Борис Кагарлицкий - Сборник статей 2008гг.
Тренеры знают «управление» вообще, даже психологию вообще. Но для их подопечных существует только специфическая проблема, особые условия данной отрасли, компании и т.д., в которых они разбираются многократно лучше тренеров. Возможно, эти проблемы как две капли воды похожи на такие же проблемы в соседнем офисе. Но от этого их субъективное восприятие не меняется. Между тем, в специфических вопросах, решением которых повседневно занимается группа, тренер как раз некомпетентен. Он не продает телевизоры, не плавит сталь, не управляет производством холодильников.
Однажды мне пришлось присутствовать на тренинге, проводившемся для лидеров свободных профсоюзов. Здоровые мужики, у каждого из которых были уже серьезные конфликты, репрессии администрации и забастовки, выслушивали веселого бодряка, который в своей жизни не прикрутил ни одной гайки, ни разу не вылетал с работы из-за конфликта с начальством, ни разу не был в ситуации острого противостояния. Тренинг в некотором смысле удался. Его участники, окончательно запутавшись, перепились.
Тренинг - это механическое усвоение навыков (большего за короткий срок нельзя добиться). Приучая людей к шаблонным действиям в «модельных ситуациях», этот подход гарантирует растерянность и деморализацию при отступлении от этих шаблонов.
Разумеется, научить человека можно очень многому. Но одно дело научить, другое - «натренировать» или «выдрессировать». Ведь психологу или социологу ситуация может видеться типовой, но «пациент» всегда понимает её как исключительную уникальную, особенную, только с ним одним случившуюся. Соответственно, и действовать он должен самостоятельно. Он должен не заучивать готовые решения, а вырабатывать способность к критическому мышлению, позволяющему находить нестандартные решения самостоятельно.
К сожалению, можно быстро научиться, но нельзя быстро научить. Одни схватывают быстро, другие медленно. Ведь речь идет не о механических действиях, а о мышлении. Обучение может быть академическим, на основе теории, может быть и ремесленным, на основе практики, когда, глядя на других, сотрудники и руководители понимают, что можно, а что нельзя. Но для этого в коллективе должен быть кто-то, обладающий таким же авторитетом, как средневековый мастер по отношению к своим подмастерьям и ученикам.
Нужно научить людей анализировать ситуацию, правильно понимать ее причины и смысл. А действия человек подберет сам. Причем действия могут в итоге быть достаточно стандартные и заранее предсказуемые. Но человек-то «своим умом дошел», а потому сам воспринимает свое поведение как новаторское, смелое, рискованное. И соответственно проявляет напор, энтузиазм и решимость, которых никогда не добиться с помощью механического заучивания «правильных решений».
Для того чтобы решить психологические вопросы, приходится заниматься организационными, социальными, даже политическими проблемами. И странное дело - как только вы начнете видеть эти проблемы и сознательно работать над их решением, невроз пройдет сам собой. Не до него будет.
ТРИ ПОРОСЕНКА ИЗ ЭКОНОМИЧЕСКОГО БЛОКА
Интересно иногда наблюдать за российскими чиновниками. Особенно за теми из них, которые отвечают за экономический блок. Или за экспертами, которые придумывают речи и идеи для этих чиновников.
В январе наши лучшие либеральные умы не видели никакой причины для беспокойства, наслаждаясь новогодними отпусками и прошлогодними итоговыми отчетами. В феврале они отрицали возможность мирового экономического кризиса, а падение биржевых курсов расценивали как необходимую корректировку. В марте они признали существование мирового кризиса, но объяснили, что России этот кризис будет только на пользу. В апреле, когда отечественные банки уже испытывали катастрофическую нехватку средств, правительственные эксперты признали, что отечеству тоже грозит кризис. Но совсем маленький и нестрашный.
Даже признавая наличие кризиса, российский либеральный чиновник не теряет присущего ему оптимизма. Экономические трудности вызваны, согласно теории министра финансов Кудрина, исключительно «перегревом экономики». Иными словами, проблемы происходят от того, что всё у нас слишком хорошо. И если, например, по нашим дорогам невозможно проехать, а транспортные системы разваливаются на глазах, так это потому, что в растущей экономике «спрос на инфраструктурные услуги» превышает предложение.
