Борис Кагарлицкий - Сборник статей 2008гг.
Российские банки начали всерьез ощущать недостаток платежных средств после цикла первых биржевых обвалов в январе-феврале 2008 года, подхлестнувших глобальный инфляционный процесс. Избыток свободных средств в мировой экономике сменился их острой нехваткой. Вслед за «народным дефолтом», показавшим неспособность миллионов американцев платить по кредитам, в США открылся общий хозяйственный кризис. Затруднения в сбыте товаров, а также начавшееся обесценивание бумаг на фондовых рынках привело к нарушению баланса между товарной и денежной массой в мире. При общем финансовом дефиците коммерческих институтов рост цен стал резким и неуправляемый. Глобальный потребительский рынок оказался под ударом. В таких условиях возможности внешнего кредитного поддержания отечественных компаний существенно сократились, открыв наличие внутренних экономических проблем.
На протяжении десятилетия экономического роста кредитный рынок России оставался закрытым для прямого доступа иностранного капитала. Пользуясь высокой нормой прибыли компаний, коммерческие банки России осуществляли спекулятивную кредитную политику, завышая ставку процента в 3-5 раз. Переизбыток средств на мировом рынке использовался для получения дешевых кредитов и предоставления их предприятиям и населению по ростовщическим процентам. Банковская ставка оказывалась крупнейшей в мире и нередко (вместе с косвенными статьями договоров) превышала 20%. Получение высокой прибыли гарантировалось стабильным ростом отечественной экономики, потребительского рынка и расширением средних слоев. Одновременно дорогой внутренний кредит сдерживал эти процессы.
Дефицит платежных средств у российских банков оказался возможен вследствие увеличения проблем с оплатой кредитов у должников, прежде всего относящихся к «среднему классу». Рост цен в 2005-2007 годах сочетался с расширением круга граждан, получающих зарплату от 300 до 800 евро, но почти не компенсировался ростом реальной оплаты труда. В результате расширение средних слоев почти не сопровождалось ростом их благосостояния.
Имея доступ к дешевым капиталам, российские банки активно кредитовали население, малый и средний бизнес. Число должников росло, но, как и в США, их материальные возможности сокращались. Огромная ставка процента понижала потребительскую активность, что закладывало фундамент будущих проблем со сбытом товаров. Следующими проигравшими становились малые и средние компании, преимущественно работающие в торговле и сфере услуг. Приход финансового кризиса ускорила инфляция. В январе-феврале 2008 года банки столкнулись с первыми ощутимыми последствиями роста неплатежеспособности должников. Обнаружился кризис ликвидности: средства быстро уходили, но медленно возвращались. Система начала терять эффективность. Большая доля кредитов приобрела черты невозвратных. При этом отечественные банки сами оставались должниками на мировом рынке.
Российские банки тщательно маскируют свои проблемы, объясняя их исключительно сокращением потока иностранных займов. Предполагаемое размещение правительством пенсионных накоплений в коммерческих банках не снимет противоречие, вызывающее кризис. Банки израсходуют пенсионные сбережения по прежней схеме и вновь окажутся в состоянии еще больших финансовых затруднений. Изменить ситуацию может только незамедлительное инвестирование стабилизационного фонда в реальный сектор отечественной экономики, при значительном повышении оплаты труда и пенсий. Требуется ограничить ввоз товаров, стимулируя рост производства в РФ на новом технологическом уровне. Банковская ставка должна быть ограничена 7%, а все долговые обязательства пересмотрены в сторону понижения платежей до этого уровня. Такие меры помогут вернуть средним слоям потерянную платежеспособность, стабилизируют ситуацию на внутреннем рынке, позволят компенсировать инфляцию хозяйственным ростом. Укрепление внутреннего рынка выведет банки из финансового кризиса.
В случае сохранения прежней экономической стратегии государства глобальный экономический кризис придет в Россию быстрее, чем можно ожидать. Ресурсы стабилизационного фонда не позволят продолжительное время покрывать финансовый дефицит буксующих компаний.
ХУДШИЙ ВАРИАНТ
В прежние времена мне казалось, будто отечественная власть обладает каким-то удивительным талантом из всех возможных вариантов непременно выбирать худший. Впоследствии я сообразил, что власть как раз всё делает правильно, а проблема в том, что это я мало её понимаю.
