Махабхарата: Ревизия смыслов. Часть II - Пётр Степанович Лосев
Карнапарва, гл. 61, шл. 8 - 17:
"Санджая сказал:
...Он пил жадно и долго, бросая вокруг свирепые взгляды, пил и приговаривал:
«Превыше всего я ценю этот напиток из добытой мною сегодня крови — превыше молока из материнской груди, чистого масла с медом, (превыше) чтимого напитка из мадхуки, питья из небесной влаги и даже лучшего (из напитков) — молока, смешанного с простоквашей!». Те, кто видел тогда, как Бхимасена, произнося эти слова, вновь и вновь припадал (к ране) и, приплясывая, в радостном возбуждении стремился напиться (кровью врага), объятые трепетом, в ужасе падали ниц. Оружие валилось из рук падающих воинов, они громко кричали от страха, закрывая глаза, чтобы не видеть (происходящего). Все вокруг, кому довелось видеть, как Бхима пьет кровь Духшасаны, охваченные смятением, бежали прочь, возглашая: «Это не человек!».
А (Бхимасена) продолжал говорить, обращая свои слова к слуху отважнейших в мире: «Теперь, когда я пью кровь из твоего горла, нечестивейший из людей, посмеешь ли ты снова сказать столь же высокомерно: «Корова! Корова!».
Ночлег в Праманакоти, попытка отравить (меня) смертельным ядом, коварное нападение змей, сожжение смоляного дома и, наконец, похищение царства с помощью игры, наша жизнь в лесах, неудобные пристанища, (раны) от стрел и (иного) оружия в битвах — вот те беды, которые непрестанно претерпевали мы из-за низости Дхритараштры и его сыновей, а счастье— где оно было?!». Закончив эту свою речь, Врикодара, одержавший победу (над недругом), вновь заговорил, о великий царь, обращаясь с улыбкою к Арджуне с Кешавой: «Все, что вы слышали от меня насчет Духшасаны, я исполнил в бою, о герои!
Теперь же мне предстоит выполнить другой (свой обет): убить второго — Дурьодхану, (как убивают) жертвенное животное. Только поправ ногою голову нечестивца на глазах у всех кауравов, я обрету покой!» Произнеся эти слова, безмерно могучий (Бхима), великий духом, ликуя, издал громкий клич и, окропленный кровью с головы до ног, принялся приплясывать, словно Тысячеокий, одолевший Вритру".
Вришасена хотел напасть на Врикодару, но с ним вступил в бой Накула. Сын Карны убил всех коней пандавы, но брат Бхимы соскочив с колесницы, с одним мечом "сразил в одиночку" 2 тыс. воинов. Вришасена осыпал его стрелами со всех сторон. "Израненный Накула, теснимый в схватке, пришел в ярость и ответно стал разить героя своими стрелами" (Карнапарва, гл. 26 - 34). Затем Накула "на глазах у Завоевателя богатств вспрыгнул на колесницу Бхимасены" (Карнапарва, гл 62, шл. 26 - 34).
Когда Арджуна увидел, что Вришасена лишил коней Накулу, он выступил против него, "расположившегося впереди Сына суты" (Карнапарва, гл. 62, шл. 52 - 62). Они разили стрелами друг друга, и пандава снёс ему голову. Потрясённый смертью сына, Карна ринулся против Арджуны, "выкликая Завоевателя богатств на поединок" (Карнапарва, гл. 63, шл. 1 - 2),
2. Где в мифе история.
В описании битвы на поле Куру авторы эпоса используют некий набор стереотипов. Судьбу битвы решают герои-одиночки, убивающие тысячи или даже десятки тысяч воинов в день. Чаще всего такими героями являются Арджуна и Бхима, это и неудивительно, поскольку все симпатии авторов на их стороне. В реальности же, конечно, это невозможно. Подлинную картину битвы понять трудно. В искусственно выстроенном ходе сражения видны противоречия и элементы, которые при анализе позволяют понять, что битва происходила вовсе не так, как она описана в эпосе. Вот почему приходится обращать внимание на каждую мелочь и противоречия в описании битвы.
Пока Арджуна с Кришной, опечаленные состоянием здоровья Юдхитхиры, ведут трогательную беседу с ним, главными действующими лицами на поле битвы будут Бхимасена и Уттамауджас, царевич Панчалы. Последний и становится виновником смерти Сушены, сына Карны. Сушена сражается рядом с Вайкартаной, и вряд ли отец мог спокойно следить за тем, как царевич Панчалы одерживает верх в битве с его сыном. Но это пандавы, по мнению авторов, всегда успевают приходить на помощь друг другу в крайней ситуации, а вот кауравы на это не способны. И всё же, вступив в бой с опозданием, Вайкартана лишил царевича коней. Обычно эпос излагает события одном и том же ключе: противник рассек лук, убил возницу, сбил его стяг, поразил коней, потом лишил своего врага палицы или меча и т.д. Но тут случилось нечто неожиданное: лишённый коней Уттамауджас напал на Вайкартану с тыла (?) и затем сразил коней (?) Крипы. И что мешало Карне в этот момент убить панчалийца, ведь без колесницы Уттамауджас представлял из себя просто мишень? Как он, сражавшийся лицом к лицу с Карной, оказался у него в тылу и почему напав на него с тыла он не нанёс ему никакого вреда, но умудрился убить коней Крипы - это вопросы, на которые эпос не даёт ответа. Здесь логика отсутствует. Кто здесь ошибается, трудно сказать: авторы эпоса, переводчики, редакторы - непонятно. Вслед за тем мы наблюдаем любопытный момент: Шикхандин не убил Крипу, хотя и мог это сделать. Что это, акт милосердия или же Крипа для пандавов свой среди чужих? Последнее предположение станет понятно уже после сражения: пандавы выберут Крипу наставником для Парикшита и это несмотря на то, что Крипа, по сказанию, был участником ночного нападения на лагерь панчалов.
Пока Арджуна возвращается на поле битвы, Бхимасена просит своего возничего Вишоку посчитать количество стрел на колеснице. Напомним, в этот момент времени солнце уже давно перевалило через зенит. Подсчёт показал, что всего на колеснице находится 85 000 стрел, а ведь кроме них есть ещё копья, пики, мечи и колчаны. О чём это говорит? Такое количество стрел невозможно расположить на одной колеснице. Если они не в колчанах, а располагаются в несколько рядов в виде штабеля, то его размер составит 4 м в длину и 2 м в высоту при диаметре древка стрелы 10 мм. Предположим вес одной стрелы равен 30 г (это лёгкие стрелы, а ведь могут быть и тяжёлые), тогда общий вес одних стрел равен 2 550 кг! И это не считая колчанов, копий, палиц и пик. Можно сравнить вооружение Бхимы с вооружением Карны. После гибели Бхишмы Вайкартана говорит, чтобы к его колеснице прикрепили 16
