Боб Вудворд - Признание шефа разведки
Подобно большинству визитеров, много дней я прождал встречи с ливийским лидером. Наконец, один из его переводчиков поселился рядом со мной на двенадцатом этаже гостиницы «Баб-Эль-Бахар». Большую часть дня и ночи мы провели за разговорами или чтением, ожидая приглашения на беседу. Усталость расслабила нашу скованность. Когда утром мы вышли прогуляться на свежий холодный воздух к морю, переводчик, высокий, крепко сложенный человек сказал, что его особенно угнетает разгром внутренней оппозиции в стране. Он указал, что имеются тысячи политических заключенных, высказывавшихся против революции или против Каддафи.
— Не говорите, — сказал я, — какие могут быть тысячи?
— Да, тысячи, — повторил он настойчиво. — Я говорю вам, тысячи. Страна находится в состоянии брожения. Всего можно ожидать.
Я сказал переводчику, что послал в редакцию сообщение о том, что в университете Триполи было повешено двое студентов. Виселицы были поставлены на университетском дворе, тысячи студентов присутствовали при этом. От ужаса многих рвало, некоторые с криками бежали прочь.
Около пяти часов утра мне сказали, что в этот день интервью не будет. Мы прождали почти весь следующий день. Я сохранял терпение только потому, что переводчик Каддафи постоянно находился при мне, фактически ни с кем не общаясь. Он был расстроен так же, как и я. Спустившись по его приглашению в фойе, я услышал от него следующие слова:
— Мне бы хотелось, чтобы вы увидели его, — говорил в гневе переводчик.
То, что он затем рассказал мне о Каддафи, почти точно повторяло картину, недавно нарисованную мне сотрудником ЦРУ. Повторялись не только слова, ссылки на успокоительные таблетки и все остальное, но повторялись, с одной стороны — презрение и высмеивание, а с другой — удивление и невольное уважение. Создавалось впечатление, что переводчик, проведший сотни часов в компании Каддафи, и сотрудник ЦРУ, в течение долгого времени изучивший его, имеют один и тот же стереотип.
Я не исключаю возможность, что переводчик был агентом ЦРУ, что все это подстроено или же люди из ЦРУ и переводчик имели одинаковое мнение.
Копия моего сообщения о публичных казнях в Триполи поступила в МИД Ливии. В тот же день меня доставили в аэропорт и отправили в США настолько быстро, что это напоминало официальное выдворение.
По возвращении в Вашингтон я опубликовал о Ливии пространную статью, в которой связал рассказ переводчика об успокоительных таблетках Каддафи и сообщенную мне сотрудником ЦРУ информацию. Статья появилась в воскресном выпуске под заголовком «Говорят, что Каддафи теряет власть».
8 мая, через две недели после моего возвращения из Ливии, в редакцию газеты «Вашингтон пост» стали поступать срочные телеграфные сообщения о том, что в Ливии была предпринята попытка осуществить переворот, имело место нападение на казармы «Сплендид Гейт». В сообщениях говорилось о схватках в центре города, которые продолжались несколько часов. В одном из них было ошибочно сказано, что Каддафи убит.
Когда в Лэнгли проанализировали все сообщения о событиях в Ливии, стало ясно, что это была самая серьезная попытка государственного переворота за пятнадцать лет пребывания Каддафи у власти. И в первый раз, очевидно, удалось сблокироваться силам внутренней и внешней оппозиции.
Заговор был раскрыт после захвата на тунисской границе трех его участников. В ходе допросов были получены данные о заговоре против Каддафи. В Триполи было арестовано около пятнадцати человек, планировавших совершить нападение на лидера Ливии.
Оказываемое Нимейри содействие заговорщикам помогло, по крайней мере, всколыхнуть обстановку в стране, хотя попытка оказалась неудачной. Кейси сделал следующий вывод: в первый раз ливийцы доказали, что они готовы умереть, чтобы избавиться от этого человека, и приказал срочно сделать анализ уязвимых мест Каддафи. Пришло время предпринимать больше усилий, чем до сих пор.
Кейси беспокоило, что ему придется пройти еще через одну «инквизицию», на этот раз связанную с его личными финансами. Служба внутренних налогов «охотилась» за ним, причем делала это недружественно, по-бюрократически, заваливая Кейси письмами и напоминаниями. Она требовала уплаты налогов по некоторым деловым операциям, которые, по мнению Кейси, не должны облагаться налогом и были проведены им в конце 70-х гг., до прихода в ЦРУ. Обычно такие споры ведутся между налогоплательщиком и службой в конфиденциальном духе. Но некоторые из бывших партнеров Кейси оспаривали требование службы внутренних налогов в судебном порядке, поэтому имя Кейси всплыло на поверхность.
