Илья Рухленко - Что ответить дарвинисту? Часть II
И тем не менее, цитата № 2:
Оказалось, что в электрических органах на первый план вышли несколько определенных генов, сходных у всех исследованных видов; для этих генов единообразно изменился уровень экспрессии (повысился или понизился). Действительно, удивляет, что при резких различиях и самих электрических органов, и электроцитов всё же нашлись общие изменения, контролируемые общими генами – и те, и другие в достаточном числе. Эти гены вовлечены во все те метаболические пути, которые обслуживают параллельно возникшие свойства: суммацию возбуждения, дипольную сущность электроцитов, их крупные размеры и потерю сократительной способности.
И это несмотря на то, что, во-первых, электрические органы формировались независимо, а во-вторых, между некоторыми видами электрических рыб, которые исследовались в этой работе, согласно современным представлениям – не менее 200 млн. лет независимой эволюции, а между другими – 100 млн. лет эволюции (Gallant et al., 2014).
Цитата № 3:
Получается, что конвергентно возникшие сложные органы формировались за счет изменений в регуляции одних и тех же генов. Видимо, для построения сложной схемы, такой, как электрический орган, природа пользуется одними и теми же инструментами, в данном случае – генами.
Какая же всё-таки разумная у нас матушка природа! Прямо как мудрый генетик, занимающийся генной модификацией организмов. Наверное, пора начинать писать еще и слово «Природа» с большой буквы, как личное имя.[85]
В общем, с точки зрения дарвиновской теории эволюции, мы опять наблюдаем очередной «удивительный случай». Который в рамках теории непрерывного творения совершенно не удивителен, а наоборот, прямо предсказывается этой теорией независимое применение сходных «технических» (генетических) решений для создания функционально сходных органов.
И последний недавний пример. Выше я уже говорил о том, что генетические, анатомические и поведенческие особенности, обеспечивающие пение птиц и человеческую речь, оказались неожиданно сходными.[86] Но биологи продолжили исследования в этой области, и недавно выяснили, что даже на уровне экспрессии определенных генов – между разными группами певчих птиц имеется сходство. Несмотря на то, что согласно современным представлениям, способность к пению формировалась независимо в разных группах птиц. Более того, этот же набор специфических «певчих» генов, вовлеченный в организацию пения у птиц… опять оказался сходным с соответствующим набором генов, вовлеченных в организацию речи у людей (Pfenning et al., 2014). Причем экспрессия сходных генов обнаружилась в сходных отделах мозга (птиц и людей).
И это несмотря на то, что между птицами и людьми, согласно современным представлениям, никак не меньше 250 млн. лет совершенно независимой эволюции, от разных групп (очень древних) рептилий, которые явно не отличались речевым изобилием. Да что там говорить, даже у обезьян экспрессия соответствующих «генов речи» ничем не выделяется. А вот у людей и птиц – выделяется. То есть люди в этом отношении находятся генетически ближе к певчим птицам, чем к обезьянам.
В общем, в этом вопросе всё настолько ясно, что еще какие-нибудь комментарии, думаю, уже не требуются. Итак, многочисленные установленные факты использования одних и тех же «технических» (генетических) «наработок» в совершенно разных биологических таксонах – дают теории непрерывного творения решающее преимущество над теорией дарвиновской эволюции в полноте объяснений всего комплекса имеющихся биологических фактов.
Единственное, что еще следует отметить, так это то, что соответствующие (сходные) генетические комплексы практически всегда оказываются именно сходными, но не идентичными. Например, соответствующие гены – лишь сходны («гомологичны»), но не идентичны. Причем гены (часто) сходны тем меньше, чем дальше организмы находятся друг от друга на «эволюционном древе». Всё это можно интерпретировать точно так же, как это делается в рамках дарвиновской теории – что «непрерывное творение организмов» было растянуто на очень значительное (геологическое) время. Поэтому соответствующие гены уже успели измениться (под потоком нейтральных мутаций) настолько, насколько это было вообще возможно (чтобы возложенная на них функция еще могла выполняться).
Или можно предположить, что именно сходство, но не идентичность «технического решения» в разных биологических таксонах была заложена изначально. Подобно тому, как в автомобилях разных марок используются аналогичные, но не идентичные детали. Или сходные, но не идентичные технологии и технические решения. Такое предположение тоже вполне допустимо в рамках теории непрерывного творения. А вот в рамках дарвиновской теории эволюции, даже сходство (особенно множественное) генетических механизмов между очень удаленными таксонами – уже не имеет объяснений. Во всяком случае, выглядит очень странно.
3. Примерно так же обстоят дела и с биогеографическими фактами. Согласно дарвиновской теории эволюции, любой биологический таксон должен был произойти от какого-то общего предка. И поскольку этот «общий предок», в свою очередь, должен был обитать в каком-то конкретном регионе Земли, то и все линии его эволюционных потомков тоже должны быть приурочены примерно к этому же региону. Конечно, с поправками на «подвижность» этого биологического таксона, на прошедшее геологическое время, и еще на знаменитый «дрейф континентов», то есть на постепенное перемещение материков (за сотни миллионов лет).
В целом, биологические таксоны, действительно, обычно приурочены к определенным географическим регионам. Что используется верующими дарвинистами в качестве одного из «доказательств эволюции». Однако при этом дарвинисты «забывают» упомянуть о многочисленных исключениях из этого правила. И таких «исключений» в биогеографии никак не меньше, чем озвученных выше «филогенетических конфликтов» в генетике. А скорее, даже намного больше. Только в биогеографии подобные факты предпочитают называть не «филогенетическими конфликтами», а «биогеографическими загадками».
Итак «биогеографическая загадка» – это такой факт, в котором какой-нибудь отдельный биологический таксон (или таксоны) географически оказываются совсем не там, где это ожидается в рамках прогнозов теории эволюции. Нередко такие противоречия можно снять с помощью знаменитой концепции дрейфа континентов. Но при этом забывается, что у самой концепции дрейфа континентов дела обстоят тоже неважно. Эта теория всё время критикуется целым рядом специалистов-геологов за то, что многие геологические факты никак не хотят укладываться в эту теорию (см., например, Жирнов, 2011; Красилов, 2009; Антонов, 2007 (а, б); Караулов, 2005; Фролов, 2004; Udintsev, 1996; Белоусов, 1973 и др.). Причем критика этой концепции идет настолько резкая, что доходит до характеристик «мыльный пузырь» (Красилов, 2009) или даже до «эпидемии в геологии» (Караулов, 2005).[87]
Но и без учета этих геологических «разборок», число биогеографических загадок всё равно продолжает впечатлять. То есть, даже если верить в блуждания материков по древним океанам, принимая все воображаемые сценарии этого дрейфа за чистую монету, то и в этом случае, всё равно остаются многочисленные биогеографические загадки. Их так много, что я специально сейчас не озвучиваю конкретные примеры. Думаю сделать это в отдельной книге, где посвящу подобным «загадкам» специальный раздел. Сейчас же просто скажу, что в некоторых случаях, если следовать биогеографическим фактам, континенты придётся отправить в (воображаемое) путешествие по древним океанам… в обратную сторону от той, которую предписывает нам теория дрейфа континентов. Или даже пустить эти континенты выписывать зигзаги по древним океанам. Особенно в этом деле потрясает Индия. Чтобы объяснить некоторые недавно открывшиеся биогеографические факты (и совместить их с более ранними данными), необходимо эту Индию отправить в кругосветное путешествие, с остановками: в Австралии, на Мадагаскаре, в Юго-Восточной Азии, в северной Европе (!) и в Центральной и Южной Америке.
