Это закончится на тебе - Кэрил Макбрайд
К сожалению, многие дети нарциссов тратят свою драгоценную эмоциональную энергию, чтобы попытаться наполнить эмоциональный сосуд родителей, а это, конечно, полная противоположность здоровому родительству. Таким образом, дети из здоровых семей взрослеют, чувствуя заботу и эмоциональную наполненность, а дети из нарциссических семей рассказывают об эмоциональной пустоте. Ребенок часто не понимает, откуда взялась эта пустота, и пытается наполнить ее чужим вниманием с помощью зависимости или созависимости. Он может слишком сильно зависеть от других или чересчур усердно ухаживать за другими, а подобные зависимые или созависимые отношения приводят к образованию нездоровых, не удовлетворяющих связей. Некоторые повзрослевшие дети из нарциссических семей становятся одиночками: изолируют себя от других и не создают связей.
Чтобы разобраться с задержкой эмоционального развития, которая встречается у детей из нарциссических семей, важно понимать, что такое распознавать, выражать и управлять чувствами. Здоровое воспитание способствует этому важному достижению в развитии, а родитель-нарцисс этого сделать не может.
Распознавание, выражение и управление чувствами
Обязанность родителей — на каждой стадии развития помогать детям распознавать свои чувства, правильно их выражать и хорошо ими управлять.
Например, четырехлетний ребенок может разозлиться из-за того, что старший брат взял его игрушку, и ударить или толкнуть его. Пока дети не научатся управлять чувствами, они обычно выражают их напрямую, действиями. Здоровый родитель может справиться с этой ситуацией так: сначала спросит у ребенка, что не так или что тот чувствует. Если ребенок не сможет идентифицировать чувство, родитель скажет: «Похоже, ты злишься на брата» — и спросит, что произошло. Когда ребенок ответит: «Он забрал мою игрушку», родитель признает его чувство и спокойно обсудит с ним его злость. Потом здоровый родитель проявит эмпатию, позволив ребенку испытать чувство и выразить его. А дальше задача родителя в том, чтобы показать ребенку, что чувства можно обсуждать, при этом не выражая их действием. Например, сказать: «Злиться на кого-то — нормально, я понимаю, почему ты зол, но бить и толкать других — нехорошо, о чувствах надо говорить». А вот для родителя-нарцисса чувства неважны. Ребенка могут пристыдить или наказать за его поведение, но ему ничего не объяснят по поводу чувств и того, как их выражать и управлять ими. История Елены отражает как раз такое отсутствие эмоционального обучения.
Когда Елене было шесть лет, она с мамой-нарциссом пошла в гости к соседям. Ей очень понравилась красивая ваза, стоявшая на столике. Она подошла и потрогала ее, и мама гневно сказала ей сесть, молчать и ничего не трогать. Елена расстроилась, но послушалась. Всю дорогу домой в машине мама орала на девочку: стыдила ее, высмеивала, говорила, какая она плохая. Елена (сейчас ей 27 лет) рассказала, как потряс ее этот эпизод много лет назад. Она научилась бояться маминого гнева и подавлять свои чувства.
Эту ситуацию вполне можно было превратить в момент для обучения: мама Елены могла признать ее любопытство, подтвердить ее совершенно нормальное детское восхищение чем-то красивым и при этом спокойно объяснить, что трогать вещи в чужом доме без разрешения невежливо. Здоровый родитель сказал бы что-то вроде: «Да, это очень красивая ваза, и потрогать ее наверняка приятно. Я тоже хотела ее взять и пощупать гладкое стекло. Но мы сейчас в чужом доме, так что нужно сначала спросить разрешения. Давай поучимся вежливо просить».
Неадекватная, эгоистичная реакция родителя-нарцисса на нормальные эмоции ребенка не дает ему научиться здоровым способам справляться с ними. Представим, например, что 14-летний Энди хочет пойти с друзьями в торговый центр, но уже слишком поздно, родители его не пускают. Энди выражает свои эмоции действиями: убегает к себе в комнату, громко хлопает дверью и кричит на родителей, что они несправедливо с ним обращаются. Его отец-нарцисс, который не терпит никакого вызывающего поведения, обзывает сына мелким негодником и говорит, что ему нужно преподать урок. Энди на целый месяц запрещают гулять за то, что он надерзил родителям.
Здоровый родитель зашел бы в комнату Энди и предложил обсудить его чувства, сказал, что понимает, что мальчик злится и грустит из-за того, что сегодня не может побыть с друзьями. Типичный родитель-нарцисс вроде отца Энди вместо этого воспользуется пристыживанием и наказанием, не давая ребенку права голоса и не уча его правильно выражать чувства, а здоровый родитель поощряет дискуссии о чувствах и проявляет эмпатию.
Для нарцисса чувства и поведение ребенка — это обуза, с которой он не хочет иметь никакого дела. Он подходит к сложному поведению ребенка примерно так: «Мне плевать, что ты чувствуешь, — просто делай, как я сказал!»
41-летняя Мелисса рассказала, как в подростковом возрасте боролась с депрессией. Ее отец был нарциссом, а мать ему потакала — и девочка понимала, что с ними свои чувства обсудить просто не сможет. Зато она вела дневник, где писала, что чувствует безнадежность, думает о самоубийстве и не хочет дальше жить. В отчаянии Мелисса наконец показала дневник матери, надеясь, что та по крайней мере подскажет, к кому обратиться за помощью. Вместо этого мать рассказала обо всем отцу Мелиссы, и тот тут же разъярился.
Я должна была знать, как он отреагирует. У него был ужасный характер; маме обычно удавалось его сдерживать, но эта вспышка оказалась просто неконтролируемой. Он орал на меня, говорил, что я избалованная эгоистка, совершенно не ценю того, какая у меня хорошая жизнь, а мои перепады настроения — просто попытка привлечь к себе внимание. Он заявил, что у всей семьи могут быть проблемы из-за того, что я пишу в дневнике о том, как мне плохо. Он все кричал и кричал на меня, а закончил следующими словами: «Да что вообще с тобой такое? После всего, что мы для тебя сделали, ты еще и несчастлива? Ты сумасшедшая, тебя надо сдать куда-нибудь в психушку!»
После происшествия с дневником Мелисса была в еще большем отчаянии. Покончить с собой она не пыталась, но оставшиеся школьные годы была несчастной и одинокой. Неудивительно, что дети вроде Мелиссы, оказавшись в трудной ситуации, учатся не обращаться к родителям-нарциссам, а держать чувства при себе. Большинство здоровых родителей пришли бы в ужас из-за того, что пережила Мелисса, и сразу же попытались бы поговорить с ней о ее чувствах печали и безнадежности, а также начали искать, к кому обратиться за профессиональной помощью.
Дети каждый день переживают богатую палитру чувств, и те нередко требуют подтверждения от родителей. Если дети не получают его, то учатся не доверять своим чувствам. Они растут, сомневаясь, действительно ли им можно злиться, грустить, раздражаться,
