Илья Рухленко - Что ответить дарвинисту? Часть II
Именно такой сценарий внезапного появления новых таксонов является (еще раз) самым распространенным в палеонтологии. То есть, имеется множество разных биологических таксонов – не обязательно современных, но с вполне узнаваемыми (характерными) признаками и чертами, которые были свойственны этим группам организмов. Эти биологические группы внезапно появляются (в палеонтологической летописи), существуют какое-то время без существенных изменений (а то и вообще без всяких изменений), а потом вымирают (постепенно и незаметно, или же резко и массово).
Понятно, что эти (разные) линии организмов, если начать их сравнивать друг с другом, будут демонстрировать большую или меньшую степень близости. Это просто неизбежное следствие, которое вытекает из сравнения любых объектов с любыми объектами. Какие-то объекты неизбежно окажутся более похожими друг на друга, чем другие. Например, если мы начнем сравнивать автобусы, троллейбусы, трактора, легковые автомобили, мотоциклы и мотороллеры, то неизбежно придем к выводу, что морфологически, троллейбусы и автобусы ближе друг к другу (а мотоциклы и мотороллеры между собой), по сравнению, например, с тракторами. И вот на степени такого сходства, энтузиасты дарвиновской теории пытаются соединить похожие биологические таксоны пунктирными (воображаемыми) линиями эволюционного родства. По принципу:
– А от кого бы мог произойти этот биологический таксон, если бы дарвиновская эволюция была правдой?
Что из этого получается, я уже писал выше. Повторюсь еще раз. Такое «художественное пририсовывание» эволюционных предков и потомков – по степени спекулятивности ничуть не лучше, чем объединение вышеупомянутых мной куниц, кустарниковых собак и медведей в одну эволюционную цепочку (см. выше).[79]
Однажды, в качестве одного из свидетельств эволюции, мне привели следующие биологические группы из разных геологических эпох:
…Bunodidae и Pseudoniscidae (оба из силура) – сегменты опистосомы соединены свободно. Bellinuridae (средний девон – верхний карбон) – сегменты соединены плотно, но в единый щит ещё не срастаются. Paleolimulidae (карбон – пермь) – сегменты срастаются за исключением последнего, аксис опистосомы имеет отчётливую кольчатость. Limulidae (триас – ныне) – все сегменты опистосомы слиты, кольчатость аксиса видна слабо.
Здесь речь идет о разных группах мечехвостов (начиная с самых древних), которые последовательно сменяли друг друга в ископаемых отложениях. Очевидно, что в данном случае, при желании, можно провести воображаемые линии от предков к потомкам, причем в этой (воображаемо-эволюционной) цепочке будут прослеживаться определенные эволюционные тенденции – например, от свободного соединения сегментов до их полного слияния.
Но ведь точно так же можно провести «предково-потомковые» линии и в цепочке «куница – кустарниковая собака – медведь». И в этой цепочке тоже были бы ясно видны «эволюционные тенденции». Например, в сторону постепенного увеличения размеров тела. Или постепенного уменьшения длины хвоста…
Так переходили ли на самом деле Bunodidae в Bellinuridae (a после этого в Paleolimulidae, и затем в Limulidae)?
Или же это были просто разные группы мечехвостов, каждая из которых имела свои характерные черты. Причем эти характерные признаки были пронесены (каждой из этих групп мечехвостов) через всё время их существования?
Определенной подсказкой, которая могла бы помочь ответить на данный вопрос (конкретно в этом случае), возможно, является тот факт, что представители последней озвученной группы (Limulidae) – практически не изменились со времен триаса вплоть до наших дней (около 200 млн. лет). Поэтому современные мечехвосты являются одним из самых известных сегодня примеров «живых ископаемых».[80]
Возникает вопрос – а чего это мечехвосты, постепенно изменявшиеся (в нашем воображении) с силура по триас (примерно 200 млн. лет), после этого вдруг решили вообще перестать изменяться (тоже примерно 200 млн. лет)?
