Критика теоретических концепций Мао Цзэдуна - В. Г. Георгиев
С серьёзным видом в Китае утверждают, что произведения Моцарта, Бетховена, Шумана, Шуберта, Шопена, Глинки, Чайковского якобы «отражают лишь страдания и романтизм одиночек-интеллигентов»[270]. По мнению «Гуанмин жибао», опера Бизе «Кармен» есть не что иное, как «распродажа среди слушателей таких товаров, как буржуазное освобождение личности, культ секса и индивидуализма»[271]. А чего стоит мнение той же газеты о классическом балете? Этот балет, пишет она, «проповедует примирение классов, буржуазную теорию человечности, растлевает молодёжь»[272]. А вот как оценил журнал «Хунци» (февраль 1970 г.) новую постановку «Лебединого озера» в Большом театре: «злой гений скачет по сцене, подавляет всё. А черти стали главными действующими лицами! …Вот поистине зловещая картина реставрации капитализма на сцене!».
Под обстрел взяты все классики русской литературы, начиная с А. С. Пушкина, М. Ю. Лермонтова, Н. В. Гоголя и кончая Л. Н. Толстым и А. П. Чеховым. В произведениях «Станционный смотритель» Пушкина, «Бэла» Лермонтова, «Накануне» Тургенева, «Обломов» Гончарова китайские критики не увидели ничего, кроме «смакования разлагающегося быта помещиков и аристократов». А в романах Л. Н. Толстого «Воскресенье» и «Анна Каренина», как и в «Записках охотника» И. С. Тургенева, они узрели… «ревизионистское мировоззрение». Изобличая видного китайского писателя Шао Цюаньлиня в «политической деградации», журнал «Вэньи бао» обвинил его в «преклонении перед Западом», что выразилось в том, что Шао Цюаньлинь перевел на китайский язык роман Ф. М. Достоевского «Униженные и оскорблённые»[273]. Ошельмован за «преклонение перед Чеховым» и другой видный китайский писатель — Оуян Шань. В ряде китайских газет были опубликованы пасквильные статьи, направленные против «русских буржуазных литературных критиков» — Белинского, Добролюбова и Чернышевского.
Пытаясь как-то «теоретически обосновать» свою нигилистическую позицию по отношению к классикам западноевропейской и русской литературы, китайские теоретики от литературоведения выдвинули смехотворное утверждение, что-де признание преемственной связи между социалистической художественной литературой и литературой и искусством критического реализма есть «отрицание новаторства социалистической литературы и искусства». Чтобы убедить своих читателей в том, что это явно противоречащее ленинской точке зрения утверждение соответствует принципам марксизма-ленинизма, китайские «теоретики» не остановились перед фальсификацией взглядов основоположника литературы социалистического реализма М. Горького. Так, в статье, опубликованной в «Жэньминь жибао», утверждалось: «Горький назвал критический реализм реализмом буржуазных бездельников»[274]. Но это не что иное, как грубейшее искажение точки зрения Горького, ставшее возможным лишь в условиях, когда читатель не знаком в достаточной степени с подлинником цитируемой статьи М. Горького. Общеизвестно, что последний всегда с огромным уважением относился к художникам критического реализма и называл их «блудными сынами» своего класса, т. е. подчёркивал, что, преодолевая свои классовые симпатии и антипатии, они поднимались выше их, в значительной мере выражали настроения трудящихся масс.
Менее конкретно, но всё же достаточно определённо выступает официальная китайская печать и с оценками научного наследия, отрицая объективное содержание науки, объявляя все научные достижения прошлых эпох «классово чуждыми» пролетариату, революции. Так, например, в статье «Опровержение лозунга „перед истиной все равны“» газета «Гуанмин жибао» писала: «Могут ли быть „все равны“ перед истиной? Мы отвечаем: не могут! Не могут! Не могут! Истина имеет классовую сущность»[275].
В газете «Жэньминь жибао» было опубликовано письмо семи студентов китайского народного университета в адрес ЦК и председателя Мао с требованием «решительно, окончательно и быстро разгромить всю старую систему образования, открыть сильнейший огонь по господам буржуазным „авторитетам“»[276]. В этом письме, подхваченном студентами и преподавателями многих других китайских вузов, высмеивалась старая система образования, делавшая «упор на так называемые систематические знания», утверждалось, что, «чем дольше учатся студенты, тем мутнее становятся их головы», предполагалось отменить «старые буржуазные звания и степени», «буржуазную систему приема и подготовки аспирантов» и т. д. Помещая это письмо, газета «Жэньминь жибао» охарактеризовала его как «образец смелости и дерзания»…
Отменив директивой ЦК КПК и Госсовета приёмные экзамены в высшие учебные заведения и объявив, что забота преподавателей об успеваемости есть «буржуазная ревизионистская чёрная линия», руководство КПК призвало «похоронить все старые (т. е. выпущенные до 1966 г.) учебные пособия и обеспечить осуществление нового учебного плана», по которому полные начальные школы «изучают цитаты из трудов председателя Мао и три его статьи», средние школы — сборник избранных произведений Мао Цзэдуна и другие его статьи, а высшие учебные заведения — «Избранные произведения Мао Цзэдуна».
Теоретические установки идеологов «культурной революции», возводящие новую китайскую стену между культурой Китая и «культурой иностранной», в высшей степени пагубны, они находятся в явном противоречии со всей идеологической линией и революционной практикой марксизма-ленинизма и, кстати сказать, с решениями Ⅷ съезда КПК, в резолюции которого по политическому отчёту ЦК говорилось: «…необходимо унаследовать и воспринять всё полезное из прошлой культуры нашей страны и культуры зарубежных стран; кроме того, необходимо с помощью достижений современной науки и культуры упорядочить всё лучшее в культурном наследии нашей страны и приложить усилия к созданию новой, социалистической национальной культуры».
Примитивно-левацким рассуждениям о неприемлемости духовной культуры прошлых эпох для победившей пролетарской революции марксизм-ленинизм противопоставляет строго научный, подлинно классовый подход к культурному наследию; этот подход прежде всего предполагает конкретно-исторический анализ культурных ценностей прошлых эпох. Поскольку на определенных ступенях общественного развития, а именно на первых порах существования той или иной антагонистической формации присущие ей производственные отношения играют прогрессивную роль, постольку класс, «заведующий» этими производственными отношениями, господствующий класс, выступает как прогрессивная сила культурно-исторического процесса. Культура господствующего класса по этой причине далеко не всегда и тем более не целиком является реакционной. История эксплуататорских обществ свидетельствует о том, что многие идеи, выдвигаемые деятелями культуры — представителями господствующего класса, могут содержать объективную истину, правильно отражать объективные потребности общественного прогресса, иметь непреходящее значение.
Любая идеология носит классовый характер, отражая мир с определённых классовых позиций, но весь вопрос состоит в том, насколько верно в данный исторический момент она отражает действительность. В. И. Ленин не раз предупреждал о серьёзной опасности вульгаризации, возникающей, например, там, где неисторически оперируют понятиями «буржуазный», «буржуазная идеология», «буржуазная культура» и т. д. Он писал: «У нас зачастую крайне неправильно, узко, антиисторично понимают это слово (буржуа.— Э. Б.), связывая с ним (без различия исторических эпох) своекорыстную защиту интересов меньшинства»[277].
Общеизвестно, что деятели буржуазной культуры, боровшиеся против реакционно-религиозной идеологии феодализма, внесли большой вклад в сокровищницу мировой культуры, и пролетариат выступает как наследник и продолжатель того лучшего, что принёс с собой в области культуры капитализм.
Духовная культура в
