Борис Кагарлицкий - Сборник статей 2008гг.
Но если союз с либералами отвергается большинством здравомыслящих левых, то встает вопрос о том, какую собственную стратегию развития движения мы можем предложить.
Разговор об объединении левых ведется уже на протяжении нескольких лет, и наиболее серьезной практической попыткой было создание Левого фронта. Не небольшой московской группы, действующей сейчас под тем же названием, а настоящего массового фронта, учредить который решили в 2005 году на волне массовых выступлений протеста. Увы, Левый фронт раскололся, не просуществовав и полного года. Это поражение было достаточно тяжелым и болезненным, но очень полезным уроком для тех, кто способен хоть чему-нибудь учиться.
Раскол Левого фронта был вызван не какими-то случайными обстоятельствами или разногласиями лидеров, а тем, что при его создании не был дан ответ на принципиальный вопрос - зачем вообще объединяемся. Общая организация левым нужна не просто для того, чтобы дружить, не для того, чтобы использовать общий красивый бренд, а для реализации общего политического проекта. Если этого проекта нет, то и организация сразу же окажется полем борьбы между разными тенденциями, ставящими не просто разные, но и противоположные политические цели. И общность левой риторики не поможет.
Парадоксальным образом, можно сказать, что национальная ассамблея в плане формирования единого проекта представляет собой важный шаг. Только в неверном направлении. Так или иначе, она объединила тех, кто стоит за союз с либералами и готов принять их идейно-политическую гегемонию (желательно, вместе с финансированием). Иными словами, определенный политический проект здесь имеется. Он не слишком левый, но что есть, то есть.
Те, кто не согласен участвовать в либеральном проекте, должны сформулировать собственный. Совершенно очевидно, что он должен находиться в жестком противостоянии не только с либералами, но и с КПРФ, которая, во-первых, является одной из опор существующего государства, придавая ему видимость демократизма своим участием в выборах, а во-вторых, систематически и вполне осознанно ведет борьбу против всех левых тенденций, которые даже только намечаются в российском обществе. Делают это лидеры партии вполне осознанно и последовательно, поскольку лучше многих марксистов понимают: появление на политическом поле сколько-нибудь серьезного левого проекта сулит их партии быструю смерть. Другое дело, что неспособность левых такой проект выработать вызвана далеко не одними лишь происками Зюганова и его окружения.
Легко заметить, что формирование левого проекта происходит в весьма неблагоприятной обстановке: находясь в оппозиции к Кремлю, надо отмежевываться от либералов и бороться с националистами. Иными словами, давление идет со всех сторон. И совершенно понятно, почему то у одного, то у другого товарища появляется желание замириться с кем-то из многочисленных врагов и «прислонившись» к нему получить шанс на спокойное существование. Однако из этого тоже ничего не получается.
Борьба «по всем азимутам» необходима не во имя идейной чистоты или сектантской принципиальности, а потому, что все перечисленные силы суть не более чем фракции одного и того же господствующего класса и элементы одной и той же политической системы, против которой всё возрастающее раздражение испытывают не только люди, начитавшиеся Маркса, но и миллионы вполне нормальных обывателей. Если система останется неколебима, то у левых нет никаких шансов, какую бы тактику они не выбрали. В этом случае борьба по всем направлениям ничем не лучше, но и не хуже любого другого подхода. Она только оставляет нам роскошь политической принципиальности, которую не могут позволит себе люди, мечущиеся в поисках очередной конъюнктурной комбинации.
Если же политическая и экономическая система даст трещину - а шансы на это весьма высоки в эпоху, когда мировой капитализм вступает в полосу кризиса, то пошатнется не только положение Кремля, но и положение «статусной оппозиции». Все они - либералы, националисты, функционеры КПРФ будут смыты волной кризиса вместе, если даже не раньше, чем «Единая Россия». В этой ситуации нужна будет принципиальная политическая сила, не участвовавшая в думских играх прошедшего десятилетия, не замаравшая себя поддержкой антисоциальных реформ и последовательно отстаивающая демократические позиции.
