парка штата Мэн.

При помощи психиатра Вики Скотту удалось убедить смотрителей парка задержать ее по прибытии. Затем Скотт улетел в Мэн — и после долгих уговоров и угроз принудительной госпитализацией добился-таки согласия жены вернуться в Нью-Йорк и поехать в больницу.

Для обоих супругов обратная дорога превратилась в настоящий кошмар. Дети, как и положено детям, не отличались послушанием и всячески мешали их серьезной беседе. Их споры и возня на фоне потока речи Вики и ее грандиозных заявлений делали поездку домой мучительно долгой.

Поприветствовав пару, Айвэн сел на стул и начал беседу:

— О чем вы оба хотели бы поговорить сейчас? Лично я могу предложить две важные, на мой взгляд, темы. А что думаете вы, Вики?

— Когда я выйду отсюда? Это единственный вопрос, который я готова обсуждать.

— Хорошо. Скотт, хотелось бы услышать ваше мнение.

— Меня интересует тот же вопрос. А еще я намерен обсудить ее лечение.

— Что-нибудь еще?

— Нет, — быстро ответила Вики.

Скотт, подумав минуту, произнес:

— Полагаю, нет. Может быть, вопросы возникнут в процессе беседы.

— Хорошо. Мои два пункта на повестке дня идентичны вашим. Хотелось бы сообщить свои наблюдения о состоянии Вики и поинтересоваться, что она думает о плане выписки. Таким образом, получается три основных вопроса: первый — когда Вики покинет больницу; второй — мой взгляд на ее самочувствие; третий — мнение Вики по поводу схемы лечения после выписки, которую мы утвердим сообща. Если вы оба согласны, я предпочел бы рассмотреть второй пункт в первую очередь.

Вики и Скотт кивнули в знак согласия.

Обращаясь к Вики, Айвэн произнес:

— Вы выглядите лучше, чем при нашей первой встрече две недели назад. Тогда вы находились в эйфории, были раздражительны, спали ночью по два-три часа, ваши мысли лихорадочно скакали, а речь была сбивчивой. Вы были одержимы необычными идеями о боге и сверхъестественных способностях, которыми он наделил вас. Теперь сон вернулся в рамки нормы, мысли упорядочены, речь спокойная. Вам не нужна моя помощь, чтобы описать ваше настроение. Как вы охарактеризовали бы свое состояние за последнюю неделю?

— Чувствую себя немножко зажатой. Я уже не так счастлива, но и не вспыхиваю как спичка по любому поводу. Подавленности тоже нет.

— Вам не хватает ощущения счастья?

— Ну вы же знаете, что да, доктор Когут, не так ли?

— Да, это так. — Заметив улыбку на ее лице, Айвэн добавил: — Вместе с тем, мне кажется, вы по-прежнему можете радоваться; ушел разве что чрезмерный восторг, то есть прошло пиковое состояние. Поправьте, если я ошибаюсь.

— Так и есть.

— В двух