Наше «время Босха» — 2023 - Андрей Ильич Фурсов
Расхваливая на все лады НМЛ, Шваб тут же говорит о том, что ковид усилит неравенство — социальное, экономическое, политическое, психологическое, в доступе к медицинским услугам. Роботизация ухудшит положение рабочих, сократится социально-экономическое пространство малого и среднего бизнеса и в то же время государства: швабовский мир — это мир всесилия корпораций. И в то же время мир существенно ухудшившегося качества жизни для основной массы населения. По сути, обердавосец возвращается к неомальтузи-анской концепции нулевого роста Римского клуба в новой версии: degrowth («нерост», «антирост», «рост вспять»); он с восторгом присоединяется к манифесту, подписанному в мае 2020 г. 1100 экспертами — сторонниками курса на «равенство в снижении качества экономики». Задача, считают они, создать экономику сниженного качества (downscaling economy). Шваб пишет, что такая экономика «приведёт нас к будущему, в котором мы можем жить лучше, довольствуясь меньшим» (where we can live better with less).
Поворот в сторону от экономического роста (growth) в сторону нероста (degrowth), похоже, превращается в мейнстрим. Журнал The Economist (11.12.2022) в статье «Как Запад разлюбил экономический рост» (How the West Fell out of Love with Economic Growth) сообщает, что ныне страны ОЭСР примерно в два раза меньше ориентированы на экономический рост, чем в 1980-е гг. Об этом свидетельствует проект Manifesto, разработчики которого собирают информацию о манифестах политических партий стран ОЭСР.
Проростовые настроения политических партий были сильны в 1960-е гг., снизились в 1970-е, поднялись почти на уровень 1960-х в 1980-е, а затем начали падать, причём резко — к 2021 г. Партийные манифесты, риторика и настроения отражают позицию господствующих групп, которые, как мы видим, решили максимально затормозить экономический рост. Средство и одновременно обоснование — зелёная повестка. И это при том, что многие меры по развитию зелёной экономики, например строительство ветроэлектростанций, не только не решают проблем энергообеспечения, но губят природу — леса.
21 января 2020 г. был опубликован официальный ответ правительства Шотландии (номер документа: F01/19/02646, дата получения: 26.11.2019, дата ответа: 16.01.202050) на запрос о количестве деревьев, срубленных для строительства береговых ветроэлектростанций в Шотландии, и площади, которую эти деревья занимали. В официальном ответе говорится, что начиная с 2000 г. деревья были вырублены на площади 6994 га. Общее количество вырубленных деревьев на январь 2020 г. — 13,9 млн. А сколько было вырублено в Европе в целом? Но сторонники зелёной повестки благостно рассказывают, что леса надо вырубать, если мы хотим спасти планету и жизнь на ней. А европарламентарии готовятся под этим предлогом запретить импорт кофе, шоколада и бумаги, если их производители документально не докажут, что деревья не вырубали. Вернёмся, однако, к рецептам Шваба, которые он от имени своих хозяев готов прописать человечеству.
В качестве примера жизни по низшему разряду Шваб приводит Патагонию — суровый край бедной страны Аргентины. «Патагонизация» — это удел периферии и полуперифе-рии большей части мира (на самом деле, получится гаитизация и сомализация). Для меньшей части — «японификация» (модель Японии в том виде, в котором она существует после страшного экономического удара конца 1990-х гг.). И то, и другое — регресс, деградация.
Весьма оригинальным образом Шваб разделывается с капитализмом, обосновывая курс на лишение среднего слоя собственности на вещественные факторы производства (читай: курс на уничтожение среднего слоя, т.е. малого и среднего бизнеса) необходимостью создания высшей, служащей всем людям формы капитализма — стейкхолдерского. На самом деле стейкхолдерский капитализм — это не просто не капитализм, а средство уничтожения капитализма, причём в интересах не трудящихся, как об этом мечтали Маркс и коммунисты, а узкой кучки миллиардеров. От акционера-дольщика (shareholder) стейкхолдер (stakeholder) отличается тем, что у него нет собственности, он — сторона участия, лицо, заинтересованное в том, чтобы данный бизнес функционировал; «вторичный участник огромного коммерческого проекта».
Шваб с его Всемирным экономическим форумом в Давосе — это одна линия демонтажа капитализма ультраглобалистами под видом его максимального расширения, распространения на всех жителей планеты: все — капиталисты, у которых на самом деле ничего нет, кроме участия, т.е. по усам текло, в рот не попало. Другую линию развивает созданный в декабре 2020 г. «Совет по инклюзивному капитализму с Ватиканом». Формальный глава — первый иезуит на папском престоле Франциск, координатор и фронтмен — Линн Форестер де Ротшильд, вдова скончавшегося в ноябре 2022 г. Эвелина Роберта де Ротшильда, владелица огромного состояния, а также частично журнала «Экономист», член Совета по международным отношениям, Королевского института международных отношений (КИМО) и многих других структур. Она близкая подруга X. Клинтон и Жислейн Максвелл (подельницы педофила и организатора педофильских оргий для верхушки власти и шоу-бизнеса Джеффри Эпштейна, которого убили в тюрьме как нежелательного свидетеля). Как говорится, скажи мне, кто твой друг…
Инклюзивисты подают свой «включающий капитализм» как такую социально-экономическую систему, которая работает якобы не на капитал, а на всё население планеты; все в мире становятся «включёнными капиталистами», при этом не имеющими собственности, причём не только частной, но и личной — всё только в пользовании: «у нас ничего нет, и мы счастливы». Цель — строительство справедливого инклюзивного общества (естественно, как положено: устойчивое развитие, зелёная повестка и т. д.). Лозунг: People, planet, principles of government, prosperity.
Всего структуры, стоящие за Советом, имеют капитализацию 2,1 трлн долл., совокупный доход — 10,5 трлн долл., в 163 странах на них работают 200 тыс. чел. Возглавляют Совет 27 стражей. Почему 27 и почему «стражи»?
В 2007 г. группа под руководством Джеймса Глаттфелдер-са в цюрихском Государственном технологическом институте ввела данные о 37 млн корпораций, их «дочках» и частных инвесторах в суперкомпьютер Orbis 2007. Было выявлено ядро — 43 060 корпораций; у него своё ядро — 1318 корпораций, контролирующих 20 % мирового дохода плюс владеющих акциями и контролирующих акции большинства крупнейших корпораций (ещё 60 % дохода). Внутри ядра — суперъядро — 147 корпораций, щупальца которых охватывают 1318.75 % из них — это банки. Они тесно связаны друг с другом и, по сути, составляют единое целое. Они контролируют 40 % мирового дохода и все основные СМИ. У 147 есть мозг — 27 корпораций, банков и фондов.
Их представители и есть 27 стражей. Это представители структур, многие из которых замешаны в неблаговидных, а то и просто грязных делах (смертоносные лекарства, ГМО). Ну а стражами эти работающие под командой де Ротшильд и в союзе с Ватиканом называются по простой причине: один из неафишируемых титулов Ротшильдов — «стражи казны Ватикана» (Guardians of the Vatican Treasure). Разумеется, и Франциск I, и де Ротшильд, и Шваб — горячие сторонники
