Лев Кривицкий - Эволюционизм. Том первый: История природы и общая теория эволюции
Однако в то время модернистские философские концепции, настаивавшие на легализации идеи эволюции на церковном уровне, одной из наиболее радикальных среди которых была концепция Тейяра, были отвергнуты католической церковью как еретические. Высшие круги церковной иерархии почувствовали угрозу со стороны попыток модернизации, способных расшатать незыблемое тысячелетиями здание религиозной догматики, вызвать внутренние дискуссии и как итог – новый протестантизм, раскол и катастрофу церковной организации. Католическая церковь предпочла сохранить канонизацию своей философской основы на принципах, сформированных Фомой Аквинским, его теории двойственной истины. Суть теории заключается в жёстком разделении истины на духовную, навечно зафиксированную в Священном писании, и материально обусловленную, открытие которой доступно развивающемуся научному познанию.
На модернистские поползновения, инициированные тейярдизмом, папа Пий XII в 1950 г. ответил циркулярным письмом под красноречивым названием «Некоторые неверные представления, которые подрывают основы католического учения». В этом письме говорилось, что верующие во Христа не должны придерживаться точек зрения, несовместимых с Библией, что некоторые учёные, работающие в сфере биологии, антропологии и истории (не называя фамилий!) преднамеренно нарушают церковные предписания и предостережения. Папа римский признавал, что составители Ветхого завета пользовались народными сказаниями, о чём можно судить по его тексту. Однако, по его мнению, они делали это с Божьей помощью, которая оберегала их от ошибок при выборе и вынесении суждения по каждому документу.
Вместе с тем именно католическая церковь под давлением обстоятельств оказалась наиболее способной к эволюции в сторону принятия основных положений теории эволюции. В октябре 1996 г. папа Иоанн Павел II объявил, что теория эволюции с точки зрения католического вероучения должна считаться приемлемой. Этот «решающий шаг» пока ещё ничего не изменил. Но он стал вехой на пути неизбежного поворота традиционных религий и связанного с ними креационизма к признанию истинности эволюционной теории и приданию креационизму форм, позволяющих сосуществовать с развивающимся научным мировоззрением. В этом отношении католическая церковь также прошла колоссальный путь эволюции от средневекового варварства, выразившегося в репрессиях инквизиции к выработке приспособительных идеологических механизмов, отражающих мировоззренческие ориентации людей в третьем тысячелетии нашей эры. Однако креационизм обречён и дальше отступать перед нарастающей мощью, объяснительной и убедительной силой научного мировоззрения, и признание «приемлемости» эволюционной теории, как и попытки сочетания креационизма «наверху» с эволюционизмом «внизу», свидетельствуют лишь о несостоятельности креационизма, его неконкурентоспособности по сравнению с системой научно-эволюционного мировоззрения.
В XV–XVII веках креационисты утверждали центральное положение Земли и преследовали учёных за распространение и развитие учения Коперника. В XX веке эпоха космических полётов заставила признать правоту научной астрономии и официально извиниться за репрессии инквизиции. С конца XIX века креационисты развернули «идеологическую борьбу» против эволюционного учения. В конце XX века пришлось проявить христианское смирение и признать приемлемость эволюционизма. Суть проблемы ведь вообще не сводится к признанию либо отрицанию отдельных положений каких-то теорий. Она заключается в принципиальной несовместимости мифологической и научно-эволюционной картины мира в целом. И кто хочет добиться их совмещения, вынужден грешить против логики и произвольно искажать добытые наукой факты (и, кстати, искажать и Священное писание) в своём неуёмном стремлении модернизировать древнее мировоззрение и приспособить его к фактам науки.
Вслед за католичеством англиканская церковь в Великобритании предприняла существенные шаги по урегулированию своих взаимоотношений с дарвинизмом и согласование своих догматов с теорией эволюции.
Дискуссии по поводу ограниченного признания либо полного отрицания эволюционизма оживились в последние годы и в кругах православных богословов, иерархов и священнослужителей. Полемизируя с греческим богословом Александром Каломиросом, утверждавшим неразделимость Святого Писания и эволюционного мышления, иеромонах Серафим в работе «Православный взгляд на эволюцию» утверждает (и совершенно справедливо!) неразделимость православия и креационизма. Он рассматривает эволюционизм как ложную философию, изобретённую на Западе в качестве реакции на католическо-протестанскую теологию. Эта философия лишь маскируется под науку (См.: В тени дарвинизма. Альтернативные теории эволюции в XX веке – СПб.: Финеда-пресс, 2003 – 248 с., с. 150–152).
