Камиль Фламмарион - Дома с привидениями
свет на природу этих загадочных явлений или, по крайней мере, способствовать появлению весьма обоснованной теории на сей счет.
Но я вовсе не пытаюсь строить какие-либо теории, я просто излагаю факты и предоставляю каждому право по-своему судить о них. Я могу лишь только утверждать, что факты эти истинны, однако я ведать не ведаю, какие причины породили сами эти явления, ибо, несмотря на тщательнейшие поиски в доме, я так никогда ничего и не смог обнаружить.
Нас с женой посещали разные мысли, причем в их числе те, что могут в первую очередь прийти в голову и любому другому человеку. Да, прежде всего я подумал, что все это смахивает на дурную шутку. Но если над нами действительно кто-то вздумал подшутить, тогда немедленно напрашивается вывод, что сей неведомый шутник был самым ловким шутником на свете, ибо он смог проникнуть в дом таким образом, что никто из нас ничего не заметил. К тому же сей невероятный проныра и пролаза обладал поразительным терпением, ибо он, изводя нас, изнурял и себя тяжким трудом и бессонницей в течение довольно долгого времени. И все это для того, чтобы сделать нас жертвами розыгрыша? Что-то уж очень неправдоподобно… Если даже забыть о том, что подобные явления случались и до нашего приезда, то кем же надо быть, чтобы не давать самому себе ни сна ни покоя в течение целого года, да еще и в любое время дня и ночи? И все только для того, чтобы немного попугать нас, издавая странные звуки?
Конечно, можно было бы свалить всю вину на крыс. Разумеется, я вовсе не склонен отрицать тот факт, что эти грызуны обладают "выдающимися способностями в деле производства ночных шумов", но обвинять крыс в том, что они могут топать, как люди, и с металлическим грохотом валиться на пол, было бы чистым безумием.
Всякому, кто попытается найти разумное объяснение изложенным мною фактам, следует учесть и то, что собаки вели себя в нашем доме довольно странно. Я всегда любил собак, и в то время у меня жили два превосходных чистокровных терьера, которые отличались отчаянной смелостью, были хорошими сторожами
и заклятыми врагами всякой нечисти. Они всегда были готовы постоять за себя, за своего хозяина и за его добро, а потому без стеснения подавали голос при малейшем подозрительном шорохе. Однажды мои верные песики грозно зарычали. Было это среди зимы, а зима в тот год выдалась суровой. Как говорили, в округе шаталось много всякого подозрительного сброда, и некоторые дома подвергались разграблению. И в тот приснопамятный вечер какие-то злоумышленники вознамерились ограбить и смиренного служителя Господа, не убоявшись гнева Господня. Но мои дорогие собачки дружно подняли тревогу. Я проснулся от их грозного рычания и звонкого, заливистого лая и подоспел к окну как раз в ту минуту, когда внизу из кустов вдруг вынырнула какая-то темная фигура. Я осыпал вора градом упреков, да еще и подкрепил свои увещевания парой выстрелов из пистолета, что подвигло его к правильному решению, то есть к бегству. Я рассказываю об этом случае только для того, чтобы подчеркнуть огромную разницу, отмеченную мной между поведением собак при стычке с настоящим вором и их поведением в те дни и часы, когда невидимка стучал в стены и бродил по коридору.
Дело-то все в том, что мои отважные и очень чуткие терьеры никогда не подавали голоса, когда у нас в доме творились всякие чудеса. Быть может, они не слышали загадочных звуков? Или видели что-то, чего не могли видеть мы? В любом случае могу сказать лишь следующее: всякий раз, когда я искал источник загадочных звуков, я находил моих терьеров в самом дальнем углу, где они сидели, подрагивая и жалобно повизгивая. Видимо, проявления неведомых сил пугали их гораздо больше, чем нас, людей. Если бы мы им позволили, они тотчас бы бросились в нашу спальню и забились бы под кровать, ища у нас защиты и спасения.
Мы провели с женой в графстве С… целый год, и в течение всего этого времени нас преследовал неведомый дух. По истечении этого срока я получил место в Другой части Англии и покинул это селение, должен сознаться, без сожаления, так как тем самым нашим злоключениям был положен конец, но в глубине души я был страшно разочарован и раздосадован тем, что так и не нашел разгадку тайны".
Надеюсь, факт присутствия священника в сем доме ни у кого не вызывает сомнений, точно так же, как а случае с замком в Кальвадосе.
А вот еще один пример, который можно поставить в один ряд с историей, только что рассказанной в письме английского пастора.
