Сергей Кара-Мурза - Второе предупреждение. Неполадки в русском доме
С этим образом в партийных программах в основном провал. Не любят наши политики говорить о неприятном, лучше помечтать. «Виват, Россия!» Ветхие дома рушатся? Ипотека! На хлеб не хватает? Ешьте печенье!
Наконец, третий образ — тот мостик, который партия предлагает построить через пропасть, отделяющую наше трудное кризисное время от светлого будущего. Ведь переход через пропасть («переходный период») — это тоже целый кусок жизни. Нам все время поминают Моисея, который 40 лет водил евреев по пустыне. Мол, и у нас будет так же. Ничего себе! Так давайте, опишите эту пустыню и этот мостик, как и из чего его будем строить, кого будут сбрасывать в пропасть. Тут полный мрак. Взять хотя бы последнее Послание Президента. Там хорошо описана точка А и счастливая точка С. А вот куда делась промежуточная точка В, непонятно. Первая задача — жилье. Надо сделать, чтобы оно всем было по карману, чтобы все запросто зашли в банк и взяли кредит «под будущие доходы». Да, оба края пропасти очерчены живо, но откуда возьмутся эти самые «будущие доходы», под которые добрые банки отвалят каждому желающему по сотне тысяч долларов (как Жириновский по мужу каждой женщине), Послание умалчивает. А что уж говорить о партиях!
Кроме всего этого раньше, во времена марксизма-ленинизма, считалось, что партия должна быть интеллектуальной лабораторией, она должна вырабатывать для своей части общества идеологию — целостную картину мира и человека, власти и государства, собственности и хозяйства, в соответствии с господствующими в этой части общества представлениями о добре и зле. Пока что большинство партий освоить эту функцию не может. «Единороссы» честно от нее отказались, заявив, что вся их идеология — поддерживать Президента. Правые «самоназвались» либералами, стараясь не вникать в смысл этого незнакомого слова, а левые пока что следуют привычной идеологии социальной справедливости. Скорее всего, на крайних флангах эта необходимая работа оживится раньше — они друг друга подталкивают. Но провал центристов, которые стали у нас монопольными обладателями парламента, создает патовую ситуацию. Госдума утратила сам корень парламентаризма, смысл которого в том, чтобы за каждым фракционным выступлением была видна именно идеология, вектор, путь. Следя за их столкновениями в дебатах, общество и нащупывает Большой проект. А штамповать законы, даже самые дурацкие, и царь мог бы, без всякого парламентаризма.
Если бы наши партии действительно стали многопартийной системой и выполняли все эти функции, мы бы именно нащупали этот проект и не застряли бы в небывалом кризисе на двадцать лет. Мы бы смогли «проиграть» программы всех партий — и на практике, и в воображении. А сейчас правители взмахивают руками как фокусники — то Чубайс, то Греф, но понять смысл их манипуляций люди могут слишком поздно, когда «поезд уже ушел». Если бы возникла система партий, то она бы и стала коллективным автором спасительного проекта — во взаимной борьбе их частных программ.
Так что, как ни парадоксально, партийное строительство сегодня — наше общее дело.
Рынок, культура и преступность
Прошло 15 лет рыночной реформы в России. Что произошло с одним из главных условий нормальной жизни основной массы людей — их защищенностью от преступника? В одной из самых благополучных в этом смысле стран мира почти искусственно раскручен маховик жесткой, массовой, организованной преступности. Мы перешли в совершенно иное качество — новый политический режим просто сдал население в лапы «братвы».
Положение таково. В 1987 г., последний год перед реформой, в РСФСР было совершено 9,2 тыс. убийств или покушений на них, 33,8 тыс. грабежей и разбоев. В 2002 г. 32,3 тыс. убийств и 214,4 тыс. краж и разбоев. Число тяжких и особо тяжких преступлений уже много лет колеблется на уровне 1,8 млн. в год (к тому же сильно сократилась доля тех преступлений, что регистрируются и тем более раскрываются). Это значит, что официально около 5% семей в РФ ежегодно становятся жертвой тяжкого или особо тяжкого преступления! А сколько еще близких им людей переживают эту драму. Сколько миллионов живут с изломанной душой преступника, причинившего страшное зло невинным людям! Только в местах заключения ежегодно пребывает около миллиона человек — при непрерывных амнистиях.
