Сергей Кара-Мурза - Неполадки в русском доме

С.Г. Кара-Мурза

Неполадки в русском доме

ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ

Колебания и гримасы в ходе нашего кризиса лишь слегка скрывают тот факт, что мы продолжаем находиться на распутье. Мы стоим перед выбором, который до сих пор не сделан, хотя время подпирает. Выбор этот более глубокий, нежели может выразить язык политики. Это выбор принципов жизнеустройства, выбор пути, который надолго определит судьбу наших потомков. Потому-то вязнет реформа, но нет и активного социального протеста.

Каждое общество строит государство своего типа, а государство охраняет устои общества. Вот самый главный, самый грубый выбор: общества, построенные по типу семьи, и общества, построенные по типу рынка. Внутри этих типов есть свои варианты, свои свободы и несвободы, свои общественные болезни и припадки, но сначала надо разобраться с главным. Доломать государство-семью наши реформаторы не смогли, потому-то мы живы. Но спастись мы сможем только тогда, когда поймем, кто мы, откуда и куда мы хотим идти или куда можем идти.

Народ застыл в раздумье. Думать сегодня тяжело – у нас произошла массовая утрата связности мышления и общего языка. Как нам говорить друг с другом, если простые и ясные понятия, простая и ясная логика отвергаются? Надо вновь учиться говорить – об одном, но по-разному с людьми различными. Искать и слова, и образы, и логику.

Так и построена предлагаемая книга. Она составлена из статей последних лет, написанных для разных газет и журналов. Статьи – особый жанр. В каждой из них рассмотрен какой-то один частный вопрос, и рассмотрен просто – в силу краткости. Простота, конечно, таит в себе опасность – нет места для оговорок и уточнений. Значит, неизбежно огрубление, можно скатиться и в недопустимое упрощение. В то же время краткие рассуждения полезны, для нас сегодня важнее ухватить суть, чем разобраться в тонкостях. Нам надо вспомнить азбучные истины и вернуться от идеологических привидений к языку жестких земных понятий.

Сегодня многие спрашивают: «Есть ли у нас надежда?» Сама постановка вопроса трагична. Когда такой вопрос витает в воздухе и о нем начинает размышлять простой человек, это признак того, что народ переживает кризис бытия, а не кризис политической или даже социальной системы. Напряженное раздумье над этим вопросом видно сегодня по лицам множества людей – в метро, на рынке, в аудиториях институтов или по усталым, напряженным лицам милиционеров. Эти люди еще не усвоили новые правила приличий и не умеют надеть на лицо маску вежливого индивида – и тревога их размышлений выражена ими без слов. Та наигранная бодрость, которая играет на лицах политиков, по контрасту сплачивает нас.

Как возник вопрос о том, есть ли у нас надежда? Каким образом она слепилась из неясных предчувствий, из тягот и бед? Почему ее не развеяли высокие цены на нефть и обещания Президента? Поиск ответа важен для разделения всего мысленного пространства на два мира – мир возможного и мир невозможного. Вернемся назад на пятнадцать лет – мимолетный миг в истории. Большие опросы в апреле 1989 г. выявили общие оптимистические ожидания. У людей не было даже предчувствия ухудшения их жизни, о трагизме не могло быть и речи. Вопрос «Есть ли у нас надежда?» был бы тогда отвергнут как нелепый.

Значит, что-то сломалось во всем нашем жизнеустройстве в короткий промежуток времени. И надежда на продолжение нашего бытия зависит от того, как скоро мы найдем эту главную поломку и успеем ли ее исправить до того, как иссякнут силы, онемеют пальцы и угаснет сознание.

На уровне веры мы знаем: да, надежда есть! Не первый раз Россия у края пропасти, не первый раз ею овладел какой-то странный приступ самоотречения, но всегда Россия вставала с колен и становилась краше и сильнее. Но насколько надежны исторические аналогии? Разве невидимый духовный вирус – один и тот же? Разве мы – те же? Нельзя же сказать об опасно больном, что он, мол, наверняка поправится, потому что не раз уже болел в своей жизни – и свинкой, и корью, и даже гриппом, но всегда поправлялся.

Конечно, нам нужна надежда веры, и я верю в выздоровление. Но этого мало, нам нужна и надежда разума. Только она заставляет искать и действовать. Эта надежда требует мужества, поскольку заставляет отвлечься от веры в спасение и признать, что гибель возможна и судьба – в наших руках. Эта надежда отвергает фатализм гибели, но предупреждает, что и гарантии благоприятного исхода нет, мы сами несем за него ответственность.

