Обнимая Возлюбленного. Отношения в паре как путь пробуждения - Стивен Левин
Когда сердце принимает в себя боль ума, малый ум постепенно начинает растворяться, и мы начинаем замечать своё несовершенное состояние и обусловленность, свою обыденную печаль, а затем и открываться им навстречу – на уровне большого ума. Когда малый ум учится ощущать причастность всему миру, отпуская своё индивидуальное страдание, он становится большим умом – путём к Возлюбленному.
Иисус говорил, что, когда двое или трое собираются ради Него, Он присутствует рядом с ними. Когда двое вместе соприкасаются со священным, они открываются благодати. Когда мы с милосердным вниманием приобщаемся ко всей полноте реальности, ни за что не цепляясь и ничего не отвергая, мы можем непосредственно соприкоснуться с природой самого сознания. С процессом, который охватывает собой то, что происходит с нами. Тогда мы начинаем, скорее, переживать, чем «знать» друг друга. Мы перестаём отказываться от живой истины в пользу какой-нибудь ветхой концепции, устаревшей идеи, которая мешает нам ощущать другого человека, сидящего с нами за одним столом.
Когда двое собираются во имя Возлюбленного, эта почва становится священной, и приоритеты проясняются сами собой.
Тогда мы реально ощущаем то, что выражает один необыкновенный христианский образ: он гласит, что все мы – частицы тела Христа. Каким бы прекрасным ни был этот образ, опыт, стоящий за ним, – неизмеримо выше. Все мы – мимолётные вспышки в уме Будды. Мимолётные Будды в теле пространства, частицы безграничности.
Ананда Ма, индийская святая, воплотившая в себе чистую преданность Богу, говорила так: «Люди приходят ко мне и спрашивают: „Ма, чего ты хочешь? Они знают, чего я хочу, только их эго нуждается в ответе. В сущности, единственное, что они могут дать мне, – это забыть о том, что отделяет их от Возлюбленного и узнать свою подлинную суть“». Если вы хотите сделать подарок своему духовному другу, чтобы он знал, «насколько сильно вы на самом деле его любите», то лучший подарок на все случаи жизни – освобождаться от того разделения, которое стремятся загладить подарками.
Возможно, именно об этом говорил Святой Франциск, когда наказывал нам «любить, а не искать любви»? Стремиться не только быть кем-то любимым, но единственным Возлюбленным. Не искать, но воплощать любовь.
Нисаргадатту (весьма любопытно, что его имя переводится как «возникающий естественно»), виртуозного учителя священной пустоты и сущностной недвойственности, однажды спросили, как следует поступать с проявлениями разобщения, с которыми наш малый ум так часто имеет дело в отношениях. Он ответил: «Просто отпустите все мысли, кроме одной: „Я – Бог, ты – Бог“». Похоже, он дал спрашивающим билет на скорый поезд. В котором Возлюбленный играет роль проводника. Впрочем, даже если вы сядете в этот поезд и доедете до конечной станции, остальной путь вам придётся пройти самостоятельно.
Такое освобождение для великой любви – бесценный дар отношений, который мы обретаем, когда больше всего стремимся к бескрайнему исцелению, которое по праву принадлежит нам от рождения. Когда мы осознаём и отпускаем свои мелочные победы и разочарования непостоянного прошлого. Так малый ум растворяется в большом уме, с восторгом сознавая, что на пути к Возлюбленному его ждёт Возлюбленный.
9
Грамматическое уточнение
Возлюбленный – не существительное. Это глагол, это непрерывный поток бытия. Это само переживание я-естьности. Точно так же любой человек из такой перспективы – не существительное, а изменчивый процесс. Вы тоже являетесь Возлюбленным, деятельной таковостью, о которой говорят многочисленные религиозные трактаты, стихи и священные писания, когда стремятся выразить личностное переживание священного.
Когда мы воспринимаем своего партнёра как существительное, он перестаёт быть для нас таким же живым, как мы сами. Он становится объектом, застывшим в нашем уме, моделью, а не субъектом, с которым возможен диалог на уровне сердце. Мы подменили живую истину идеей, умом, который не вмещает в себя Возлюбленного.
Малый ум, словно сжатый кулак, утратил связь со своей естественной открытостью. Он судорожно сжат и не способен отпускать. Нам трудно расслабить пальцы, которые давно мёртвой хваткой сжимают предмет, который, как мы полагаем, угрожает воображаемому Я. Чувство пугливой замкнутости всегда готово из засады атаковать малый ум. Такой ум только одной ногой стоит на земле. Он отказывается полноценно воплощаться. Горе заставляет его вступать в отношения. Он измеряет мир мерилом собственного страдания. Впрочем, со временем эта судорожная зажатость вызывает паралич мышц, и когда мы, в предвкушении любви, вдохновляемся на радостный пируэт или прыжок, оказывается, что гибкости или силы на него не хватает. Становится ясно, что малый ум не умещает в себе наших устремлений. И безымянное величие, к которому тянется тоскующее сердце, нуждается в проводнике – большом уме.
Для малого ума Возлюбленный – всего лишь идея, только усиливающая заблуждения. Но большой ум, находясь за пределами отдельности, не стремится ничего отталкивать, ни от чего убегать. Он никогда не останавливается. Самое большое, на что смеет надеяться малый ум, – это «хорошие отношения». Для большого ума – это только начало, отправная точка, из которой начинается восхождение. Это исходная почва, откуда исследование продвигается на более утонченные уровни, ожидающие исследователя впереди.
Для малого ума Возлюбленный в лучшем случае – некая цель, очередной предмет, которым он не «владеет», очередная причина поражения, которая только ограничивает восприятие. Для большого ума Возлюбленный – это переживание, постоянная возможность, постоянное присутствие. Малый ум думает о Возлюбленном. Большой ум непосредственно сознаёт его.
Малый ум сам порождает мысли. Большой ум наблюдает за тем, как мысли порождают себя.
Большой ум заботится о желаниях малого ума, словно большое пастбище, которое даёт пропитание дикой лошади, как выражался Судзуки Роси. Он говорил, что, если запереть дикую лошадь – наше обыденное горе, наше гневное смятение – в неудобном стойле (малом уме), животное, обезумев, начнёт выбивать перекладины и станет опасным для всех, в том числе и для себя. Тем не менее, если выпустить ту же дикую лошадь на просторное пастбище, на заливные луга, где раскинулись россыпи диких цветов (большой ум), поначалу она будет брыкаться и фыркать, но затем успокоится, станет кататься по траве и безмятежно уснёт.
В малом уме есть место лишь для одного Я. Но и тогда в нём порой бывает тесно. А большой ум способен вместить всё – даже два Я. Малый ум едва вмещает в себя один предмет. В большом
