Континент Евразия - Савицкий Петр Николаевич
Петр Николаевич Савицкий родился на Черниговщине в дворянской семье. Позже в своих статьях он будет подчеркивать свое малороссийское происхождения в полемике с украинскими самостийниками, упрекавшими евразийцев в узко-великоросской идее.
Образование Савицкого было техническим. Он окончил Петроградский политехнический институт по специальности экономист-географ. Блестящее знание иностранных языков и компетентность в области международных отношений способствовали тому, что уже в ранней юности он занимает в Русской миссии в Норвегии должность секратаря-посланника.
Его политические взгляды изначально сформировались под влиянием партии кадетов, т. е. он был умеренным национально ориентированным либералом. Идеологи кадетов — П.Струве и знаменитый ученый В.И.Вернадский — были для него основными учителями. В полном соответствии с кадетской логикой Савицкий не принимает Октябрьской революции, и становится на сторону белых. Он участвует в правительстве Врангеля, где занимает важную должность — первого помощника-секретаря Петра Струве, министра иностранных дел в этом правительстве.
После поражения белых он оказывается в Галлиполе, а позже в Праге, традиционном пристанище для белой эмиграции. Здесь в Праге и начинается история евразийства.
Савицкий знакомится с трудами Трубецкого, а также с ним самим и предлагает ему учредить новое идеологическое движение на основании тех идей, которые Трубецкой наметил в своей книге.
Так появляется первый евразийский сборник “Исход к Востоку. предчувствия и свершения. Утверждение евразийцев” (София, 1921). В нем в сжатой форме излагаются основные принципы нового движения, новизна и смелость которых потрясла все русскую интеллектуальную элиту того времени. На этот сборник откликнулись практически все крупные фигуры того времени — Струве, Бердяев, Милюков, Ильин, Краснов, Гиппиус и т. д. Отныне именно отношение к евразийцам и их тезисам будет отличительной чертой для самоопределения идеологической позиции русской эмиграции. Те, кто отнесутся сочувственно и положительно к их программе составят фракцию Третьего Пути (ни большевизма, ни царизма). Те, кто отвергнут ее, однозначно отождествятся с антикоммунистической консервативной или либеральной реакцией. “Исход к Востоку” — первая законченная и последовательная декларации русской Консервативной Революции, того парадоксального движения, которое было чрезвычайно популярно в эту эпоху в Европе и дало жизнь некоторым известным тоталитарным режимам.
В центре сборника стоят Савицкий и Трубецкой. Причем Савицкий формулирует основные принципы резче, яснее, дерзновеннее, чем его коллеги. В некотором смысле, это произведение Савицкого, его яркий, гениальный и до конца не понятый ни тогда, ни сейчас вклад в русскую культуру. в становление русского мировоззрения.
Евразийство захватило умы, и в результате инициатива получила свое развитие. В 1922 году последовал второй сборник — “На путях. Утверждение евразийцев”. Позднее стали выходить отдельные номера “Евразийского временника”, а в 1926 году программный документ “Евразийство. Опыт систематического изложения.”, большая часть которого написана Савицким. Кроме того, спорадически появлялись выпуски “Евразийской хроники”.
За всеми этими инициативами всегда ясно проступает личность Савицкого — он пишет большинство манифестов, определяет планы и темы изданий, редактирует материалы, организует симпозиумы и конференции. При этом надо учитывать. что все это происходит в тяжелейших моральных условиях, в эмиграции, при полной оторванности от горячо любимой, обожествляемой евразийцами России. А кроме того, двусмысленность евразийского Третьего Пути, его принципиальный и декларируемый разрыв и с правыми (рыночниками, царистами, консерваторами) и с левыми (большевиками), автоматически создает врагов в обоих секторах расколотого Революцией и Гражданской войной русского общества.
