Камиль Фламмарион - Дома с привидениями
Я осмотрел дом от подвала до чердака, проверил все замки и запоры, щеколды и задвижки. Все было в полном порядке… Мне ничего иного не оставалось, как вернуться в спальню, снова лечь в постель и забыть о пережитых треволнениях. Но не так-то это было просто сделать! Ведь мы с женой проснулись оба одновременно! Не могли же мы вместе стать жертвами галлюцинации! Да и звук был такой ясный, четкий, громкий, он столь властно вторгся в наши сновидения и прогнал их, что сомневаться в его реальности не приходилось.
Мы обменялись с женой мнениями и пришли к выводу, что более всего сей звук был похож на грохот, с коим металлические прутья или палки падают на каменный пол. Да, подобные звуки мог издавать только металл, в этом мы были твердо убеждены. К тому же он не был коротким, отрывистым и, казалось, шел не из какого-то определенного места, а длился долго, словно его разносило по всему дому гулкое эхо.
Я столь подробно описываю этот звук потому, что "знакомство" с ним не ограничилось той памятной ночью с субботы на воскресенье.
Как только я вернулся к себе в спальню, мы с женой принялись обсуждать ночное происшествие, и нам одновременно пришла в голову мысль, что следовал бы спросить у нашей помощницы, слышала ли она какие-либо необычные звуки или. нет. Но так как она на подавала никаких признаков испуга и тревоги, мы сочли, что приличнее будет дождаться утра и тогда уж расспросить ее обо всем.
Предутренние часы прошли спокойно, и за завтраком мы смогли удовлетворить (всего лишь отчасти) наше любопытство. Да, наша помощница тоже была внезапно разбужена какими-то странными звуками и долгое время потом провела без сна, испытывая страшное беспокойство и волнение, а затем заснула вновь, однако судя по поведению уроженки этих мест, ночное происшествие не было для нее чем-то уж очень неожиданным.
— О, мне говорили, что здесь такое случается, но я лично ничего подобного еще не слышала, и у меня нет ни малейшего желания услышать "это" вновь.
О чем ей говорили? Кто говорил? Что случается в^ доме священника? Мы забросали нашу помощницу вопросами, но практически ничего не добились, так как она явно не желала говорить более того, что уже сказала. "Все это нам просто показалось!" — вот и все, что она могла (или хотела) сказать. Однако на одном она настаивала твердо: каждый день она вечером будет отправляться к себе, чтобы прибрать у себя дома и присмотреть за детьми. Да, она была согласна оказывать нам услуги днем, но ночевать она намеревалась впредь только у себя дома. Нам ничего не оставалось, как согласиться, и на следующую ночь мы остались, с женой в большом доме одни-одинешеньки, во влаги неведомых сил, однако ничего страшного в ту ночь не произошло.
В воскресенье я впервые исполнил свой священнический долг перед Господом и паствой в местной церкви. Я впервые увидел собравшихся на воскресную проповедь прихожан. Я не без удовольствия взирал на собрание притихших, внимательных и весьма достойных граждан, не отмеченных, быть может, печатью особого ума, но вполне приличных и даже вызывавших симпатию. Нет, я решительно не мог себе представить, чтобы кому-то из этих положительных, живущих в достатке крестьян, чьи лица были обращены к кюре и алтарю, могла хоть на мгновение прийти в голову мысль сыграть со мной злую шутку.
По окончании воскресной службы мы с женой вернулись домой. Как всем известно, зимой ничто так не радует и не согревает сердце, как хороший огонь в камине. Вот так мы скоротали вечерок в гостиной за дружеской беседой. Часы пробили 8. Мы подумали, что хорошо бы на всякий случай осмотреть дом, хотя мы и позаботились о том, чтобы после ухода служанки тщательно закрыть все окна и двери. Мы покинули уютную гостиную и оказались в просторном холле, дверь которого выходила в сад. И вот, как только мы переступили порог гостиной, так тотчас же услышали какой-то подозрительный шум, заставивший нас замереть на месте и прислушаться. Звуки доносились из коридора на втором этаже, куда выходят двери всех спален, и звуки эти были не чем иным, как шорохом шагов человека, который медленно, но твердо ступал по полу коридора.
Ошибиться было невозможно! Звук каждого шага отдавался у нас в ушах! Крепко зажав в руке подсвечник со свечой, я взбежал, прыгая через ступеньку, на второй этаж и уже через мгновение оказался на площадке, откуда просматривался весь коридор. Я поднял свечу, но не увидел ничего необычного. Разумеется, жена моя последовала за мной, ибо таинственные звуки ее очень напугали. Мы вместе осмотрели все комнаты, заглянули под кровати и в шкафы, но не нашли никого. Мы ничего не понимали. Если кто-то забрался в дом без нашего ведома, то куда же он подевался? Удрать он не мог, ведь лестница всего одна, да и как он мог проскользнуть незамеченным мимо нас по коридору?