В общем, как в старом еврейском анекдоте: «Рабинович, это правда, что вам набили морду в лесу?» - «Какой там лес? Так, два дерева!».
Неколебимый оптимизм наших чиновников имеет свои корни в их либеральных идеологических убеждениях. Во-первых, они, подобно героям Вольтера, уверены, что живут в лучшем из миров. Мировая капиталистическая система, являясь наилучшей из возможных, никогда не дает сбоев. А если даже что-то оказывается неправильно, система сама всё скорректирует, не принуждая людей к вмешательству и не требуя критического размышления. Однако даже если что-то не в порядке с мировым капитализмом, то уж с российским всё должно быть хорошо. Ибо вопрос о состоянии отечественной экономики чиновник воспринимает как вопрос о том, насколько он успешно управляет своим ведомством. А можете вы представить себе человека, который прямо и честно скажет, что не соответствует занимаемой должности?
Чем ближе дыхание кризиса, тем более весело поют министры и эксперты знакомую песню на мотив «Трех поросят». Нам ничего не страшно. Ни серый волк, ни падающий доллар, ни обвал на бирже, ни дефицит банковской ликвидности, ни инфляция. Ничего, что стабилизационный фонд обесценивается на глазах, у нас ещё много денег. Ничего, что инфляция съедает сбережения среднего класса, одновременно провоцируя трудящихся на забастовки, у нас ещё много работников, которые не бастуют.
С такими начальниками и впрямь становится весело. Жаль только, что Кудрин больше не повторяет свою замечательную шутку о том, что Россия может использовать свой Стабилизационный фонд, чтобы преодолеть кризис на мировых финансовых рынках. Или это всё-таки была не шутка?
Между тем, самое интересное впереди. Обвал на бирже, падение курса доллара, нехватка свободных средств у банков, инфляция, всё это ещё не кризис, а только его предвестье. У чиновников действительно есть основания для оптимизма до тех пор, пока экономика продолжает расти. Однако экономические циклы капитализма имеют свою неумолимую логику и не нужно быть ни Карлом Марксом, ни Дж.М.Кейнсом, чтобы предсказать, что случится дальше. Снижение потребительского спроса в Соединенных Штатах запустило спираль депрессии, и процесс не остановится, пока не достигнет дна. А этого дна пока не видно.
За снижением спроса в богатых странах логически следует сокращение производства, которое по большому счету ещё не началось. Но начнется обязательно. Причем, точно так же, как экономический рост на определенном этапе поддерживает сам себя, так и упадок сам себя углубляет. Снижение спроса ведет к сокращению рабочих мест, что в свою очередь приводит к сокращению спроса - у безработных людей обычно нет лишних денег. Кризис накатывает волнами, следующими одна за другой, и каждый раз, когда кажется, что худшее позади, обнаруживаешь, что самое неприятное ещё только начинается.
Чем меньше покупают американцы и западные европейцы, тем меньше будут производить китайцы и индусы. Никто не сможет бесконечно поддерживать «информационную экономику» в условиях, когда сокращается реальный сектор, информацию о котором, собственно, и нужно обрабатывать. На протяжении полутора десятилетий в наиболее преуспевающих странах создавалась иллюзия, будто можно жить одними финансовыми спекуляциями и компьютерными программами. Увы, рентабельность этих секторов можно было поддерживать лишь за счет нищенской заработной платы и отставания технологического развития в мировой промышленности. Наконец настал час истины. Промышленная система не выдерживает нагрузки и начинает давать сбои. А это значит, что неминуемо и падение цен на сырье. Энергетическая сверхдержава обнаруживает свою принципиальную слабость: в условиях промышленного кризиса её энергия никому не нужна.
Три поросенка из экономического блока теоретически знают, что рано или поздно домики, построенные из веток, разрушатся. Для этого даже не нужен серый волк. Их сдует естественным ветром. Но поскольку в прошлом сезоне был чрезвычайный спрос на веточки, ни с каким иным материалом они работать не умеют и не желают. Кроме нефти и финансов они ничего знать не желают. Потому перемена погоды оставляет их лишь уповать на прочность возведенных ранее строений, которую в условиях бури никто ещё не проверял.
То, что постройки сдует, не подлежит сомнению. По большому счету, обсуждать уже следует совершенно иной вопрос. Что потом?
