Евразийские Баталии - Денис Роиннович Гаврилов
Отказ от товарно-денежных отношений (в т. ч. полный отказ от денежного обращения) возможен только при условии достижения такого уровня производственных сил, при котором производимый продукт будет полностью покрывать потребности человека. Социал-евразийство соглашается с тезисом Петра Кропоткина (князь был не только анархистом, но и панславистом), гласящим о первичности инстинкта взаимопомощи перед инстинктом эгоистичности у человека. Однако преобладание в обществе последнего есть закономерный итог существующего базиса, который ставит человека перед условием отказа от морального выбора для собственного выживания.
Конечно, деньги – это игрушка дьявола, идеал райского Эдема не знает их. Но претворять в жизнь подобный замысел на государственном уровне, значит подвергать значительному риску само существование института государства. Поэтому мы считаем, что в качестве эксперимента надо испытать подобный проект в отдельных регионах, и, конечно, масштабно финансировать такие проекты в США. Поможем нашим братьям-американцам первыми прийти к анархо-коммунизму, свергнув ненавистный капиталистический режим и распустить НАТО.
в) Вопрос экспроприации собственности.
Любая самодеятельность при экспроприации ведёт к бунтам, грабежам и насилию в русле поговорки "грабь награбленное". Однако социал-евразийство поддерживает планомерную и централизованную (в рамках законодательства РФ) государственную экспроприацию частной собственности у взбунтовавшегося олигархата (при акте его предательства – подготовке «цветных революций») с целью перераспределения доходов в пользу народа.
г) Вопрос социальной иерархии и эгалитаризма.
Отказ от социального неравенства есть закономерный итог перехода к социализму, и он не требует реализации радикального анархизма. При этом чрезмерное углубление в эгалитаризм при сносе любой иерархии лишает наиболее талантливую группу, выделяющуюся в срезе страт индивидуальной реализации. Из этого следует, что необходимо сочетать в гармоничном порядке поддержку и эгалитаризма, и элитаризма. Эгалитаризм даёт равные возможности. Это благо.
И в рамках этой системы элитаризм даёт больший эффект в научных, спортивных и творческих достижениях нации. Поэтому в рамках идей социал-евразийства социальная иерархи не будет полностью ликвидирована как этого желают анархисты, но структурно будет значительно реформирована в сторону образования равных, но отличающихся друг от друга «сословий» (свободный переход между которыми должен быть гарантирован). Только так может быть реализована "цветущая сложность" этнической системы.
д) Вопрос ликвидации классов.
Нельзя ликвидировать классы путём уничтожения власти. Это утопия. Поскольку после уничтожения власти наступит новый виток борьбы за власть среди тех же анархистов.
______________
Теперь евразийская дубинка пройдёт по сортам и разновидностям.
______________
е) Мютюэлизм Прудона.
Мютюэлисты в своих построениях не учитывают фактора классового расслоения при усложнении техники производства и разрастании крупной промышленности. Ставка на свободных ремесленников не оправдывает себя, поскольку людей свободных профессий всегда мало. Организации товарищества мелкой буржуазии скорее ситуативный способ поддержания уровня жизни нежели прогрессивный рупор революции. К тому же антиэтатизм и отрицание традиционных обычаев есть закономерная деградация Третьего сословия.
ж) Анархо-коммунизм Бакунина.
Бакунизм изначально ущербен, потому что считает главным злом не капитал, а государство.
Процитируем Ф. Энгельса: «У Бакунина своеобразная теория – смесь прудонизма с коммунизмом, причём самым существенным является прежде всего то, что главным злом, которое следует устранить, он считает не капитал и, следовательно, не возникшую в результате общественного развития классовую противоположность между капиталистами и наёмными рабочими, а государство… [по Бакунину не капитал создает государство, а государство формирует капитал]. Разница существенная: упразднение государства без осуществления прежде социального переворота – бессмыслица; упразднение же капитала – это и есть социальный переворот и заключает в себе преобразование всего способа производства».
з) Анархо-синдикализм Пуже и Сореля.
