О пользе волшебства - Бруно Беттельхейм
В сказках, где герои убивают драконов и спасают девушек, читатель находит воплощение своим эдиповым фантазиям о славе. Но вместе с тем эти истории отрицают эдипову тревогу, в том числе и ее немаловажную сексуальную составляющую. Герои подавляют в себе все тревожные ощущения и оттого кажутся бестрепетными, но тем самым не дают себе обнаружить: а чего же они страшатся? Порой за фантазиями о невероятной храбрости кроется тревога, имеющая сексуальную природу: после того как неустрашимый герой завоевывает принцессу, он сторонится ее, как будто его храбрость помогала ему в сражении, но отнюдь не в любви. В одной из таких историй — сказке братьев Гримм «Ворон» — персонаж засыпает именно в то время, когда принцесса обещала его посетить, и так повторяется три дня подряд. В других случаях (например, в сказках «Королевские дети» или «Барабанщик» из того же сборника) герой крепко засыпает на всю ночь, в то время как возлюбленная взывает к нему с порога спальни, и пробуждается лишь на третий раз. Мы уже предложили интерпретацию эпизода из сказки «Джек и бобовый стебель», где Джек недвижно лежит в постели с невестой. Можно объяснить происходящее по-иному, апеллируя к другому смысловому уровню: бездействие Джека символизирует его сексуальную тревогу. На первый взгляд перед нами бесчувственность. Однако за ней скрывается пустота, возникшая в результате подавления. А с подавлением следует разобраться до того, как супружеское счастье — и необходимое для него счастье в сексуальных отношениях — станет возможным.
«СКАЗКА О ТОМ, КТО ХОДИЛ СТРАХУ УЧИТЬСЯ»
Среди сказок есть и такие, где идет речь о необходимости умения испытывать страх. Герой может претерпеть испытания, от которых у слушателей стынет в жилах кровь, не ощутив никакой тревоги. Однако удовлетворение посетит его только после того, как у него восстановится способность чувствовать страх. В некоторых сказках персонаж с самого начала считает свое неумение бояться недостатком. Именно так происходит в гриммовской «Сказке о том, кто ходил страху учиться». В ответ на требование отца выучиться чему-нибудь герой отвечает: «Хотелось бы мне научиться, чтоб было мне страшно; в этом деле, видно, я еще ничего не смыслю» (15)[189]. Чтобы овладеть этим умением, герой претерпевает ужаснейшие испытания, однако остается не в силах почувствовать что бы то ни было. Проявив сверхчеловеческую стойкость и то, что (будь ему знаком страх) можно было бы назвать сверхчеловеческой храбростью, он снимает чары с королевского замка. Король объявляет, что в награду юноша получит в жены его дочь. «Все это очень хорошо, — отвечает тот, — а все-таки до сих пор я не знаю, что значит дрожать от страха!» (23) Ответ этот подразумевает, что, пока герой не научится испытывать страх, он не готов к женитьбе; мысль эта дополнительно подтверждается тем, что, хотя герой любит молодую жену, он продолжает повторять: «Если бы стало мне страшно!» (23) Наконец на брачном ложе он узнает, что значит дрожать от страха. Страху его учит жена: сдернув с него одеяло, она выливает на него целое ведро холодной воды с пескарями. Рыбки прыгают по нему, и он кричит: «Ох, как я дрожу, женушка милая! Да! Теперь я знаю, что значит дрожать от страха!»
Благодаря жене на брачном ложе герой сказки обнаруживает, что он упустил в жизни. Ребенок — даже лучше, чем взрослый, — понимает: можно найти что бы то ни было только там, где ты это потерял. На бессознательном уровне история подразумевает, что бесстрашный герой утратил способность дрожать от страха и потому не сможет встретиться лицом к лицу с собственными переживаниями, которые овладевают им на брачной постели, то есть с сексуальными эмоциями. Но, не испытывая этих чувств, наш герой не является личностью в полной мере: он сам говорит об этом на протяжении всей сказки. Он даже не хочет жениться, пока не научится дрожать от страха.
Герой этой сказки не может дрожать оттого, что подавляет все сексуальные ощущения (заметим, что он обретает способность быть счастливым, когда страх, связанный с сексуальным, возвращается к нему). В сказке присутствует тонкий момент, который легко упустить на сознательном уровне, хотя на уровне бессознательного он всегда производит впечатление. Заглавие сказки гласит о том, что герой ходил учиться страху. Но в тексте преимущественно используется выражение «дрожать от страха»: герой утверждает, что это дело, в котором он ничего не смыслит. Сексуальная тревога чаще всего переживается в форме отвращения; тот, кто тревожится насчет полового акта, содрогается, но обычно не испытывает собственно страха.
Слушатель сказки может в конце концов сообразить, что неспособность юноши дрожать от страха была вызвана сексуальной тревогой. Но, вне зависимости от того, появились у него догадки или нет, причина, которая в конечном счете заставляет героя содрогнуться, свидетельствует об иррациональной природе некоторых тревог, получивших самое широкое распространение. То, что исцеление героя может совершить только жена и происходит оно ночью, в постели, служит достаточно внятным намеком на подоплеку его тревоги.
Ребенок испытывает наиболее сильный страх как раз ночью, в постели, но постепенно приходит к пониманию того, насколько глупо было бояться. Такому ребенку легко сделать из сказки несложный вывод: за горделивой позой, сопровождающей отсутствие тревоги, могут скрываться страхи, свидетельствующие о незрелости и даже детскости, хотя их обладатель этого не осознает.
Однако по мере того как наши переживания по поводу сказки углубляются, мы понимаем, что для счастья в браке необходимо, чтобы человек, чьи чувства прежде были неведомы ему самому, стали ему понятны. Сказка также сообщает, что именно женщина в конечном счете пробуждает в мужчине человечность, ведь людям свойственно испытывать страх, а не ведать страха бесчеловечно. Сказка дает понять в свойственной ей манере, что тот, кто переживает завершающие изменения, необходимые для достижения подлинной зрелости, должен отказаться от подавления[190].
СКАЗКИ О ЖЕНИХЕ-ЖИВОТНОМ
Гораздо более популярны и многочисленны сказки, которые не содержат никаких упоминаний о подавлении, связанном с отрицательным отношением к сексу, и попросту учат, что любовь подразумевает решительные изменения тех представлений о сексе, которых индивид придерживался ранее. Как всегда в волшебных историях, то, что должно произойти, описано весьма впечатляющим способом: чудовище превращается в красавца.