Следствием сего неприятного происшествия стало то, что мы вновь тщательнейшим образом обследовали все здание и смогли с удовлетворением констатировать, что в доме нет иных существ из плоти и крови, кроме нас. Для пущей уверенности и собственного спокойствия я отпер дверь и осмотрел двор. Однако в тот момент, когда я собирался отойти от дома, чтобы осмотреть заросли кустарника, жена закричала, что кто то вновь принялся вышагивать по коридору.
Должен признаться, что, вернувшись в гостиную, мы с женой высказали предположение, что попали в дом с привидениями. Правда, следует добавить, что мы с ней были столь мало склонны видеть во всем проявление сверхъестественных сил, что тотчас же отбросили эту мысль как совершенно абсурдную, хотя и были убеждены, что здесь кроется какая-то тайна. В ту ночь ничего странного больше не произошло, да и в течение двух последующих недель нас ничто не беспокоило.
Мы окончательно обустроились на новом месте. Нам для наших скромных нужд было вполне достаточно иметь одну крепкую, расторопную служанку. Мы нашли очень приглянувшуюся нам женщину в одной из деревень графства. Она никого не знала в нашей деревне, да и вообще прежде в этих краях не бывала. Мы наняли также мальчика-подростка четырнадцати лет от роду для ухода за парой пони и для выполнения мелких поручений. Надо заметить, что мальчик этот обычно не ночевал в нашем доме, так что Кроме тех редких случаев, когда у нас гостил кто-либо из друзей, ночи мы проводили втроем.
Как я уже сказал, в течение двух недель нас особо не беспокоили. Иногда, правда, мы слышали шум шагов, тихий и неясный, но нам это не причиняло особых неудобств. Мы были склонны думать, что какова бы ни была природа этого явления, оно само по себе достаточно безопасно и не может служить основанием для отказа от места священника, ибо слишком уж его здесь явных преимуществ.
Однако вскоре нас "облагодетельствовали" новыми "знаками внимания", причем на сей раз просто безобразными, я бы сказал, даже отвратительными. Дело в том, что под крышей нашего дома располагался целый ряд мансард. Комнаты эти были абсолютно пусты, что убраны, и мы воспользовались ими как кладовками, куда сложили все наши чемоданы, коробки, карте и корзинки. Добраться туда можно было по маленькой крутой лестнице, находившейся за дверцей в конце коридора второго этажа. Сложив в мансарды нужные вещи, мы закрыли дверь, выходившую на лестницу на ключ. И вот однажды ночью, когда мы безмятежно почивали, нас разбудил невероятный шум наверху, причем шум этот был самый обыкновенный, заурядный, "материальный", если так можно выразиться. Мне показалось (да и жене тоже), что кто-то швыряет и бросает на пол наши коробки, сундуки и чемоданы. Наверху что-то грохотало, трещало, ухало, бахало, катилось и звенело. Разумеется, мы бросились в мансарду, но ничего не нашли. Нет, мы нашли наши чемоданы, сундуки и коробки, их никто не похитил… Каждая вещь, казалось, стояла на своем месте, никто ее не сдвигал и не трогал. Должен признать, мы были очень озабочены и озадачены этим происшествием. Мы были осуждены постоянно ощущать собственное бессилие перед лицом каких-то неведомых сил…
Однако дело на этом не кончилось, и вскоре нас "облагодетельствовали", так как сказать, "дополнительными развлечениями", которые состояли в том, что время от времени в различных частях дома стал раздаваться стук. Иногда это был стук частый, сильный, громкий, словно стучавший куда-то торопился, а порой, напротив, стук был медленный, тихий, какой-то неуверенный. Вне зависимости от громкости нас "радовали" этим стуком чуть ли не через день, а иногда и чаще все то время, пока мы жили в доме. Кстати, звуки эти не слишком и пугали нас, а немного к ним привыкнув, мы и вовсе перестали обращать на них внимание.
Один факт вполне достоин того, чтобы мы его отметили особо. Иногда я, проснувшись от каких-либо необычных звуков, того же стука к примеру, словно бы даже против своей воли проделывал то, что школьники назвали бы шуткой. Я обращался к гипотетической персоне, производившей все эти звуки и досаждавшей нам своими действиями, я просил эту особу немного угомониться и перестать беспокоить честных, порядочных людей, которые этой особе ничего дурного не сделали. Иногда я пытался даже спровоцировать невидимку тем, что требовал, чтобы он (или она) показался и объявил бы честно и прямо, чего он хочет. Но невидимка явно не понимал шуток или относился к ним