Задача левых состоит в том, чтобы предложить себя обществу в качестве новой оппозиции, альтернативной не только власти, но и всем тем, кто за прошедшие 10 лет морочили людям голову, делая вид, будто с кем-то и за что-то борются. Создать новое демократическое движение, для которого социальные требования неотделимы от политических лозунгов: с политической свободой в России проблемы не потому, что правят бывшие сотрудники спецслужб, а потому что при нынешнем уровне неравенства и при сохранении нынешней экономической структуры никакой другой политической системы и быть не может. Если мы хотим свободных выборов, надо сначала ставить вопрос о национализации нефтяной и газовой промышленности, новой системе образования, пересмотре трудового и жилищного кодекса. Тогда демократический процесс получит смысл и содержание, без которого миллионы жителей страны никогда не станут гражданами.
Для реализации такого проекта действительно нужна единая левая сила. Причем не в форме коалиции или невнятного объединения, а в форме полноценной организации, обладающей общим членством и механизмом внутренней демократии. Легко понять, что существующие группы никуда не исчезнут и продолжат свою жизнь внутри нового левого объединения, если оно вообще будет когда-либо иметь место. Скорее всего, они будут сосуществовать с новым левым движением параллельно (на основе двойного членства или каким-либо ещё способом). Но надо понимать, что полноценный демократический механизм может быть построен только на основе индивидуального членства и тесной политической и организационной интеграции.
Удастся ли построить объединенную организацию левых в России. Существующий опыт дает более чем достаточно оснований для пессимизма. Однако пора понять: другого пути всё равно нет. На этом пути можно выиграть или проиграть. Оставаясь на месте, проиграешь наверняка.
НЕВРОЗ В ОФИСЕ
Недели две назад Институт глобализации и социальных движений (ИГСО) обнародовал пресс-релиз, обобщавший работу двух молодых психологов, которые констатировали, что российские офисы охвачены эпидемией неврозов.
Массовый невроз вызван агрессивным климатом на работе, недостатком отдыха и постоянными переработками. На расстройство психики персонала также влияет незащищенность людей от широко применяемых истерических методов руководства.
Вообще патологические состояния психики (неврозы) возникают под действием целого ряда травмирующих факторов, значимых для личности. Жаловаться психологам на тяжелую ситуацию в семье, ссоры с детьми и сексуальные расстройства стало у нас делом вполне обыденным, даже в некотором смысле модным. Но офис, работа - совсем другое дело!
Между тем среди неврозов традиционно самым распространенным считается астения - «болезнь менеджеров», выражающаяся в потере сил. Люди с такими симптомами вынуждены делать огромные внутренние усилия, чтобы совершать простые действия.
Даже любимая работа в чрезмерных дозах приводит их в такое состояние, что почти сразу требуется длительный отдых. Около трети всех неврозов приходится на невроз навязчивых состояний и истерический невроз. Навязчивые состояния возникают у служащих в результате постоянного ощущения тревоги на работе, страха потерять место.
Истерический невроз - преимущественно женская проблема. Он выражается в бессознательных симулятивных реакциях на постоянные проблемы, решения которых индивид не видит. Впрочем, не надо думать, будто истерики случаются только с женщинами. Мне приходилось видеть начальников, регулярно демонстрировавших просто великолепные образцы истерического состояния.
Понятие «эпидемия» очень подходит для такой ситуации: при благоприятных условиях босс-истерик может заразить неврозом целую контору. Орет на одного, сорвался на другого, создал атмосферу спешки, страха и паники. У всех работа из рук валится, дела не идут - снова крик, ругань, проработки. Сотрудники приходят домой с нервными расстройствами, бьют детей, скандалят. Про сексуальную жизнь лучше и вовсе не вспоминать.
Впрочем, подчиненные тоже хороши. Никто за себя постоять не может, легче затаить злобу и сорвать раздражение на близких. В лучшем случае пнуть ногой собаку. Говорят, истеричного начальника надо публично пожалеть (бедный, как мы его довели!). Но на это мало кто решается.
Пресс-релиз нашего института вызвал неожиданный резонанс. Собственно, никакой Америки мы не открыли. И большинство журналистов, которые звонили за комментариями, почти сразу констатировали, что всё рассказанное в тексте им хорошо известно, порой - по собственному опыту. Но почему-то никто не обсуждает проблему, не ведет дискуссий, не предлагает методов ее решения.