В чем же надежда разума? Прежде всего в том, что удар по устоям нашей культуры, нанесенный идеологической машиной Горбачева и его преемников, не проник слишком глубоко в душу нашего человека. Травмы тяжелы, но не настолько, как рассчитывали губители. Реформации не произошло, фундамент устоял. Русский человек не спустился с уровня homo sapiens на уровень homo economicus, не стал волком другому человеку. Приходится даже удивляться устойчивости глубинных слоев нашего сознания. Как только будет снят пресс манипуляции, восстановление языка, мышления и воли пройдет очень быстро. Поражение заставило нас задуматься, и многое из полученного тяжелого урока мы успеем усвоить и применить.

Все больше и больше людей, даже с высшим образованием, начинают понимать, что приемлемое жизнеустройство в стране может быть воссоздано, только если оно находится в согласии с двумя устойчивыми и неустранимыми условиями – реальной природной средой России и ее культурой. Путь, по которому пошли реформаторы, с этими условиями несовместим и к успеху привести не может. Наша судьба решается теперь скоростью двух процессов – истощением и обескровливанием России и созреванием воли и способности общества организоваться, чтобы остановить разрушение. Какой из этих процессов раньше достигнет критической точки? Надежда на то, что общество успеет восстановиться раньше. На это и надо направлять усилия.

Для многих очевидно, что путь в «глобальный рынок» с душой и границами нараспашку оказался гибельным. В этом глобальном рынке мы, к немалому изумлению, стали «общностью, которую нет смысла эксплуатировать» – так это уклончиво называется. Может быть, развернуться и двинуться обратно? Нет, нельзя – хотя бы потому, что именно там зародились наши «вирусы». Из кризиса не выходят, пятясь назад. Другое дело, что мы должны понять, почему целый исторический период мы при советском строе имели сильную страну. Что в этом строе соответствовало земле и культуре России и что перестало соответствовать, приведя к тяжелой болезни.

Размышляя об этом, мы и обретаем разумную надежду. Ведь никаких непреодолимых причин, по которым в России не могло бы быть устроено надежное благополучие, не существует. На той же самой земле и с тем же самым народом всего пятнадцать лет назад Россия (в облике СССР) была безусловно независимой мощной державой, хозяйство которой обеспечивало всему народу скромный, но достойный тип жизни с непрерывным ростом благосостояния. Это неоспоримый факт, и из него мы и обязаны исходить. Нынешняя разруха – дело человеческих рук, следствие ошибок, злонамеренных действий и попустительства. Все это в принципе исправимо.

Пока что у нас еще есть основные ресурсы для возрождения – не опустошены недра, не утеряно образование, не у всех еще трясутся от водки руки. Не вполне загублены школа и наука. Как только в сознании прекратится хаос и возникнет мнение народное, основанное на здравом смысле, а не на идеологических мифах, появятся сила и воля, которые сегодня даже трудно представить. Так бывало в прошлом и так должно быть в недалеком будущем.

ИНТЕЛЛИГЕНЦИЯ, КУЛЬТУРА, РЕФОРМА

Интеллигенция на юбилее

В 1992 г., еще в дыму и грохоте разрушения, я написал книжку «Интеллигенция на пепелище России». О том, как, начиная с 60-х годов, вызревали главные идеи перестройки в умах нашей интеллектуальной элиты – и что оказалось на поверку, когда этот ее проект был воплощен в жизнь. Потом эта книга переиздавалась, поменьше в ней стало эмоций, но главного изменять не пришлось. И в Курган-Тюбе, и в Грозном, и в Сухуми – везде лишь догорало то, что подожгли в 1990-91 гг. Что же менять?

Сейчас уже задубели чувства – молодой предприниматель уже бесстрастно смотрит, как старик, его бывший учитель, копается в мусоре. А в 1993 г. это было еще в диковинку, и другой молодой предприниматель при этом же зрелище заплакал, а потом с ним была истерика. Был такой эпизод, и видно, что мы не стоим на месте, меняемся. Как говорится, реформа на марше.

Что будет еще через семь лет – посмотрим. Те, кто доживут. А сегодня надо воспользоваться тем редким моментом, что все мы зажали чувства в кулак и можем взглянуть в недавнее прошлое хладнокровно. Подвести дебет-кредит, пощелкать костяшками счетов. Десять лет антисоветской революции! Как известно, революция – праздник угнетенных. В данном случае каких же угнетенных праздник? Номенклатуры вроде Гайдара, художественной элиты вроде театральных педерастов, и воров. Одних угнетала советская идеология, других цензура, запрещавшая показывать на сцене голый зад, третьих – Уголовный кодекс РСФСР. Все они радуются сегодня вполне здраво и разумно. Но за ними стоят миллионы тех, кто составлял нашу «трудовую интеллигенцию». Именно она подняла на своих плечах и посадила нам на шею Чубайса под ручку с Боннэр и Виктюком. С чем подошло к юбилею это наше интеллектуальное пушечное мясо?