Именно критика со стороны общественности больше всего беспокоила Кейси. Большинство людей просто не понимало разведывательной системы. Как и многое другое, это недопонимание берет свое начало со времен Управления стратегических служб и второй мировой войны. Тогда УСС осуществляло важную, но довольно простую разведывательную операцию. Американских граждан, проводивших свои отпуска в Европе, просили присылать местные открытки, особенно с видами портов и пляжей. Затем сотрудники разведки микрофильмировали эти открытки и приклеивали к соответствующим карточкам. Все делалось с помощью клея и ножниц. Подготовленные документы служили хорошим справочным материалом о любом пляже или гавани, и, таким образом, союзные войска имели по крайней мере некоторые сведения, с учетом которых осуществлялась заброска агентуры, совершались рейсы специальных групп, высадка войск и бомбовые налеты. Именно война заронила в Кейси семена бизнесмена, и эту систему организации микрофильмирования он не раз применял в своей деловой практике.
После войны дух бизнесмена возродился в Кейси и принес немалый капитал. Кейси нанял инженерную фирму в Бостоне, которая сконструировала машину для выполнения работы по разрезанию — наклеиванию микрофишек. Была создана компания «Фильм Сорт». Кейси начал продавать машины и технологию, организовывать филиалы компании по всей стране. В 1949 г. компания была продана. Доля Кейси составила несколько сот тысяч долларов, а это в послевоенные годы было немалое состояние, первые заработанные им реальные деньги. За 50 тысяч долларов Кейси купил имение Мейнолл.
С тех пор, в отличие от других, Кейси уделял большое внимание планированию своего будущего, поиску мест применения своих талантов, завязыванию нужных связей. Он мог бы поместить свои деньги в акции крупных биржевых корпораций и чувствовал бы себя в полной безопасности, жил без хлопот, связанных с управленческими проблемами, спорами, судебными делами. Вместо этого, он вложил деньги в создание подводных лодок-малюток, которые можно было бы использовать для поднятия ценностей с кораблей, затонувших в районе Ки-Уэста (Флорида); в фирму, импортирующую югославские и бельгийские ковры; в программу компьютеризации процессов начисления налогов; в компанию по планировке земельных участков, стал партнером фирмы, занимающейся теннисными сооружениями.
Часть своих денег Кейси вложил в создание специального приспособления в виде пера, с помощью которого можно было бы вводить рукописную запись в компьютер. Группа, занимавшаяся созданием этой техники, «Пен Вертер партнере», за 4 миллиона долларов купила секретную технологию у другой фирмы, заплатив наличными только 100 тысяч долларов. Остальные 3,9 миллиона долларов были в расписках, которые подлежали оплате в случае, если «перо» будет создано и найдет сбыт. При такой системе «Пен Вертер» за 4 года потеряла 6 миллионов долларов. А Кейси, уплативший по 95 долларов за акцию, получил 60 тысяч долларов за счет освобождения от уплаты налогов, что не разрешалось правилами службы внутренних налогов.
Этот инцидент был потенциально взрывоопасным, так как директор ЦРУ 600 раз вкладывал свои деньги в операции, не облагавшиеся налогами. Министру юстиции Уильяму Френчу Смиту в свое время был сделан общественный выговор за дела гораздо меньших масштабов.
10 мая мне позвонил Кейси. Он интересовался ходом расследования его дела, которое вел репортер Чак Баблок, входивший в штат моих помощников в газете «Вашингтон пост». Да, согласился Кейси, возможно, он и должен государству 100 тысяч долларов в виде налогов. Но это не страшно, заявил Кейси, он готов заплатить, и деньги у него на это есть.
Баблок опубликовал большую статью о неурядицах Кейси с налогами и инвестициями под заголовком: «Директор ЦРУ Кейси подвергает сомнению законность требования службы внутренних налогов об уплате 100 тысяч долларов в виде налоговой задолженности».
На состоявшемся позднее в Нью-Йорке судебном заседании Кейси занял наступательную позицию, оспаривая утверждения адвоката службы внутренних налогов о том, что он, Кейси, присоединился к тем, кто занимался «распродажей освобождений от уплаты налогов».
