Юрий Стрелец - Смысл жизни человека: от истории к вечности
В трудах «вольфианцев» – последователей Вольфа – эмпирические аспекты психологии были усилены, исследовалось многообразие жизненных потребностей и мотивов человеческой деятельности, ее чувственно-эстетической стороны (немецкая эстетика Баумгартена).
Значительным достижением просветительской мысли Германии были идеи И.Тетенса о человеке как свободном существе, или «модификабельной сущности», обладающей способностью к безграничному самосовершенствованию.
Широкий спектр идей, касающихся существования человека в историческом измерении, обозначил Г.Э. Лессинг. В своей работе «Воспитание человеческого рода» он мечтал о будущем обществе, основанном на просвещенном разуме, открывающем подлинные смыслы существования человека. В философской драме «Натан мудрый» принцип веротерпимости углубляется до свободомыслия, рисуется не лишенная утопических красок дружба равноправных народов. Разум рассматривается в своем, самом органичном, нравственном применении. При этом, Лессинг выступает против морализаторства: лучшим средством поддержания общественной нравственности является, по его мнению, искусство, особенно, театр. В драматическом искусстве Лессинга многие его исследователи усматривали начало классической немецкой литературы.
Лессинг разрабатывал также вопрос о соотношении богооткровенной и «естественной» религии. Последняя, как он считал, основывается на заложенных в разуме вечных истинах религии. Св. Писание инициировало их «пробуждение» в сознании, но с ходом истории превратилось в тормоз их самостоятельного осмысления человеком. Таким образом, немецкий просветитель ратовал за трансформацию исторического христианства в религию разума, истины и добра. Смысложизненная проблематика приземляется, связывается с процессом самовоспитания индивида, его активной мыслительной деятельности, постепенно охватывающей всю преобразовательную практику.
Цели и задачи человека в философии американского просвещения.
Американские просветители XVIII-XIX вв. с полным правом могут быть отнесены к этой практико-познавательной парадигме – Просвещению, – так как считали разум «единственным оракулом» современности, а главным врагом его – предрассудки, некритическую веру в авторитеты. Всех их объединяло уважение к здравому смыслу и отказ от схоластического подхода к анализу действительности и предназначения человека.
Исходным пунктом в отношении к человеку стало природное начало как «высокий и единственный титул», из чего вытекает, что согласно замыслу Творца все люди изначально равны, по роду своему едины и обладают равными естественными правами. Характерно название работы Томаса Пейна «Права человека» (1791-92 гг.).
В гражданское состояние переходят «несохраняемые» права, те, которые нельзя отстоять в одиночку. В соответствии с теорией «общественного договора», которую американские просветители усвоили из европейской сокровищницы мысли, происходит (или должен происходить) адекватный социальный обмен части прав и свобод индивида на гарантии безопасности его развития и сохранения базовых естественных прав: на жизнь, свободу и собственность.
Однозначно отрицаются все формы деспотии, несвободы как в политической, так и экономической сферах гражданского общества, которое не отождествляется с государственной машиной власти, а должно иметь несомненный приоритет перед ней. В отличие от французских мыслителей, американские просветители создали четкую практическую программу демократического устройства американского общества, в своих основных чертах сохраняющуюся до наших дней.
Наряду с жизнью и свободой, «очевидным» является право человека на счастье. Так заявляет один из авторов знаменитой Декларации независимости Томас Джефферсон. Наилучшим представляется ему республиканское правление, построенное по принципу разделения властей.
Привилегии сословного типа объявляются ничтожными перед лицом личных заслуг, природных талантов и добродетелей, создающих «естественную аристократию» в обществе.
Таким образом, смысложизненная проблематика явно теряет свои метафизические очертания и рассматривается в конкретно-политическом, гражданском контексте. Вне его все рассуждения о разуме и нравственности, о земной миссии индивида – схоластический бред, маскирующий действительную невозможность человеческого самоосуществления.
Природа, в ее философском исследовании, трактуется как естественный организм, живущий по своим законам после того, как их «учредил» Господь (деизм). При этом, отмечает И. Аллен: «Мы убеждены, что Бог – разумное, мудрое, мыслящее существо, так как в некоторой степени он сделал такими же и нас, и мы зрим его мудрость, могущество и благость в его творении и управлении миром».211 Согласно Бенджамену Франклину «самое угодное Богу – это делать добро людям».212 Нравственные принципы проистекают из религиозных заповедей, и отсюда Франклин делает вывод ,что Христос – величайший нравственный учитель человечества. Этот факт более несомненен, считает он, чем божественная сущность Христа.