Может быть потому, что на самом деле, это была не постепенная эволюция (ранних групп мечехвостов в более поздние). А это были просто разные группы мечехвостов, каждая со своими характерными признаками. Которые существовали определенное время (сохраняя свои признаки), а потом исчезали.
Интересно, сегодня вообще есть кто-нибудь на Земле, кто сможет дать твердый ответ, как же здесь обстояло дело на самом деле?[81]
Только в некоторых, редких случаях палеонтология всё-таки находит ряды постепенных изменений организмов, более подробные, чем «куница-собака-медведь». В этих случаях появление биологических таксонов уже не кажется внезапным, а выглядит именно постепенным изменением одного таксона в другой. То есть, именно так, как это и должно было бы выглядеть, если бы дарвиновская эволюция была правдой.
Однако установленные случаи таких (подробных) рядов форм, постепенно переходящих друг в друга, являются весьма редкими. А сами изменяющиеся таксоны при этом весьма мелкие (обычно не выходят за пределы биологических родов). Поэтому возникает вопрос – а точно ли это эволюция? Или же здесь мы наблюдаем просто случайный «дрейф и блуждание» каких-нибудь легко изменяемых признаков внутри диапазона тех значений, которые были характерны для созданного (базового) таксона уже изначально? Если это так, то подобная «эволюция» должна заканчиваться примерно там же, где и начиналась.
Ну а в большинстве случаев мы наблюдаем эволюцию именно по сценарию внезапного появления новых таксонов. Причем чем крупнее ранг новых таксонов, тем «внезапней» их появление, и тем труднее подобрать им каких-нибудь «эволюционных предков», которые выглядели бы достаточно убедительно для того, чтобы против них не протестовала хотя бы некоторая часть специалистов по этому таксону.
Если какой-нибудь дарвинист воспротивится подобному сценарию эволюции, и начнет говорить, что про «внезапный характер появления новых таксонов» – Вы сами всё придумали, то в этом случае просто давите его авторитетом Стивена Гулда и Нильса Элдриджа. Эти палеонтологи в своё время как раз и подчеркнули именно «внезапный» характер эволюции. И даже предложили специальную «теорию прерывистого равновесия», которая была призвана объяснить, почему же новые биологические таксоны обычно появляются в палеонтологической летописи столь внезапно.[82] В рамках данной теории они постулировали, что виды изменяются не равномерно, а скачкообразно. То есть, долгое время биологический вид существует в «стационарном состоянии», почти не изменяясь. А вот изменяется биологический вид бурно – быстро эволюционирует за очень короткий (по геологическим меркам) период времени. Что и создаёт ощущение творения (внезапного появления) нового таксона. Из-за того, что за столь короткий период эволюционных изменений соответствующие переходные формы просто не успевают отложиться среди ископаемых останков в подавляющем большинстве случаев.
Поскольку научный авторитет Гулда и Элдриджа достаточно высок, я думаю, Вам без труда удастся задавить этим авторитетом дарвиниста, заставив его признать внезапный характер появления новых биологических таксонов в большинстве случае.
Понятно, что «теория прерывистого равновесия» и «теория непрерывного творения» являются, по сути, близнецами-братьями. Только теория непрерывного творения полагает, что появление нового таксона в палеонтологической летописи выглядит таким похожим на творение именно потому, что это событие и было творением на самом деле.
Итак (еще раз), столь распространенное в палеонтологии появление нового таксона по «внезапному сценарию» вписывается в концепцию непрерывного творения просто идеально.
С другой стороны, следует признать, что даже очень постепенная эволюция биологического таксона, тем не менее, тоже не будет противоречить теории непрерывного творения. Ведь мы не знаем характер той разумной силы, которая творила разные таксоны. Соответственно, не можем делать и предположения о том, с какой скоростью (и каким способом) эта сила должна была работать. Данное обстоятельство, в общем-то, не слишком красит нашу теорию непрерывного творения. Потому что делает её трудно проверяемой. Практически, эта теория является столь же «всеобъясняющей», как и дарвиновская теория эволюции, которая, как известно, может объяснить задним числом вообще что угодно.
