Леонид Кроль - Человек-оркестр: микроструктура общения
С мест: – Уши. Глаза. Губы. Скулы.
– Губы больше всего.
– Нос.
– Если подходить к вопросу, как вы подходите, – проще взять анатомический атлас и подряд читать все признаки. Авось нарвешься на правильное! Не надо так подходить. Опять и опять надо себе представить упрямца. Больше того – надо на мгновение стать упрямцем. Стать упрямцем. «Стать» – в первичном смысле этого термина: «занять положение», «стоять» так, как стал бы стоять предельно упрямый человек. Принять его стойку. Упереть челюсть в грудь – и куда направить всю энергию стойки? В слегка наклоненный…
С места: – Лоб.
– «Упершись лбом». Но что «давит» на этот лоб? Что придает ему бодливый упор? Конечно, стойка в целом, начиная с упора ног, но решающей мускульной передачей напора и амортизатором встречного лобового удара будет что?
С места: – Шея!
Рассмотрим некоторые аспекты осанки и походки человека, про которого можно было бы сказать вслед за A.Lowen, что он «крепко стоит на ногах» – не так, правда, крепко, как «упрямец» Эйзенштейна.
Первое, что бросается в глаза, – заметный и ничем не оправданный наклон вперед. И – тяжесть, особенно заметная из-за этого наклона: тяжело повисшие несколько вперед руки, тяжелые плечи, крестец; скругленная как бы под грузом спина. Это отдаленно напоминает боксерскую стойку, но без ее «пружинок» и поворотливости, – так сказать, «стойку на века». Тело тяжело стремится в наступление, как бы таранит верхней половиной какую-то цель – которая, впрочем, может быть давно потеряна, забыта. Ноги вынуждены догонять вечно опережающий их верх, шаг широкий и тоже тяжелый. Если выбирать сравнения в мире экзотической фауны, то такая тяжесть имеет отношение не к бегемоту, а к носорогу: шаг энергичный, нога с силой выбрасывается от бедра и плотно, с очень короткой, но заметной «точкой» ставится на землю, впечатываясь в нее. (Кстати, в реальном почерке – ручкой по бумаге – у такого человека часто обнаруживаются нажим, монотонность, стремление подчеркивать и выделять знаками препинания; в особенности жирны и отчетливы будут как раз точки.) Из-за этих «точек» походка неплавная, состоит из отчетливых тактов-шагов.
Изменить сходу направление движения «носорогу» трудно, это всегда происходит с некоторым опозданием – ноги по инерции проносят по прежней траектории. Такая инертность в сочетании с напряженностью, нажимом может восприниматься как решительность; в действительности он часто проявляет настойчивость, надежность или «волевые качества», не разобравшись в ситуации, то есть тоже как бы по инерции, на основании устаревшей информации.
При всем том к своим ногам есть довольно теплое, можно сказать – любовное отношение: владелец любит их ощущать, помногу ходить, имеет почти что «пунктик» на удобной, долговечной и качественной обуви. (Может одновременно иметь несколько пар кроссовок, а если это женщина, то ее «обувной идеал» – устойчивость каблука, совершенный изгиб колодки и прочный, добротный верх). При случае с наслаждением ходит босиком, поступая со своими ногами примерно так, как хороший хозяин – с лошадью: надо же им и попастись на воле, не все же пахать. Вообще в отношении к телу есть оттенок владения какой-то не очень сложной машиной, и ноги пользуются уважением именно как ее нужная и понятная «ходовая часть». Кстати, при физических заболеваниях предпочитает простые, физические же, методы лечения: растереть, попарить, размять и т. д. При психическом напряжении тоже успешно лечатся физической активностью. Идея же одушевленного тела вызывает недоверие – что, мол, за глупости?
Тип связи ступни с полом или почвой (характер их соприкосновения) очень важен: он во многом задает и прочие характеристики перемещения в пространстве.
