Наше «время Босха» — 2023 - Андрей Ильич Фурсов
«ЗАВТРА». А на один из форумов Греф привёл бородатого йога из Индии. Видимо, самое значимое разделение проходит теперь между теми, кто имеет «карту реальности», приближенную к действительности, и всеми остальными, которых погружают в лженауку, лжетеории и прочий бред.
А. ФУРСОВ. Мне что-то подсказывает, что йогнутый гуру, который окормлял (и окормляет?) Грефа, вполне тянет на агента британской разведки. Это вообще в английском стиле — использовать такие кадры.
«ЗАВТРА». Людей в чалме.
А. ФУРСОВ. Да-да. Кстати, роман Киплинга «Ким» (любимый роман Аллена Даллеса) посвящён как раз использованию в качестве разведчиков разного рода пандитов, садху, лам-путешественников. Они, в частности, обеспечивали британцев исчерпывающей картографической информацией о Северной Индии.
«ЗАВТРА». Русский мир теперь тоже оказался объектом этих манипуляций. Опасность цифрового закабаления очевидна. Что же делать дальше? Есть ли слабые места в этой системе? Похоже, что уже идёт процесс её деформации. Цифровые заправилы удержат равновесие?
А. ФУРСОВ. Шваб и Маллере в вышедшей в 2020 г. книге написали о двух вещах, которые могут ограничить обнуление, связываемое ими с зелёной экономикой и цифровизаци-ей (четвёртой производственной/промышленной революцией): это растущее сопротивление низов в ответ на блицкриг и пассивность части мировых элит в отношении планов экс-истов. И, добавлю от себя, трампизм, хотя пока это рыхлая, неоформленная идеология. Шваб опасается социального взрыва. Правильно опасается. Протесты против локдаунов и насильственной вакцинации (биоцифровизации) в Европе, Австралии, Америке есть, безусловно, тот самый рёв классов, над которыми готовы сомкнуться волны прогресса и который болезненно давит на ультраглобалистские уши.
По Швабу, если хотя бы одно крупное государство (читай: Россия, КНР, США) выйдет из проекта обнуления (reset), то он не состоится вовсе. Поэтому им так важно было свергнуть Трампа, спровоцировав криминальную волну чёрного фашизма BLM. Да и вся история с пандемией, от которой сегодня пытается частично откреститься ВОЗ, имеет сильный криминальный душок.
Вообще, нужно сказать, что любой новый строй по отношению к старому возникает как в значительной степени криминальная система. Фернан Бродель хорошо показал это в книге «Материальная цивилизация, экономика и капитализм, XV–XVIII века», описывая тогдашнюю Европу как социальный ад. Любая социальная система на её ранней стадии — максимально агрессивный и жестокий хищник, а часто просто людоед. Насколько цивилизуется позже тот или иной новый людоедский строй, зависит от сопротивления ему, от того, сколько у нового людоеда будет вырвано зубов. В Англии XVI–XVII вв., в отличие от Германии и Франции, сопротивление было слабое. Конечно, Великобритания стала гегемоном капиталистической системы, владычицей морей, однако жизнь её низов даже в начале XX в. была весьма тяжела — намного тяжелее и беспросветнее, чем жизнь французских и немецких низов. Сопротивление последних новым порядкам в XVII–XVIII вв. и даже в начале XIX в. было достаточно сильным, чтобы ослабить мировой потенциал Франции и затормозить формирование единого германского государства, однако жизнь низов в этих странах была легче, чем британцев. И неслучайно именно во Франции и Германии, соответственно Наполеон III и Бисмарк, реализовали так называемый государственный социализм. Именно их имели в виду Маркс и Энгельс, говоря, что подчас «реакция выполняет программу революции».
Иными словами, чем больше будет конструктивного сопротивления возникающему хищному строю, пусть хоть тридцать раз прогрессивному (прогресс — это всегда за чей-то счёт и на чьём-то горбу; к тому же, как говаривал Ежи Лец, если людоеды начинают пользоваться вилкой и ножом — это прогресс?), тем этот новый строй «будет мягше, а на вопросы смотреть ширше». Разумеется, насколько любой эксплуататорский строй может быть мягким. То, что строй, который Зубофф определила как НК, в потенции является зверским, сомнений не вызывает, и цифровизация будет одним из его орудий. Видимо, России нужно разрабатывать собственную цифровизацию, альтернативную глобалистской, поскольку изоляционизм — очень плохой ответ на глобализацию. Тот же Ежи Лец говорил: «В смутные времена не уходи в себя, там тебя легче всего найти».
«ЗАВТРА». Необходимо создавать контригру.
А. ФУРСОВ. Я бы выразился так: в руках Антихриста цифровизация становится антихристовой, но сама по себе она нейтральный процесс. Техника — штука нейтральная. Советская промышленность служила народу, капиталистическая — буржуинам, антисоветская — новым хозяевам, антисоветчикам криминально-коррупционного разлива.
Короче говоря, нельзя отдавать цифровизацию геополитическому и цивилизационному противнику, надо его бить его же оружием.
«ЗАВТРА». Как нельзя отдавать и европейскость?
А. ФУРСОВ. Да. Я не устану повторять: Россия не должна сдавать европейскость Западу. Русские, безусловно, европейцы, но другие, не западоиды. Запад был не единственной Европой: была античная Европа и ромейская (византийская), есть наша — русская, северо-восточная. Постзапад европейскость утратил. Традиционные европейские ценности сохраняются в РФ, однако, как и во всём сегодня в РФ, здесь много непоследовательности. В РФ провозглашается примат традиционных ценностей, а с экрана кривляются элгэбэ-тэшники, «Ельцин-центр» проводит недели «гордости» за них. В РФ есть несколько образовательных структур, которые получают гранты от Министерства просвещения, типа сетевого журнала «Мел», ряд рекомендаций которого родителям вполне подпадает под закон, запрещающий пропаганду ЛГБТ среди несовершеннолетних. Практика показывает: недостаточно иметь хороший закон, надо применять его по всей строгости, а с учётом того, что живём мы в условиях гибридной войны, — по законам военного времени и поведения в прифронтовой полосе. И, самое главное, не включаться в чужие проекты, в чужие игры. В них нет козырей и не только нельзя выиграть, но в них гарантировано поражение.
«ЗАВТРА». Вы имеете в виду какой-то конкретный проект?
А. ФУРСОВ. И конкретно, и в общем плане. Конкретно можно сказать о концепции, я бы даже сказал, об идеологической мантре, о заклинании — четвёртой производственной/ промышленной революции, провозглашённой Швабом в качестве панацеи, единственно возможного средства решения проблем человечества. Серьёзные эксперты разнесли эту схему, самой мягкой характеристикой был «миф». Суть критики сводится к следующему.
Первая промышленная революция (1780-1830-е годы; уголь, завод, телеграф) длилась 60 лет, обеспечив прирост ежегодной производительности труда в 2 %. Вторая промышленная революция (1870-1900-е; двигатель внутреннего сгорания, нефть, конвейер) длилась 40 лет — прирост производительности труда 2,3 %. Третья — самая короткая и слабая, конец которой в вялотекущем режиме мы наблюдаем, дала средний рост производительности труда менее 2 %. При этом показатели 2011–2019 гг. хуже