Выбор вариантов определяется не какими-то абстрактными соображениями и тем более уж не представлениями постороннего наблюдателя о том, что хорошо, а что плохо. Власть исходит из интересов правящего класса и своих собственных. А потому выбираемый вариант - всегда именно наилучший. С точки зрения вышеуказанных интересов.
Иной вопрос, что любое решение начальства сопровождается пропагандистским обоснованием. Оно-то и запутывает дело. Пропаганда призвана представить решение, принимаемое ради удовлетворения потребностей правящих кругов в виде бескорыстного старания на благо общества. Отсюда постоянные нестыковки.
Возьмем простейший пример из «радикальных реформ» 1990-х годов. Упрощенно это будет выглядеть так:
Задача №1: разграбить страну, разделить между собой собственность.
Пропаганда №1: повысить жизненный уровень, обеспечить рост производства.
Средство №1: давать деньги пропагандистам, чтобы они всё правильно объясняли народу.
Итог: страна разграблена, собственность поделена, жизненный уровень понизился, производство пришло в упадок, журналисты заработали кучу денег.
Как видим, поставленная задача выполнена полностью. Правда, побочный эффект оказался прямо противоположным обещанному, но журналисты этого не признали, поскольку с ними-то расплатились в соответствии с обещаниями.
Наивный обыватель, который поверил пропаганде, видел в подобных итогах доказательство провала «радикальных реформ». На самом деле, мы здесь видим только доказательство наивности обывателя. С реформами как раз всё в порядке.
Блистательный успех реформ был по совместительству не менее великолепным успехом пропаганды! Однако в этом триумфе были заложены и зерна будущего поражения. Ибо удерживать обывателя в спокойном и безопасном состоянии, несмотря на постоянно растущий разрыв между пропагандой и реальностью, можно лишь постоянно повышая дозы пропагандистского воздействия. Мало того, что их эффективность снижается, но и стоят они всё дороже.
Если на первом этапе было выгоднее заплатить журналистам за поддержку «курса реформ», то на втором этапе выгоднее сделать уступку обществу. Журналисты стоить стали дороже, а общество - дешевле.
Социальная ответственность правящего класса выражается в простой формуле Александра Лившица: «Делиться надо». Пропаганду надо поддерживать фактами, ну, хоть изредка.
Теперь перед нами задача номер два, которая выглядит приблизительно так:
Задача №2: навести порядок в рядах самого правящего класса, стабилизировать систему.
Пропаганда №2: повысить жизненный уровень, обеспечить рост производства.
Средство №2: заткнуть рот журналистам, чтобы не мешали решать задачу №2.
Итог: порядок в рядах правящего класса навели, стабилизировать систему удалось, получилось также повысить жизненный уровень, обеспечить рост производства и заткнуть рот журналистам.
Все более или менее довольны, кроме журналистов. Вернее той небольшой части, которая не привыкла, что ей зажимают рот. Заметим, что средство №2 - дать денег - никто не отменял. Ни по отношению к лояльным, ни даже по отношению к нелояльным журналистам. Известно множество случаев, когда либеральных оппозиционных журналистов преследовали, сажали в кутузку. Но не известно ни одного случая, чтобы кто-то из них умер с голоду.
Можно считать, что если выполнение задачи №1 было успехом, то реализация задачи №2 завершилась просто триумфом. Но и тут была проблема. Несмотря на совпадение пропагандистского и реального эффектов, сама пропагандистская система крайне подорвана. Во-первых, за счет того, что вычищены наиболее талантливые кадры, которые умеют врать ярко и убедительно, а во-вторых, потому что пропаганда поставлена в слишком большую зависимость от реальности. В варианте №1 пропаганда слишком далеко оторвалась от фактической жизни, а в варианте №2 слишком к ней приблизилась. А это тоже неправильно: если жизнь изменится, рухнет и пропагандистская конструкция. Жизнь же, как назло, меняется.
Между тем власть мучительно пытается сформулировать для себя задачу №3. Не то, чтобы ей прежняя задача опостылела или нынешнее положение дел разонравилось. Но задача предыдущего этапа выполнена до катастрофической чрезвычайности, перевыполнена на сотни процентов и потому всякий смысл очевидно утратила. Это доходит даже до самого тупого чиновника, который теперь ломая язык пытается говорить о развитии и инновациях. Причем «инновации» эти (ну, что за слово непотребное!) обязательно должны происходить при полной стабильности и неизменности порядка. Как бы это попроще объяснить? Ну, в общем, чтобы всё было по-новому, но ничего не менялось.
