HistoriCity. Городские исследования и история современности - Степанов Борис
Королеву проводили в ее дворец, а папа вместе со своими кардиналами поехал верхом вместе со Старым Белым Королем до моста через Тибр. […] После этого Старый Белый Король со всеми своими людьми проехал по городу Риму до церкви святого Иоанна на Латеранском холме, во всем своем королевском достоинстве, с великолепной короной на главе, и держал золотую розу, которую ему подарил папа, в правой руке. Стечение народа было огромное […]. Перед королем бросали в толпу много денег, чтобы королю было место проехать. И когда король прибыл к церкви святого Иоанна, его ввели в церковь, и там над ним пели и читали молитвы. После этого король снова поехал в собор святого Петра, и тут королевское бракосочетание окончательно завершилось. И когда оно было окончено, король со всеми своими людьми отправился в папский дворец. И точно так же его супругу, Королеву, со всеми ее женщинами и девицами, привели в тот же дворец159.
Город как застроенная среда в рассказах о церемониях и шествиях почти не виден; иногда даже наоборот, он сознательно задрапирован и превращен в нечто, подобное не-городу: когда Максимилиан и его будущая супруга Мария прибыли в Гент, «все улицы в городе были засыпаны зеленой травой и обставлены зелеными пальмами, от одного дома к другому были натянуты зеленые ветви самшита, а дома завешены роскошными тканями. На каждой улице были сделаны гербы короля и королевы»160. Такое описание городского пространства как преображенного в подобие леса или сада связано, естественно, с тем, что пребывание венценосных героев в нем являет собой экстраординарное событие, праздник, а будничная жизнь города рассказчика не интересует.
Экстраординарность эта, впрочем, сама по себе примечательна. На первый взгляд, переход от будничного к праздничному совершается в городах, если верить повествованию, почти мгновенно: «Когда женитьба Молодого Белого Короля и Молодой Королевы Огнива161 была решена, на другой день главная церковь города была украшена самым прекраснейшим образом»162. Такая быстрота преображения может быть истолкована как признак того, что все необходимое для него держится наготове: многочисленные роскошные ткани, которыми завешиваются стены домов и церквей, подобны праздничной одежде, которую люди хранят в сундуках и могут быстро вынуть и надеть, узнав о предстоящем торжестве даже незадолго до его начала. Относительно зеленых ветвей и пальм, правда, трудно предположить, что они были всегда под рукой, да и сооружения вроде турнирных арен и фонтанов с вином не возводятся в одночасье, но автору явно важно подчеркнуть не длительную и тщательную подготовку к празднику, а его как бы спонтанное, мгновенное начало и всеобщий охват. Такие словно по волшебству возникающие публичные праздники – черта не столько городского, сколько придворного быта, перенесенная в иное пространство, где в данный момент находится двор. Города (в котором всеобщие праздники были подчинены календарному циклу, а если справлялись по особым поводам, то готовились загодя) рассказчик, глядящий глазами придворного, не видит – или не показывает читателю: городское пространство в этом тексте – это сцена, или, точнее, ряд сцен, на которых разворачиваются интересующие рассказчика события придворной жизни. Единственные элементы застройки, называемые по именам, – это церкви, и то не во всех случаях: иногда, как в вышеприведенной цитате, автор довольствуется указанием на то, что это была «главная церковь города». Исключение составляет Рим, в котором автор приводит название реки и пару других топонимов.
При описании придворных церемоний изменяется функция времени в рассказе: из нейтрального интервала в столько-то дней оно превращается в плотно заполненное впечатлениями время событий. Важно при этом отметить, что события эти – не случайные происшествия, а срежиссированные действа, цель которых – воздать честь и доставить удовольствие персонажам рассказа:
На следующий день Молодая Королева c большим достоинством, изяществом и пышностью была препровождена из королевского замка вниз в город, во дворец посреди города, и во время этого шествия было много прекрасных веселых игрищ. В частности, когда королева проходила мимо большой церкви, на колокольне этой церкви было с удивительным человеческим искусством устроено такое приспособление, что с нее по воздуху спустился к Молодой Королеве юноша, наряженный ангелом, и преподнес новобрачной королеве золотой венец, и в воздухе он пел […]. Там же был устроен град или райский сад, из которого, в высоте, из окна башни, появился юноша в виде ангела и принес в позолоченном тазу розы, и бросал эти розы на голову королеве. […] Потом королеву два ее брата-короля повели дальше. Там было обустроено место, где собралось множество народа, мужчин и женщин, и там благородный доктор произнес прекрасную проповедь, или речь, на полчаса, воздавая честь и хвалу обрученной королеве, и провозгласил народу, почему она была достойна всяческой славы, похвалы и чести. И там было столько людей, одетых в великолепные королевские одежды и доспехи, сколько было королей у нее в роду. Там же один весьма знаменитый доктор во всеуслышание и очень изящно рассказывал обо всех высоких и суровых подвигах, битвах и деяниях этих королей […] Неподалеку от того места был фонтан, искусно сделанный, из него текла вкусная розовая вода для услады и отрады людей. Там же был зверинец со множеством разнообразных диких зверей. А потом королева пришла в такое место, где перед нею сидели тринадцать пророков, одетых по обыкновению пророков, и у каждого в руках книга, и они прорицали много хорошего про жениха и невесту. И так обрученная королева с королем и королевой, ее братьями и сестрами, и всеми рыцарями в тот день переезжала верхом от одного места к другому, и весь народ, которого было там более двадцати тысяч, следовал за ними, и все эти вещи слышал и видел. И длилась эта процессия весь день, с утра до ночи. На другой день светлейший правящий король того королевства приказал устроить множество прекрасных танцев на улицах перед дворцом, в котором находилась обрученная королева.
В отличие от путешествия между городами общей чертой времени и пространства внутри города (и/или на ближайшем к городским границам участке дороги, по которой венценосные герои подъезжают к городу) в церемониальных ситуациях является иерархизирующая функция. Расположение участников и порядок их движения описываются автором очень четко и подробно; каждый момент и каждая точка имеют свой ранг в придворном церемониале:
Вот как красиво [ехал король на турнир]: впереди ехал очень красивый юноша в очень красивом уборе на высоком коне, покрытом золотым покрывалом. За ним следовала красиво украшенная повозка. На ней были шлем, щит и копье для боя и скачек. Затем ехали верхом двенадцать рыцарей в доспехах, и лошади их были весьма украшены. У каждого рыцаря было пятеро слуг, на конях, с украшениями, они везли копья и прочее убранство для скачек и боев. После них ехали двенадцать герольдов в своих одеждах и искусных табардах, потом трубачи с фанфарами и дудари, диковинно украшенные. Потом ехал верхом правящий король в своем особом красивом доспехе, а за ним на конях следовали шестеро юношей в золоте и серебре, прекрасно одетые. И вот в таком порядке король ехал по городу, к деревянному дворцу с двумя высокими башнями, построенному специально для этой забавы. А кровля этого дворца была сделана из кусков хорошей серой и черной материи, отделанной золотом и серебром.
Кульминационные моменты рассказа связаны с сакральными местами в городе, где достигает кульминации церемониальная функция пространства, – такова встреча Фридриха III и папы римского, предшествующая венчанию и коронации:
