Илья Рухленко - Что ответить дарвинисту? Часть II
Если мы поверим той истории, которую нам рассказал про природу дедушка Дарвин, то сразу вспомним о «напряженной борьбе за существование», в которой вынуждены участвовать все живые существа Земли. В том числе, и обсуждаемые паразитические осы D. alloeum. Мы вспомним (из рассказов дедушки Дарвина), что численность паразитических ос сдерживается, в основном, дефицитом доступных ресурсов. Например, дефицитом пищевых ресурсов для их потомства. То есть, численность наездников, по Дарвину, должна сдерживаться (в том числе) нехваткой личинок плодовых мух, которых можно найти и вонзить в них свой яйцеклад… В таких условиях Естественный Отбор должен был направить эволюцию паразитических наездников по пути самого эффективного освоения всех доступных пищевых ресурсов… И вот получается, что наш неисповедимый Естественный Отбор трудился-трудился над этой проблемой (многие тысячи лет) и в конце концов «выдал результат» – сегодняшние паразитические осы (эти «продукты миллионов лет эволюции») самым наглым образом игнорируют значительную часть доступных им пищевых ресурсов. И даже не так! Осы не просто игнорируют пищевые ресурсы… а они их активно избегают! В прямом смысле слова – воротят нос.
Как говорится, «вот тебе, бабушка, и Юрьев день» (С).
Что это за такое «приспособление» выработалось у паразитических наездников в ходе «беспощадной эволюции» (постоянно голодных ос, испытывающих хроническую нехватку ресурсов)? Почему Естественный Отбор не проследил за тем, чтобы наездникам были намертво проставлены (в генотипе) метки привлекательности не только к запаху одного родного фрукта, но и ко всем остальным запахам, указывающим на возможное присутствие нужных личинок? Что, неужели у Естественного Отбора генетические метки привлекательности запахов закончились? Но почему?
Почему, например, нам, людям, нравится очень много самых разных запахов? В том числе, нравится огромное число ароматов, которые совершенно не нужны нам для выживания. В первую очередь, нам нравится запах разных сложных эфиров (и других веществ), которые ощущаются в виде так называемых цветочных ароматов. Почему нам вообще нравятся цветочные ароматы? Разве мы питаемся цветами? Или выводим в них своих личинок?
Неисповедимому Естественному Отбору зачем-то понадобилось снабдить нас (людей) целой кучей «меток привлекательности» на самые разные запахи, в том числе, совершенно для нас бесполезные. И это настолько для нас важно, что мировая парфюмерная промышленность процветает… А вот разным линиям паразитических наездников Естественный Отбор и не подумал поставить «метки привлекательности» даже на жизненно важные для них запахи! Более того, неисповедимый Естественный Отбор вместо «меток привлекательности», наоборот, поставил на эти запахи метки непривлекательности. Это что еще за такой удивительный «механизм выживания» отчубучил Естественный Отбор для бедных наездников? И не только для них. Выше я уже говорил, что и жертвы этих наездников, плодовые мухи R. pomonella – сами ведут себя точно таким же образом. Если их привлекает запах яблонь, то эти привереды начинают воротить нос от боярышника (который подходит для них просто идеально). А если их привлекает запах боярышника, тогда они начинают воротить нос от яблок (которые тоже для них вполне подходят). Получается, что и плодовые мухи, и их паразиты весьма привередливы к собственным пищевым ресурсам, несмотря на постулируемую «напряженную борьбу за выживание».
Интересно, что столь же непонятную привередливость в питании демонстрируют не только плодовые мухи и паразитирующие на них осы, но вроде бы, еще и некоторые насекомые-опылители (см. напр., Hopkins & Rausher, 2012).
Это примерно всё равно, как если бы по лесу бегали две полуголодные собаки, и одна собака изо всех сил разыскивала бы колбасу, но при этом с отвращением отскакивала от валяющегося под ногами шашлыка. А другая собака искала бы исключительно шашлык, при этом воротя нос от колбасы. Поневоле возникает предположение, что либо эти две собаки вовсе не такие полуголодные, как нам кажется, и никакой «напряженной борьбы за выживание» здесь, на самом деле, нет. Или же такое странное «приспособление» возникло каким-то другим способом, но только не путем «эволюции более приспособленных».
