Кризис - Генри Киссинджер
Но 10 октября, каким бы ни было наше восприятие проблемы пополнения запасов, нам пришлось отложить дипломатию, связанную с прекращением огня, до тех пор пока на фронтах войны не произойдет какое-то изменение. Мы думали, что оптимальным военным обстоятельством для послевоенной дипломатии, которую мы планировали проводить, был такой факт: а сможет ли Израиль восстановить довоенную ситуацию или, возможно, выйдет за ее рамки. Это продемонстрировало бы то, что военный вариант, подкрепленный советским оружием, был иллюзорным и что дипломатический прогресс целиком зависел от американской поддержки. В противном случае можно было бы вести переговоры на основе израильского военного наступления на одном фронте, даже с неудачей на другом, – хотя это было бы гораздо более сложным положением дел.
Однако 10 октября ни одно из этих обстоятельств еще не существовало. Израиль едва смог отбить Голаны, за исключением некоторых сирийских застав в районе горы Хермон. Две египетские армии прочно засели на другой стороне Суэцкого канала. Никакой перспективы наступления на Синае не просматривалось, пока египетская бронетехника оставалась за щитом противоракетной обороны вдоль Суэцкого канала, что не позволяло Израилю использовать свои военно-воздушные силы в качестве артиллерии. Исходя из своего опыта войны 1967 года, Израиль пренебрегал наращиванием своей наземной артиллерии и полагался на авиацию для выполнения этой роли. Единственным вариантом для Израиля было наступление на Сирию, запланированное на следующее утро (пятницу). Мы маринуем советское предложение до тех пор, пока результаты этой операции не станут ясны. (Следует помнить, что Исмаил сказал нам в тот самый день, 10 октября, что Египет настаивает на своем требовании полного ухода Израиля с Синая. И мы ничего не слышали от Сирии.)
ПРЕЗИДЕНТ – КИССИНДЖЕР
Четверг, 11 октября 1973 года
11:00 утра
Н: Вы уже вернулись в Госдеп?
К: Да.
Н: Я хотел сказать вот что. Следуя этой стратегии, я хочу, чтобы Вы очень хорошенько поднадавили на израильского посла [и сказали], что я очень расстроен этими россказнями и что у меня есть информация… я беседую с представителями прессы. Это исходит не от него, а от нижестоящих людей, которые проталкивают линию о том, что мы не поддерживаем Израиль. Я не потерплю этого, и, если я услышу об этом еще, я на него возложу всю ответственность. Вы ему скажете?
К. Да.
Н: Мы с Вами знаем, что Израиль не проиграет эту войну, но мы не можем сражаться с обеими сторонами. Если мы услышим еще что-нибудь подобное, у меня не будет другого выбора, кроме как ополчиться против них. Я могу узнать имена этих людей.
К: Эти парни, которые пишут…
Н: Я знаю, но эти люди ездят туда. Они думают, что это помогает израильтянам, но это не так. Люди из посольства должны сделать так, чтобы их головы немного поостыли.
К: Я попрошу их сделать это немедленно.
Н: Мы им помогаем; он знает это, не так ли?
К: Да.
Н: Это как в случае с Агню. Он говорил нормально, но его подчиненные – нет. Израильтяне должны нам доверять, иначе игры не будет.
К: Я позвоню ему немедленно.
ГЕНЕРАЛ СКОУКРОФТ – КИССИНДЖЕР
Четверг, 11 октября 1973 года
11:00 [как записано]
С: Вы видели ленту «Юнайтед Пресс Интернешнл»? Там говорится, что боевые танки и бронетранспортеры пересекли границу…
К: Нет.
С: Моше Даян описал это как путь на Дамаск. ЦРУ заявляет, что частота вылетов высока.
К: Давай-ка я позвоню Диницу.
С: Отлично.
ПОСЛАННИК ШАЛЕВ – КИССИНДЖЕР
Четверг, 11 октября 1973 года
11:10 утра
К: Что посол [Диниц] делает в синагоге в четверг?
Ш: Это первый день [Праздника Суккот] и Бар-мицвы[7], и для улучшения настроения и морального состояния он ушел на несколько минут.
К: С точки зрения моего настроения и морального духа, с одной стороны, для вас не очень хорошо просить меня замедлить активность в ООН, в то время как Даян высказывается по радио и телевидению о том, что вы направляетесь в Дамаск. Как мы можем добиться, чтобы ООН притормозила свою активность, когда с вашей стороны делает такое заявление министр обороны?
Ш: Вы правы.
К: С огромным трудом я убедил президента притормозить, а теперь я столкнулся с такой новостью. Что я скажу Советам сейчас?
Ш: Я свяжусь с Израилем.
К: Второе. Президент вне себя от того, что он считает инспирированными газетными статьями, и я призываю Вас держать своих людей под контролем в том, о чем они говорят прессе. Если в Белый дом вернется информация, что кто-то разговаривал с израильским персоналом, будет грандиозный скандал.
Ш: У вас есть что-нибудь конкретное?
К: У меня ничего нет, но он сказал, что у него есть. Во-первых, я собирался подождать и позвонить Вам по этому поводу после того, как мне будет еще о чем-нибудь поговорить с Вами. Если вы хотите сотрудничать с нами дипломатически, то должны сотрудничать с нами и в этом вопросе. Мы не можем просить ООН не развивать активность [в отношении прекращения огня] с этим сообщением [Даяна], которое прозвучало. Я сижу здесь со своими помощниками и работаю над этой 36-часовой отсрочкой, когда мы вдруг получаем материал с этой ленты. Во-вторых, что, черт возьми, я сейчас скажу русским. Это выглядит как самая крайняя форма сговора и недобросовестности. У вас было бы восемь часов, чтобы реальность этого стала очевидной, если бы вы действовали тихо. Посмотрите, что Вы можете сделать, чтобы в Израиле успокоились, и, ради бога, держитесь подальше от радио и телевидения. Вы дадите мне знать?
Ш: Непременно.
ПОМОЩНИК ГОССЕКРЕТАРЯ СИСКО – КИССИНДЖЕР
Четверг, 11 октября 1973 года
14:40
К: Израильтяне совсем обезумели по поводу этого чартера.
С: Я знаю. Позвольте мне сообщить Вам о сложившейся обстановке. Это тот момент, когда Вам лучше вмешаться. Имеющие отношение к чартерам люди
