Сергей Попов - Автографы на картах
Уже в 1918 году начальник ГГУ Е. Л. Бялокоз предложил создать вместо разрозненных гидрографических подразделений местные управления по безопасности кораблевождения (Убеко). В 1920 году на базе Дирекции беломорских маяков было создано Управление по обеспечению безопасности кораблевождения на Севере (Убекосевер) в Архангельске, в 1922-м Обь-Енисейский гидрографический отряд в Омске реорганизован в Управление по обеспечению безопасности кораблевождения в Карском море и устьях рек Сибири (Убекосибирь). В аналогичное управление на Дальнем Востоке — Убекодальвост с установлением советской власти объединились Дирекция маяков и лоций Восточного океана и Владивостокская морская обсерватория.
Значительным достижением в начальный период деятельности северных гидрографов стало строительство на Новой Земле первой советской полярной обсерватории Маточкин Шар. Для этого в составе Убекосевера был сформирован Отдельный Северный гидрографический отряд во главе с гидрографом-геодезистом Николаем Николаевичем Матусевичем, руководившим гидрографическими исследованиями в Белом и Баренцевом морях с 1911 года.
«Нужно сказать, что отряду предстояло решить очень трудную задачу, — вспоминал Матусевич. — Всю установку надо было выполнить в навигацию одного лета 1923 г., привезя сразу все с собой, до последнего гвоздя, из Архангельска, не имея возможности возвращения в базу для пополнения запасов и, к сожалению, не имея в прошлом никакого положительного опыта работы в подобной обстановке»[83].
Две тысячи тонн грузов перевезли лучшие гидрографические суда «Мурман», «Купава», ледокольный пароход «Малыгин» и две баржи. Вся команда помогала разгружать их. Много усилий потребовала выгрузка таких тяжеловесов, как маховик двигателя весом 120 пудов, а потом подъем громадных мачт. Хлебнули лиха при рытье котлованов в вечной мерзлоте: она не поддавалась киркам и быстро таяла, работать приходилось по пояс в холодной воде. К тому же обнаружилось, что поблизости нет песка для приготовления бетона, пришлось возить его за 47 миль из Поморской губы.
Наконец 4 октября авторитетная комиссия приняла в эксплуатацию жилой дом из четырнадцати комнат площадью 75 квадратных метров, техническое здание, склад, баню, две будки для магнитных наблюдений, радиомачту. 6 октября радиостанция Маточкин Шар вышла в эфир. В строительстве обсерватории принимали участие многие прославленные полярные ученые — В. А. Березкин, В. Ю. Визе, Н. И. Евгенов, И. Д. Жонголович, Н. В. Розе, П. К. Хмызников, Ю. Д. Чирихин, А. П. Ющенко. Позже здесь работали Э. Т. Кренкель, М. Е. Острекин, А. П. Никольский, В. В. Пиотрович. Отсюда начинала свой разбег советская полярная наука.
25 мая 1924 года Отдельный Северный гидрографический отряд был преобразован в Северную гидрографическую экспедицию. В тот год ее флот пополнило приведенное Н. И. Евгеновым с Балтики гидрографическое судно «Азимут». Впервые для гидрографических работ использовался самолет, которым управлял Б. Г. Чухновский. Участник первых полетов Н. В. Пинегин позже напишет: «В течение всего полета меня не покидала мысль о Пахтусове. Пробираясь с величайшим трудом на маленьком беспалубном боте вдоль вновь открытого сурового берега, думал ли Пахтусов о том, как далеко уйдет через столетие технический прогресс исследования? Мог ли он предположить возможность в течение часа или двух промчаться над местностью, где ему каждый шаг давался ценой величайшего упорства и труда в течение недель и месяцев?»[84]
На следующий год гидрографам на Новой Земле уже помогали два гидросамолета — Б. Г. Чухновского и О. А. Кальвица, а гидрографические работы развернулись и на Мурмане. Год от года их объемы увеличивались, методы совершенствовались. Перед самой войной ветеран Северной гидрографической экспедиции А. П. Ющенко писал: «Отчеты экспедиции послужили и продолжают служить образцами для организации и выполнения гидрографических работ на всех морях Союза, а работа в самой экспедиции явилась прекрасной школой для молодых гидрографов»[85].
Убекосибирью руководил Константин Константинович Неупокоев. Он был назначен начальником Обь-Енисейского гидрографического отряда с создания его в апреле 1918 года.