Протестантская этика, лежащая в основе его рассуждений, во многом, детеологизирует мораль, сводя ее к чисто земным добродетелям экономически эффективного, предприимчивого субъекта: воздержанию, трудолюбию, искренности, справедливости, умеренности, любви к порядку во всех сферах земной жизни. Вера должна основываться не на догматах, а на разуме, здравом рассудке, нравственных привычках и т.п.
Расширительное толкование дается свободе человека. Предопределенность его поступков Богом не приводит к торжеству фатализма. Наоборот, «поступки людей неизбежно обусловливают его знание. В самом деле, если бы эти поступки в действительности не были совершены во времени, вечный разум не мог бы знать о них, так как Бог не мог бы принимать ложь за истину; поэтому вечное знание Бога основано на самом факте совершения этих поступков».213
Свобода неразрывно связана с ответственностью. Человек должен дать ответ только за те поступки, которые совершил сам: не по приказу, моде или престижу. Так что нравственная вменяемость базируется на свободе, немыслима, неоправданна в случае несвободы. Таким образом, к разумности, как основанию ответственных поступков, присоединяется волевое начало, вытекающее из свободы выбора того или иного жизненного пути. Мало знать и иметь возможность выбирать, необходимо также иметь мужество выбрать то, что представляется тебе разумным.
Американские просветители, как мы видим, приходят к базовому девизу Просвещения в целом: «Иметь мужество пользоваться собственным умом». И если для французских мыслителей требование публичного использования разума означало открытую, безбоязненную идеологическую и публицистическую деятельность, то американские просветители подвели под это требование практический – политико-правовой фундамент. Гражданское начало стало необходимой составной частью человека как творения Бога и природы, необходимым предметом осмысления его жизненной цели и конкретных задач.
Проблема духовно-практического самоопределения человека в немецкой классической философии
Выявление глубокой специфики человека, его существования в метафизически сложном мире было продолжено немецкими классиками:
И.Кантом, Г.В.Ф.Гегелем, И.Фихте, Ф.Шеллингом, Л.Фейербахом.
Иммануил Кант, как известно, совершил подлинный «коперниканский переворот» в отношении к человеку как субъекту познания и деятельности, который неизбежно накладывает печать свою–человеческую–печать на представления о мире и месте в нем его самого. Человек – единственное существо, которое само себя определяет и для которого самым главным предметом философствования является он сам, «ибо он для себя своя последняя цель». Вполне можно согласиться, поэтому, с мнением К.Н.Любутина и А.С. Чупрова, «что в своем пафосе философия Канта есть не столько гносеология, сколько антропология».214 В рукописях 1764 г. Кант отмечает: «Если существует наука, действительно нужная человеку, то это та, которой я учу – именно подобающим образом занять указанное человеку место в мире – из которой можно научиться тому, каким надо быть, чтобы быть человеком».215
Согласно Канту, люди – не просто разумные существа, что было известно всегда, но существа, имеющие возможность быть свободными и, в этом качестве, могущие определять самих себя. Данная возможность означает и необходимость такого самоопределения. К этому человека побуждает его моральная ответственность, в которой и совпадают, казалось бы несовместимые, свобода и необходимость человеческой реализации в мире.
Разум – не исключительно инструмент познания, действующий в сфере теоретических представлений. Здесь его возможности, как раз, ограничены: ноуменальный мир ему неподвластен, попытки проникновения в него заканчиваются либо необоснованными фантазиями («трансцендентный мир – рай для фантастов», замечает Кант), либо рождают антиномические тупики, в которых истинными оказываются прямо противоположные утверждения – тезис и антитезис.216 Формальная логика, регулирующая мысль в сфере теоретического ее применения, это запрещает. И это было бы концом попыток самоопределиться, если бы не существовал еще разум практический, идущий дальше теоретического. В практическом мире человек действует уверенно, свободно, «как если бы», знал основания свих действий (принцип «als ob»). Здесь он может стать не только потенциальным, но и актуальным субъектом своей жизни, действительным человеком, достойным своего назначения.