Практика доказывает, что борьба профсоюзов тщетна. На деле попытки профсоюзов давить на предпринимателей заканчиваются обратным, наиболее рьяные профсоюзные организации распускают, заводят на них уголовные дела и прочее. Некоторые профсоюзные организации традиционно сильны в Европе, но в России это скорее карикатуры и мёртвые юр.лица "для галочки". К тому же, как точно заметили некоторые аналитики, профсоюзная борьба с капиталистами становится инструментом сохранения власти капитала, поскольку, заставляя прибегнуть его к незначительному повышению уровня жизни рабочих, она тем самым сглаживает социальные противоречия, накопившиеся в обществе – всплеск гасится подачкой.
и) Анархо-коллективизм Гильома.
Анархо-коллективисты в отличии от анархо-коммунистов не отказываются от денежного обращения и системы наемного труда, выступая только за социализацию средств производства. Для кого-то это просто первая ступень к анархо-коммунизму. В целом эта идеология реалистично смотрит на мир, однако отказывается сотрудничать со сторонниками Маркса, поскольку считает их государственниками. Такая позиция делает невозможным политическую реализацию идеологии через государственный аппарат, поэтому не несёт для социал-евразийства никакой практической ценности.
к) Анархо-примитивизм.
Отказ от цивилизации посредством деиндустриализации, упразднения специализации труда и развития технологий невозможен. Эту утопию сложно реализовать даже на локальном уровне. Реализация на региональном или государственном будет означать попытку возврата к первобытному строю, при которой территория государства будет захвачена соседями. Впрочем сомнительно, чтобы кто-то всерьёз это пытался продвигать, поэтому анархо-примитивизм скорее не идеология, а обычная ностальгия по "золотому веку".
л) Идеалистический анархизм князя Кропоткина.
Пожалуй, самый добрый теоретик в среде анархо-коммунистов.
Его княжеский род вёл свою родословную от Рюриковичей. Симптоматично, что потомок Рюриковичей пошёл против государства Романовых. Его несгибаемый позитивизм даже дарвинизм пытался трактовать с позиций внутривидового солидаризма. При этом чрезмерная идеализация Кропоткиным анархических отношений в личном позитивизме явно не учитывала возможных негативных последствий, в этом плане он так же, как и Бакунин страдал отсутствием политического реализма. Однако из всех разбираемых анархизмов именно его проект Федерации вольных коммун имеет в себе революционный потенциал, поскольку при желании сеть свободных организаций, принадлежащих рабочим, всегда можно противопоставить предприятиям капиталистическим, тем самым фактически объявив экономическую войну на уничтожение друг друга. Во время такой войны буржуазия, теряя прибыль, может отступить, когда как свободным общинам и кооперациям рабочих нечего терять кроме своих предприятий, а значит временные убытки можно потерпеть. Это именно тот случай, когда марксистскому пролетариату нечего терять, кроме своих цепей, но потеряв и цепи, ему не за что воевать, потому что у него ничего и не было, в то же время пролетариату Кропоткина есть что терять, и за свои предприятия и общины они могут воевать продолжительное время.
С точки зрения социал-евразийства, именно проект Кропоткина как обладающий наибольшим потенциалом можно попробовать реализовать в США.
Социал-Евразийство vs Социал-Демократия
а) Вопрос классовой солидарности.
Современные социал-демократы – пособники буржуазии.
Как известно, единая ленинская идеология социал-демократии, изначально возникшая в рабочем движении, под влиянием Э. Берштейна и К. Каутского в дальнейшем раскололась. Социал-демократы перешли на сторону левоцентристов, отринув свои революционные задачи.
Кратко подвёл итог практической деятельности социал-демократов, пришедших к власти выборным путём, политолог Швеции Сеймур Липсет: "Парадоксально, что так называемые буржуазные партии – либералы, центристы и консерваторы – за первые три года правления (в Швеции) национализировали больше промышленных предприятий, чем социал-демократы за предыдущие 44 года. Но вернувшись к власти в 1982 г., социал-демократы занялись приватизацией".
б) Вопрос мифотворчества.
Социал-демократы – лучшие охранители либеральных капиталистических режимов Европы.
С академической точки