Мой друг, доктор Дарье, получил письмо с приложением нижеприводимых фактов в 1895 году и опубликовал его в том же году в "Анналах…". Должен сказать, что автор этого письма отличается поразительной наблюдательностью и потрясающей точностью описаний, а это делает его сообщение очень ценным с научной точки зрения.
"Более двадцати лет я хранил в тайне от всех очень странные факты, которые сейчас постараюсь изложить с максимальной точностью.
Итак, в начале 1867 года я вступил в должность учителя начальной школы в городке Лабастид-Поме в департаменте Верхняя Гаронна. Мне тогда было двадцать лет. Поселили меня в старом доме священника, стоявшем всего в 40 метрах от церкви и предоставленном в мое полное распоряжение. Как утверждали местные жители, домик этот еще в 1865 году находя '"я в ужасном состоянии, но в 1866 году был основательно отремонтирован, чтобы служить жилищем школьному учителю. К моему приезду дом был приведен в полный порядок. Потолки в помещениях первого этажа были слишком низки, чтобы там можно было жить, так что я использовал их в качестве погреба и дровяного сарая. С первого этажа на второй вела красивая, широкая, отделанная дубом лестница, и рядом с ней внизу располагались две двери: одна выходила на улицу, вторая- в коридор первого этажа (кстати, другого выхода и то не было). В доме имелись еще и чердачные помещения, но я ими никогда не пользовался.
Сам я обосновался на втором этаже вместе с братом Виталем, ставшим ныне преподавателе. — математики в лицее в Бельфоре, и моей сестрой Франсуазой. В нашем распоряжении были четыре очень просторные комнаты, одна из которых служила нам одновременно кухней и столовой, а три другие — спальнями.
Школа располагалась по соседству с бывшим домом священника, она буквально примыкала к нему. Это было совсем новое здание, возведенное в 1865 году. Обычно мы довольно рано ложились спать, часов около девяти, и вставали в шесть. Перед тем как лечь в постель, я обходил дом и тщательно запирал все окна и двери, в том числе и ту, через которую с первого этажа можно было попасть на лестницу, ведущую на второй.
Должен сообщить, что мы не держали ни собаки, ни кошки, ни певчих птичек в клетках. Так как в доме совсем недавно произвели ремонт, то и крыс с мышами в нем не было. Не могли к нам проникнуть и никакие животные, принадлежавшие соседям, так как в доме не было ни одной дырки, через которую они могли бы пролезть.
Прежде чем приступить к описанию таинственных явлений, имевших место в бывшем доме священника, я хотел бы еще добавить, что в нашем семействе никто не страдал умопомешательством, никто не болел никакими душевными болезнями. Кстати, я сообщаю свое полное имя и мой нынешний адрес для того, чтобы вы могли, если пожелаете, навести справки относительно состояния моего рассудка.
Итак, однажды в апреле 1867 года посреди ночи я был разбужен какими-то донельзя странными звуками: как будто кто-то резко, отрывисто и довольно сильно колотил палкой по столу, стоявшему на кухне, причем удары отличались друг от друга тоном, как будто били то серединой, то концом палки. Я прислушался… Звуки явно доносились из кухни… Бум! Бум! Бум!
Затем на несколько секунд воцарилась тишина. Бах! Бах! Бах!
Странное дело, но я в тот момент ничуть не испугался. В мгновение ока я зажег свечу, вскочил с постели, пролетел по комнате и коридору и осторожно приоткрыл дверь в кухню. Войдя в эту комнату, я не обнаружил ничего, что могло бы пролить свет на источник загадочных звуков. Кстати, в тот момент в доме вновь
воцарилась полная тишина. Я вышел из кухни и на всякий случай спустился вниз проверить, не мог ли кто проникнуть в дом. Но обе двери на первом этаже были заперты на ключ, замки все оказались в полном порядке. — Нет, ни один человек не мог ни войти в дом, ни выйти из него… Ну не мог же таинственный посетитель, кто бы он ни был, выйти наружу таким образом, чтобы двери оказались заперты изнутри, да еще и ключи бы торчали в замках, как я их оставил вечером!
Но ведь не приснились же мне эти странные звуки, в самом деле!
Я поднялся на второй этаж и вновь отправился на кухню. Но напрасно я открывал одну за другой все дверцы в буфете, напрасно выдвигал все ящики в шкафчиках, напрасно залез в камин и при свете свечи осматривал каминную трубу. В буфете и шкафчиках не было ничего, кроме посуды и белья, а в каминной трубе на своем месте лежали куски черепицы, положенные таким образом, чтобы не давать дождю заливать огонь и в то же время пропускать дым.