Сразу же после разгрома Колчака Неупокоев развернул в Красноярске подготовку к гидрографическому обеспечению плавания судов Хлебной экспедиции из Архангельска в устья Оби и Енисея. Ему активно помогали в этом губернские военные и гражданские организации. Потребность в угле Красноярский исполком сумел обеспечить лишь на четверть. Поэтому гидрографическим судам «Анна», «Полезный», «Шуя» пришлось спускаться по Енисею на дровах, заготовляемых личным составом. Часть угля удалось поднять с затонувшего в 1918 году в Енисейском заливе ледокольного парохода «Вайгач». С грустью встретился Неупокоев с бессмысленно погубленным белогвардейцами родным кораблем, на котором проплавал почти девять лет: сначала вахтенным начальником и старшим штурманом в Гидрографической экспедиции Северного Ледовитого океана, а после командиром.
Обскую партию формировал гидрограф Алексей Иванович Осипов. Он прославился гидрографическими исследованиями на Дальнем Востоке еще в прошлом веке. В заливе Петра Великого и сегодня на картах легко найти мыс Осипова, названный в 1891 году в честь исполнявшего тогда обязанности старшего штурмана на клипере «Джигит» А. И. Осипова.
Имя его называют и в числе имен немногих спасшихся с погибшего в Цусимском бою броненосца «Ослябя». «Популярностью пользовался среди команды флагманский штурман, подполковник Осипов, — пишет А. С. Новиков-Прибой в «Цусиме». — Высокого роста, длинноногий, он, несмотря на свою старость, ходил быстрыми шагами. Голова его и худощавое, но вместе с тем красное лицо заросли густой сединой, словно покрылись клочьями морского тумана. От долгого скитания по морям и океанам выцвели голубые глаза, а большой и прямой лоб избороздили глубокие морщины. По своему характеру старик был настолько добр, что при нем офицеры стеснялись бить матросов. Все его любили и звали «Борода»[86].
Писатель, впрочем, состарил своего героя. «Старику» шел тогда всего сорок шестой год. Таким, как описан в романе, он, судя по сохранившимся фотографиям, выглядел лишь спустя пятнадцать лет, когда служил в Убекосибири.
В первую же советскую арктическую навигацию в 1920 году гидрографам пришлось заниматься и радиосвязью. Помимо радиостанции, открытой еще в 1916 году на Диксоне, где начальником был Николай Федорович Тимофеевский, позже сменивший Неупокоева на посту руководителя Убекосибири, в 1920-м вышли в эфир радиостанции в Обдорске и Усть-Порте. В организации их Неупокоеву помогал радиотелеграфист Николай Романович Дождиков, который в ноябре семнадцатого из Царского Села передавал в эфир первые ленинские декреты. На следующий год он возглавил Обдорскую радиостанцию, потом зимовал в Новом Порту, Верхне-Имбатском и Игарке на Енисее, Диксоне, Тикси, Певеке, Амдерме, Челюскине. Наверное, проще перечислить, где не зимовал Дождиков за свою тридцатипятилетнюю арктическую службу.
Радиостанцию в Усть-Порте на Енисее вводил в действие юный тогда Оскар Янович Мендельман. В 1923 году он принял уже сильно изношенную станцию Диксона. Работу искрового разрядника летом при открытых окнах слышно было с другого конца острова, и в июле 1924-го, передавая сменившим его радистам Михайлову и Крупину свое хозяйство, размерами превосходившее паровоз, Мендельман помог им установить новый ламповый передатчик вместо отслужившего свой век искрового. А в следующую зимовку в Маточкином Шаре он следом за Э. Т. Кренкелем внедрял уже коротковолновый…
В первую советскую арктическую навигацию были и открытия. А. И. Осипов со своим молодым помощником Сергеем Дмитриевичем Лаппо 8 сентября 1920 года открыли в Обской губе бухту, которую назвали Новым Портом. Название не случайное. Бухту искали, ибо все операции по перевалке грузов с речных на морские суда производились в неприспособленной для этого мелководной и открытой ветрам и волнам бухте Находка. Но прежде чем Новый Порт стал действительно портом, гидрографам пришлось еще немало потрудиться. Лишь в отчете за 1922 год С. Д. Лаппо смог наконец записать: «Произведенный судовой промер вполне выяснил рельеф дна и грунт исследованного района, где Обская губа сохраняет подобие речного русла и илистый грунт»[87].
11 сентября 1923 года состоялось торжественное открытие Нового Порта. Гидрографы, речники, моряки, местные жители собрались на берегу бухты на митинг. На специально построенной высокой трибуне, украшенной кумачом и портретом В. И. Ленина, на четырехгранной пирамиде установили Красное знамя, которым ВЦИК наградил Комитет Северного морского пути (Комсеверопути). Это было первое переходящее Красное знамя в Арктике. Фотографии того торжественного митинга недавно обнаружены в домашнем архиве участника Карских экспедиций капитана ледокола «Ленин» М. В. Николаева, который считал необходимым продолжать гидрографические исследования в этом районе: «Льды Карского моря гораздо безопаснее необследованности Северного пути»[88].