Один человек как будто вцепляется в землю пальцами ног, пытаясь удержаться этими «когтями», другой шмыгает ногами, почти не давая себе труда их отрывать; третий, вынося ногу вперед, ведет ее над землей совсем низко, будто прощупывая почву в поисках места, куда можно наступить – в детских спектаклях так изображают походку крадущегося злодея. Четвертый отталкивается от земли, как бы не желая с ней надолго связываться; пятый, с легкой походкой индейца или кошки, прокатывает мягкую ступню по земле так, что каждая точка недолго, но участвует в этом контакте…
Именно этот вариант расценивается профессионалами как наиболее функциональный. Вот что пишет К.С. Станиславский: «Когда я иду домой или в театр и пальцы ног исполняют свою работу в полной мере и до самого конца, я при одинаковой скорости походки прихожу к конечной цели моей ходьбы на пять, семь минут быстрее, чем когда я иду без должного участия в работе ножных пальцев и ступней, прокатывающих через себя движение. Важно, чтобы пальцы, так сказать, „дохаживали“ шаг до самого конца». По нашим наблюдениям, такое естественно присущее чьей-либо походке «дохаживание до самого конца» соответствует целому спектру явлений других рядов: отсутствию скомканности в любых ритмических функциях (например, в дыхании – полный выдох), артикулированной речи без заглатывания окончаний и вообще тенденции к оформленному, завершенному действию; упорядоченному восприятию видимого мира (глаз не «выхватывает клочки», а ровно «впитывает») и даже некоторому плавному, взвешенному течению мыслей. В связи с замеченными соответствиями простое упражнение на «дохаживание», применяемое для обычной, несценической жизни, может использоваться как психотехническое.
Но бывает иногда и так, что то же самое желательное свойство походки несколько утрировано – нога как бы задерживается на пальцах, прежде чем оттолкнуться и передать «полномочия» связи с опорой другой ноге. Ноги словно слегка манерничают (привставание на цыпочки вне функциональной необходимости – вообще телесное действие того же набора, что, скажем, отставленный пальчик на руке или картинно заломленная бровь). В других сферах в этом случае можно ожидать некоторой искусственности, чрезмерной произвольности во всем: такой человек бывает слишком выправлен, «сделан»; его жесты, голос и все остальное, что называется, «строят из себя», то есть оформляются слишком намеренно в соответствии с какими-то импонирующими эстетическими или стилистическими нормами. Высказывания могут быть чуть слишком аффектированными – и несколько банальными; взгляд направлен «куда нужно» и соответственно пропускает множество деталей второго-третьего планов; такой человек часто кажется глупее, чем мог бы быть по своим данным – его мышление лишено живости, «зашорено».
Попытайтесь описать манеру двигаться, в частности походку, нескольких своих знакомых. Чем больше глаголов, тем лучше, а «литературность» в данном случае неважна. Напротив, просторечие и сленг могут выразить суть коряво, но ярко. «Чешет», «пилит», «ломит», «трюхает» или «чапает» ваш знакомый? В глаголах «пилить» и «ломить», употребляемых для обозначения ходьбы, есть оттенки работы, преодоления какого-то сопротивления или препятствий. В отличие от них глагол «чапать» (звукоподражательный, «чап-чап-чап») передает такое качество походки, когда развинченная, ненапряженная ступня небрежно шлепается на землю. Разумеется, у одного и того же человека может быть несколько походок в зависимости от его состояния, настроения. Но «ломить» и «чапать» одновременно нельзя!
Обратите внимание на звук шагов, не ограничиваясь констатацией «легкости» или «тяжести» шага. Вспомните, как чаще всего ноги подводят вашего знакомого, если такое с ним бывает. Он падает вперед на коленки? Поскальзывается, но умудряется удержаться? Оступается на ровном месте?
Что будет, если попытаться его неожиданно сдвинуть – легонько толкнуть или, наоборот, потянуть к себе? Каково его отношение к потере равновесия – это страх и напряжение, отчаянная попытка овладеть ситуацией или он и не пытается «играть» с силой тяжести и, будучи сбит с привычного способа-стойки, готов упасть без всякой борьбы?
Как выглядит его походка издали, по каким признакам ее можно узнать?
Что делают ноги этого человека, когда он просто стоит и, например, с кем-то разговаривает?
Наконец, как бы вы передразнивали его манеру ходить, за что бы «зацепились»?
6. Снова вступает «оркестр»
Мы постоянно убеждаемся в том, что любое изолированное проявление коммуникативного поведения «вытягивает» за собой целый спектр других, связанных между собой; голос и взгляд связаны с телом и пространством, «верх» – с «низом», манера двигаться – с манерой думать… Трудно даже найти у человека хоть что-нибудь, что существовало бы само по себе. Поэтому обычное (но подробное!), как бы ни на что не претендующее, как бы никуда не ведущее, чисто «анатомическое» описание может пролить свет и на достаточно глубокие свойства человеческой души. Нужно только запастись терпением и не торопиться со своими выводами и оценками, а подольше смотреть и слушать…
