Роберт Римини - Краткая история США
Компромисс был достигнут. Правда, палата представителей отклонила единый законопроект, но это не помешало ей принять три отдельных закона о включении обоих штатов и ограничении рабства к северу от широты 36 градусов 30 минут на территории Луизианы. Против этого южане не возражали, признав, что рабство на севере бесполезно. Предполагалось, что они смогут держать своих рабов на западных и южных территориях. «Представители Юга и Запада так долго сотрясали воздух и предсказывали такие ужасные последствия, – говорил конгрессмен от Нью-Хэмпшира Уильям Плюмер, – что здорово напугали наших малодушных соратников и вынудили их поступиться своими принципами».
Не дожидаясь, когда сформируется оппозиция, Клей спешно подписал законы и передал их в сенат, где их без промедления одобрили. Джон Рэндольф призвал к пересмотру этих законопроектов, но при поддержке палаты Клей лишил его слова. Все было на волосок от гибели.
Несомненно, Миссурийский компромисс 1820 г. стал законом благодаря ловкости Генри Клея. С тех пор его прозвали Великий Примиритель, или Великий Миротворец. «Конституция была в опасности, – писал Лэнгдон Чивес, конгрессмен от Южной Каролины. – Ее удалось сохранить благодаря Генри Клею». Вступление Миссури в Союз обошлось без кровопролития или распада страны, но проблема осталась. Раскола удалось избежать, но вопрос о том, имеет ли конгресс право запретить рабство на каких-либо территориях, решен не был и отравлял следующие сорок лет жизнь страны. Но, как спустя годы отметил Авраам Линкольн, Генри Клей сгладил разногласия, и, пока он оставался в живых, ему всегда удавалось найти компромисс, удерживающий страну от гражданской войны и распада.
Президент Монро подписал законы о принятии в Союз Мэна и Миссури, ставших 23-м и 24-м штатами в составе США, но к этим историческим компромиссам он почти не был причастен. Почти все внутренние дела он предоставил конгрессу, где решающую роль играл Клей. Это позволило президенту сосредоточиться на иностранной политике и добиться некоторых успехов. Он признал независимость стран Латинской Америки, освободившихся от испанского владычества, и получил одобрение конгресса. Республика Колумбия была признана 19 июня 1822 г., Мексика – 12 декабря 1822 г., Чили и Аргентина – 27 января 1823 г., Бразилия – 26 мая 1824 г., Федерация Центральной Америки – 4 августа 1824 г., Перу – 2 мая 1826 г. Президент утвердил договор с Россией, зафиксировавший южную границу русской Аляски по широте 54 градуса 40 минут, добился соглашения о приобретении Флориды и об урегулировании западной границы Луизианы. 2 декабря 1823 г. в своем ежегодном послании конгрессу он провозгласил то, что было названо «доктриной Монро». Объективности ради необходимо отметить, что во всех случаях главным переговорщиком выступал его государственный секретарь Джон Куинси Адамс.
Когда участники Священного союза Франция, Австрия, Пруссия и Россия на Веронском конгрессе 1822 г. решили полностью восстановить власть короля Испании Фердинанда VII после того, как тот согласился на требования революционеров, настаивавших на конституционной монархии, их требования обеспокоили Великобританию, тем более что Священный союз был способен восстановить власть Испании над ее бывшими владениями в Южной Америке. Англии, пользовавшейся экономическими льготами в торговле с независимыми государствами Южной Америки, был невыгоден возврат к прежнему положению, благоприятному для Испании. Британский министр иностранных дел Джордж Каннинг предложил послу США в Англии Ричарду Рашу выступить с совместным протестом против любого вмешательства европейских держав в дела Нового Света. Это предложение было направлено в Вашингтон, где все члены кабинета, кроме Адамса, приветствовали Англо-американскую декларацию. Со своей стороны, Адамс готов был поддержать такой протест, но только не совместно с Великобританией. Он предпочел бы, чтобы Соединенные Штаты сделали заявление самостоятельно. Нам представился «удобный случай, – сказал он, – выступить против Священного союза и при этом отмежеваться от Великобритании. Честнее, а также достойнее было бы объявить России и Франции о наших принципах открыто, а не выглядеть шлюпкой, плывущей в кильватере британского крейсера».
Шлюпка, плывущая в кильватере британского крейсера! Именно так это и воспримут в мире. Мы не должны идти по этому пути, утверждал Адамс. Нам, как суверенному независимому государству, следует встать и открыто заявить о нашей позиции. Соединенные Штаты, говорил он, должны открыто декларировать принципы, на которых основано наше правительство, и отвергнуть идею распространения этих принципов в других местах силой оружия. Нам надлежит настаивать на том, что, как мы ожидаем, Европа, в свою очередь, будет воздерживаться от распространения своих принципов в этом полушарии и от подчинения «какой-либо части этих континентов своей воле силой».