Хочется заявить, что этот потрясающий феномен вообще опровергает идею эволюции по механизму естественного отбора (в ходе напряженной борьбы за существование). Поскольку явно не лезет ни в какие ворота этой концепции. Но погодите радоваться. Сейчас опять (как всегда) набежит целая куча глубоко верующих дарвинистов, и задним числом опять придумает какую-нибудь (очередную) ad-hoc гипотезу, которая «объяснит» нам, что когда паразитические наездники в буквальном смысле воротят нос от еды (для своих личинок), то это, на самом деле, не только вредно, но еще и полезно (по такой-то или такой-то причине).
Поэтому я сейчас озвучил этот «феномен привередливости» только для того, чтобы у верующих дарвинистов появилась новая пища для фантазирования, и еще для того, чтобы снова высветить поразительную неисповедимость путей Естественного Отбора. Как видите, я опять начал писать имя этого неисповедимого товарища с большой буквы.
Ну а теперь давайте, наконец, отвлечёмся от тех эволюционных сказок, которые нам рассказали доктора биологических наук Александр Марков и Михаил Гельфанд, эти храбрые борцы с лженаукой и (одновременно) продолжатели сомнительных традиций Геккеля по подрисовыванию недостающих эволюционных деталей и подробностей.
И попытаемся разобраться спокойно, что же там на самом деле случилось с яблоневыми мухами.
Первое, что здесь следует отметить, что виды группы Rhagoletis pomonella – это виды, внешне (морфологически) очень похожие друг на друга. Такие виды в биологии называются видами-близнецами. Более того, у видов группы pomonella еще и кариотип сходен (хромосомы морфологически схожи).
Это первое и самое главное обстоятельство, на которое Вам следует обратить внимание, если Вы собрались спорить с верующим дарвинистом, который «размахивает» перед Вами этими мухами, как рево-/эволюционным знаменем. Я надеюсь, Вы еще не забыли, какой вопрос я советовал задавать верующим дарвинистам, чтобы надежно осаждать их рево-/ эволюционный пыл? Вот этот вопрос еще раз:
– Уважаемый (дарвинист), не могли бы Вы привести хотя бы несколько строго установленных примеров эволюционных изменений (под действием именно естественного или полового отборов) какого-либо морфологического признака, который в результате этих эволюционных изменений вышел бы за границы изменчивости данного признака, ранее зарегистрированных для данного вида?
Из этого вопроса видно, что мухи группы Rhagoletis pomonella вряд ли попадут в строго установленный пример эволюционных морфологических изменений. Просто потому, что они с трудом различаются именно морфологически. Даже на уровне разных видов. А уж на уровне разных пищевых рас (внутри биологического вида Rhagoletis pomonella) морфологические отличия настолько мелкие, что их сможет увидеть разве что очень придирчивый специалист по этим мухам, который всю жизнь занимался их изучением. Это примерно всё равно, как если бы сама плодовая муха попыталась найти различия между европейцами и азиатами. Поэтому, если в ответ на Вашу просьбу привести установленный пример эволюционных морфологических изменений, верующий дарвинист решит озвучить именно «эволюцию яблонных мух», то можете смело высказывать дарвинисту всё, что думаете о его примере, и посылать этого дарвиниста… куда-нибудь за следующим примером «наблюдаемой эволюции».
В связи с большой морфологической близостью видов группы pomonella, их таксономический статус долгое время был предметом дискуссии специалистов, и более-менее «устаканился» только во второй половине 20 века, после подробной работы, посвященной именно роду Rhagoletis в Северной Америке (Bush, 1966). Поскольку эта работа имеет фундаментальный характер в данной области, приведу оттуда прямую цитату (Bush, 1966:455):
ГРУППА ВИДОВ POMONELLA
Отличительной чертой этой группы является близкое морфологические подобие между разными видами в противоположность их разным пищевым требованиям. R. pomonella, яблоневая муха, возможно, наиболее известный член группы и один из наиболее экономически важных видов Rhagoletis в Северной Америке. В 1867 году Бенджамин Волш описал Trypeta pomonella на экземплярах с боярышника в Иллинойсе и с яблок в Лонг Айленде, Нью Йорк. Вскоре последовала реализация pomonella в качестве серьезного вредителя яблок в северо-восточных США, особенно в долине реки Гудзон. Именно из этого региона, как думается, популяция, поражающая яблоки, распространилась по восточным США и Канаде (см. Illingworth, 1912, и O'Kane, 1914). С тех пор, pomonella-подобные Rhagoletis были описаны на голубике, чернике, ягодах кизила, снежноягоднике и некоторых других фруктах.