Таким образом, жертвы преступности, включая саму вовлеченную в нее молодежь, ежегодно исчисляются миллионами — и это только начало нашего страшного пути. Ведь накатывает вал наркомании, который скоро сам начнет себя питать — и остановить его будет очень трудно. Как же это произошло? Ведь это — новое явление. Был у нас преступный мир, но он был замкнут, скрыт, он маскировался. Он держался в рамках теневой экономики и воровства, воспроизводился без расширения масштабов. Общество — и хозяйство, и нравственность, и органы правопорядка — не создавало питательной среды для взрывного роста этой раковой опухоли.
Причины ее нынешнего роста известны, и первая из них — социальное бедствие, к которому привела реформа. Из числа тех, кто совершил преступление, более половины (в 2000 г. 954 тыс.) составляют теперь «лица без постоянного источника дохода». Большинство из другой половины (451 тыс. — рабочие) имеют доходы ниже прожиточного минимума. Изменились социальные условия! Честным трудом прожить трудно, впереди на этом «рынке» у молодежи никаких перспектив, политики просто «выдавили» ее в преступность. С другой стороны, политикам и понадобилась преступность для выполнения грязной работы по разрушению советского строя и для поставки кадров подручных искусственно создаваемых «собственников». Причем озлобленных, повязанных круговой порукой преступлений, готовых воевать с обществом.
Но только от бедности люди не становятся ворами и убийцами — необходимо было и разрушение нравственных устоев. Оно было произведено, и сочетание этих причин с неизбежностью повлекло за собой взрыв массовой преступности. Новые «хозяева» создают небывалые в России условия жизни, когда массы молодых людей идут в банды и преступные «фирмы» как на нормальную, желанную работу. Их уже и не тянет к честному труду на заводе, в поле, в лаборатории. Они уже отвыкают есть простую русскую пищу, пить обычные русские напитки. Они хотят жить как «новые русские». Доведись прийти к власти патриотическому правительству — как ему с ними быть? Захотят ли они договориться или объявят всем честным людям войну? Вот еще одна яма на нашем пути.
Преступность — процесс активный, она затягивает в свою воронку все больше людей, преступники и их жертвы переплетаются, меняя всю ткань общества. Бедность одних ускоряет обеднение соседей, что может создать лавинообразную цепную реакцию. Люди, впавшие в крайнюю бедность, разрушают окружающую их среду обитания. Этот процесс и был сразу запущен одновременно с реформой. Его долгосрочность предопределена уже тем, что сильнее всего обеднели семьи с детьми, и большая масса подростков стала вливаться в преступный мир. С самого начала реформы подростковая (и женская) преступность в темпах роста значительно опередила общую. Криминалисты называют главные причины этого: снижение жизненного уровня, появление и рост армии безработных, снижение нравственного уровня общества, ослабление профилактической и карательной работы правоохранительных органов. Сильнее всего это сказалось на подростках, в их среде отмечают «широкое распространение пьянства и наркомании, нравственное падение, физическое и психическое ухудшение здоровья, неэффективное оказание медицинской и социальной помощи». Это — массивный социальный процесс, который не будет переломлен небольшими «социальными» подачками.
Крайнее обеднение выталкивает массу людей из общества и так меняет их культурные устои, что они начинают добывать себе средства к жизни «поедая» структуры цивилизации. Тем самым они становятся инструментом “насильственной” архаизации жизни окружающих — и их дальнейшего обеднения. Типичным проявлением этого процесса стало хищение электрических проводов, медных и латунных деталей оборудования железных дорог и т.п.
Весной 2002 г. в МГУ была презентация книги, посвященной о. Сергию Булгакову, и выступал глава администрации его родного города Ливны (Орловской обл.). Представляя книгу, он рассказал о том, что произошло в их районе. Ночью кто-то срезал и увез 10 км электрического медного провода. Эта линия обеспечивала с десяток деревень, и все они остались без тока и без света. Денег на восстановление линии не было ни у администрации, ни у РАО ЕЭС, ни у жителей. И вот, через какое-то время у людей стала ослабевать потребность в электричестве — они стали свыкаться со своим новым положением.
По тому, как взволнованно и с каким-то глубоким смыслом говорил об этом представитель власти из этого района центральной России, было видно, что он воспринял это как признак глубокого слома. Он не сводился к добиванию оставшихся животноводческих ферм, упадку производства. “Гунны” за одну ночь перевели бытие жителей десятка деревень на архаичный уровень, сменили сам тип их жизни.