Савицкий является истинным вождем евразийства, уступая руководящие роли в официальных евразийских структурах Н.Трубецкому лишь по соображениям старшинства. На самом деле, Трубецкой — чистый интеллектуал, не склонный к политическому активизму. В Вене, где Трубецкой жил, так никогда и не было создано полноценной евразийской ячейки, тогда как в Праге, Белграде и Софии Савицкому лично удалось создать многочисленные и прекрасно организованные структуры.
Один участник евразийского движения так описывал психологический портрет Савицкого: “Савицкий, конечно, лидер… Он является крестным отцом евразийской идеологии… Он хорошо и всесторонне образован. Кроме того, он в высшей степени одаренный человек, способный мыслить логически. Диалектически его способности развиты великолепно. Ко всем его интеллигентским дарованиям надо прибавить основной стержень — бешеное честолюбие, которое нельзя понимать вульгарно. Его привлекает не министерский портфель. Его идеал — Ленин, вождь и пророк масс…”
В середине 20-х годов евразийское движение входит в полосу затяжного кризиса. Намечается раскол между правой и левой версиями самого Третьего Пути. Это вполне логично — долго выдерживать напряжение этого новаторского, парадоксального синтеза, да еще при попытках придать ему идеолого-политическую нагруженность, невероятно трудно. Это драма всего евразийства и личная драма Савицкого, его главного идеолога.
В Париже в 1926 году начинает выходит газета “Евразия”, в которой все яснее проявляется откровенная пробольшевистская направленность движения. С другой стороны, Пражский кружок, объединяющий отцов-основателей (в частности самого Савицкого, Алексеева, Карташова и т. д.), все более тяготеет к консервативным позициям. Дело усугубляет выход из движения Флоровского и Бицилли, которые не в силах выдержать новаторство и авангардность евразийской идеологии, выбирают социальную пассивность, отрекаются от мировоззренческой борьбы и углубляются в архивно-историческую работу, махнув рукой на бросаемый историей вызов.
Итак, евразийство раскалывается, а к середине 30-х годов практически затухает. Левые евразийцы фактически становятся послушными инструментами Москвы, отказываясь от изначальной оригинальности движения, а правые сосредотачивают свое внимание на узкоспециальных областях — истории, геополитике, экономике и т. д.
Сам Савицкий преподает в пражской гимназии вплоть до 1945 года, когда его арестовывают советские войска. За антисоветскую деятельность он получает 10 лет лагерей, где он пребывает вплоть до 1956 года. В заключении он знакомится с молодым талантливым историком — сыном гениального русского поэта и не менее гениальной поэтессы — Львом Николаевичем Гумилевым. Гумилев становится прилежным учеником Савицкого, и позже именно он станет главным теоретиком и вдохновителем евразийского подхода в советской историографии. Позже они снова встретятся, но уже в Праге, на научном симпозиуме. Именно у Савицкого Гумилев заимствует все основные положения своей собственной теории этногенеза, именно Савицкий заражает его интересом к Евразии, Турану, культурным циклам и т. д. Без Савицкого Гумилева не было бы… Так даже мрачные условия ссылки становятся для не сломленного евразийского интеллектуала способом распространения своих идей. И история показала, что это дало свои результаты — несравненный успех воззрений Гумилева, невероятная популярность его книг и теорий в наше время, свидетельствуют о том, что, в конечном счете, главное дело жизни Савицкого не пропало даром — в евразийские исследования включились сотни русских историков, интеллектуалов, географов, даже часто не осознававших, что через Гумилева и его идеи они напрямую выходят к полноте евразийского мировоззрения, чреватого многими имплицитными выводами, которые сам Гумилев по вполне понятным причинам не делал.
В 1956 году Савицкого освобождают и даже реабилитируют. Он возвращается в Прагу к семье. В 1961 году он публикует в эмигрантской прессе под псевдонимом “Востоков” тексты, описывающие его пребывание в лагере, за что снова попадает в заключение. Только вмешательство известного философа Бертрана Рассела позволяет ему выйти на свободу.