Полемизируя, в свою очередь, с отцом Серафимом, диакон Андрей Кураев в работе «Может ли православный быть эволюционистом?» защищает тезис о совместимости православного мировоззрения как с креационизмом, так и с эволюционизмом. Теория эволюции не касается вопросов спасения, не осуждена соборами, не противоречит догматам, а лишь вызывает разногласия между различными отцами церкви. Кураев считает «научный» креационизм посторонним по отношению к православной традиции, а относящимся к протестанской традиции, чуждой православию (Там же, с. 152). Он полагает неотделимыми от библейской картины три основных тезиса: жизнь, как и весь мир, возникает постепенно; мир способен творчески откликаться на призывы Бога; без направляющего разума сама по себе эволюция мироздания ни к чему бы не привела (Там же, с. 151). Все эти три тезиса – не что иное, как типичный креационизм.
В целом между православными креационистами и псевдоэволюционистами различий не очень много. Они только разбивают «яйца» креационизма с разных концов. Вообще для современного православия свойственно застывание и оскудение философской мысли. Исключение составляет, пожалуй, только отец Александр Мень, в книгах которого очень глубоко вскрыта эволюция религиозных идей. Она рассматривается как прогрессивное развитие, вершиной которого является христианство в лице православия. Тем самым, в философию религиозного мышления допускается эволюционизм. Но если сама религия эволюционировала и прогрессивно развивалась, то почему не допустить подобную эволюцию в природе и человеческой истории?
В первое десятилетие XXI века экспансия креационизма в массовое сознание вновь имела определенный успех. Можно констатировать определенную цикличность в извечной конкуренции консервативно-традиционалистских и либерально-свободомыслящих идей при постепенном эволюционно подготовленном вытеснении первых и распространении последних. Относительный реванш креационистского фундаментализма был обусловлен дальнейшим ослаблением позиций синтетической теории эволюции, нарастанием кризиса биологического эволюционизма и очередным традиционалистским поворотом в массовом сознании (особенно в постсоветских странах).
Российский ученый Э. Колчинский приводит следующую сводку данных социологических исследований, свидетельствующую о распространенности креационистских и эволюционистских идей в массовом сознании граждан различных стран:
«Согласно опросам общественного мнения в США позиции фундаменталистов весьма прочны и около 57 % считают себя скорее креационистами (но категорически отвергают учение Ч. Дарвина только 30 %). Больше противников теории эволюции только в Турции – около 90 %. В Европе и Японии около 80 % принимают концепцию эволюции. Особенно сильны позиции теории естественного отбора в Англии и Франции, где более половины населения выступают убежденными сторонниками дарвинизма и только 10 % относят себя к его твердым противникам, а 12 % склоняются к идее «Разумного замысла». В России сторонников Дарвина и учения о «божественном» происхождении человека поровну – по 24 %. 35 % респондентов выступают за сохранение теории Дарвина в школьной программе. Оживление неокреационизма в США, Западной Европе и России авторы социологических опросов объясняют резким падением уровня школьного образования во всех странах» (Колчинский Э.И. От юбилея до юбилея: эволюционный синтез в социально-культурном и когнитивном пространстве за последние полвека – В кн.: Идея эволюции в биологии и культуре – М.: Канон, 2011 – 640 с., с. 32 – 33).
Неизвестно, насколько точны приведенные в этой сводке данные, но в целом они с известными погрешностями отражают расстановку сил на поле идеологического конфликта между традиционалистским и научным миропониманием. Распространению креационизма в массовом сознании способствует и отрыв науки от массовой аудитории, снижение уровня мобилизационной активности людей науки в отстаивании истинного знания. Специализированная неклассическая наука углубилась в изучение частных проблем и зачастую испытывает позитивистски мотивированное пренебрежение к мировоззренческим проблемам как некоей оторванной от решения конкретных задач метафизической проблематике.