Эти принципы невмешательства и недопущения колонизации Нового Света какой-либо европейской или любой другой страной и легли в основу доктрины Монро. Президент представил их конгрессу в своем ежегодном послании, а не в дипломатических посланиях, как предлагал Адамс. Бóльшая часть послания была написана Адамсом, и оно содержало четыре важных принципа: во-первых, американские континенты отныне «не должны рассматриваться как объект будущей колонизации со стороны любых европейских держав», во-вторых, «мы никогда не принимали участия во внутренних войнах европейских держав, и это соответствует нашей политике», в-третьих, Соединенные Штаты будут рассматривать попытку европейских держав «распространить свою систему на любую часть этого полушария как представляющую опасность для нашего мира и безопасности» и, в-четвертых, в дела «уже существующих колоний или зависимых территорий какой-либо европейской державы мы не вмешивались и не собираемся вмешиваться».
Государственный секретарь Адамс предложил еще один, менее известный принцип, касающийся иностранной политики. Он заявил о нем в своей речи на праздновании Дня независимости 4 июля 1821 г. с трибуны нижней палаты, представ перед аудиторией в академической мантии профессора университета. Глядя прямо в зал, он сказал, что Соединенные Штаты Америки всегда будут «желать свободы и независимости» всем нациям, но им не следует выступать под чужими знаменами и в чужих землях «в поисках чудовищ, подлежащих уничтожению». К несчастью, этот отказ Соединенных Штатов от разумной внешней политики впоследствии привел Америку к стремлению к «мировому лидерству и власти» и в конце концов – к утрате собственной «свободы и независимости».
После Англо-американской войны 1812 г. Соединенные Штаты пережили не только подъем патриотизма и начало промышленной революции, они также существенно продвинулись в построении демократического общества. После 1815 г. было введено всеобщее избирательное право для белых мужчин, поскольку в Союз вошло много западных штатов, не предусматривавших имущественных или религиозных цензов для взрослых белых мужчин. Этот прорыв заставил и старые, восточные штаты созвать конвенты, чтобы изменить свои конституции и расширить избирательное право, что стало первым важным шагом в переходе от республиканской формы правления к демократической. Оставалось сделать еще несколько шагов, предоставив право голоса и гражданство представителям других рас и женщинам, и страна двигалась в этом направлении, хотя прошло немало времени и пролилось немало крови, прежде чем эти цели были достигнуты.
Другой растущей силой, влияющей на развитие демократии в Соединенных Штатах, было формирование рабочего класса, связанное в значительной мере с увеличением числа заводов и фабрик и притоком иммигрантов из Европы. Рабочие знали, чего хотят, и не стеснялись выражать свои требования, настаивая на принятии новых социальных, экономических и даже политических законов. Они требовали отмены тюремного заключения за долги, бесплатного государственного образования для своих детей, а также выплаты заработной платы в полном объеме в тех случаях, когда работодатели сталкивались с экономическими трудностями. Была создана Рабочая партия Филадельфии, выдвинувшая кандидатов на государственные должности, которые защищали бы права трудящихся. Рабочие устраивали забастовки, требуя повышения заработной платы и 10-часового рабочего дня. В 1840 г. был принят закон о 10-часовом рабочем дне для государственных служащих, а два года спустя Лемюэл Шоу, председатель Верховного суда штата Массачусетс, в деле «Штат Массачусетс против Ханта» постановил, что трудящиеся имеют законное право создавать профсоюзы и объявлять забастовку для достижения экономических целей.
Жители Соединенных Штатов Америки наконец осознали себя не британцами или европейцами, а именно американцами, и это отразилось даже на президентских выборах 1824 г. Если в 1789 г. Джордж Вашингтон принимал присягу в напудренном парике, бриджах по колено, шелковых чулках, туфлях с серебряными пряжками и с церемониальной шпагой на поясе, в 1824 г. кандидаты в президенты носили брюки, рубашки и галстуки. Никаких париков, бриджей и шпаг. Разительные изменения, произошедшие в стране, проявлялись не только в одежде, но и в том, как выглядели и как вели себя кандидаты. Вашингтон был аристократом до кончиков ногтей и вел себя соответственно. Эндрю Джексон, один из кандидатов в 1824 г., играл роль рядового гражданина, демократа, хотя в своем родном штате Теннесси, очевидно, принадлежал к высшему классу.
